После того, как я поговорила с Ником и Энджел, вещи стали развиваться намного быстрее. Настолько быстро, что у меня не было времени дважды обдумывать свои действия — по крайней мере, не больше того, что я уже обдумала. Как только я втянула своих друзей в то, чем занималась, часики над головой затикали намного громче. Я знала, Ник это слышал. Вероятно, Энджел тоже слышала это. Они понимали необходимость двигаться быстро. Ник, вероятно, понимал это ещё лучше меня, хотя не стал утруждаться и читать мне лекции о последствиях. Я чувствовала смятение в мотивах Ника. Я знала, что Ник испытывает смешанные чувства относительно помощи Блэку. С другой стороны, он уловил намного больше, чем я рассказала им в стольких словах, даже в тот первый вечер. Казалось, он определённо знал, что есть нечто большее. Он не ошибался. Я крайне тщательно обдумала то, сколько им рассказать, задолго до того как пригласила Ника и Энджел в тот бар. В отношении меня все было просто — это моя история, и я все равно периодически подумывала рассказать Нику и Энджел о своих способностях с тех пор, как они арестовали меня в прошлом году. Они мои друзья, в конце концов. Какая-то часть меня даже задавалась вопросом, не затянула ли я с раскрытием правды. Об остальном мне приходилось думать куда более тщательно. В конце концов, я ничего не сказала им о расах-пришельцах и межпространственных порталах. Я упомянула, что в деле замешан идеологический фанатизм, тема с «превосходящей расой», типовая риторика и мистические религии. Однако в основном я сосредоточилась на том, как группа Счастливчика имела бывшую советскую направленность. Я знала, что эта концепция будет им знакома — Нику особенно. Я даже намекнула, что эта тема с экстрасенсами может происходить из экспериментов, которые Советский Союз проводил во время Холодной Войны. Давно ходили разговоры, что в период после Второй Мировой Войны Кремль основал какие-то странные эксперименты с генетикой и контролем разума — включая как раз попытки натренировать группу экстрасенсов для осуществления наблюдения за Соединёнными Штатами. Секретные операции изобиловали такого рода слухами, ещё когда я была там. Существовали свои конспирологические теории, как и везде — возможно, даже больше, чем где-либо ещё. Некоторые говорили, что у русских в армии был высокопоставленный начальник, который помешался на метафизике. Некоторые говорили, что эти идеи позаимствованы у самого Гитлера, о чьей склонности к оккультизму давно ходили слухи. Я слышала кое-какие безумные истории о нацистах в Афганистане, включая то, что Гитлер пытался обучить элитный отряд «воинов сна», которые смогли бы преследовать мировых лидеров во сне, в основном нацелившись на Черчилля и других врагов Германии в войне. Я не уточняла в разговоре с Ником, что группа, эксплуатирующая Блэка, имеет связи с этими вещами. Но я называла их «культом» и упомянула, что многие из них, возможно, были бывшими КГБ-шниками. Я также сказала, что они помешаны на людях, которые имеют «необычные способности». Я сказала им, что мы с Блэком попали в поле их зрения в основном благодаря Йену, который был их членом. Некоторое из этого довольно сильно искажало правду. Некоторые вещи — например, про Йена — граничили с откровенной ложью. Мне нужно было дать Нику достаточно информации, чтобы он знал, с чем мы имеем дело, однако не раскрывать, что Блэк принадлежит к другому виду. Отчасти дело было в том, что его нужно было убедить в существовании экстрасенсорных способностей. Была и другая, более расчётливая причина. Поскольку я привязала своё «признание» к давно обсуждаемой теории заговора, Ник будет испытывать меньший соблазн поговорить об этом со своими армейскими приятелями — по крайней мере, пока не будет иметь твёрдых улик. Ник знал, насколько безумно это прозвучит для них. Связи с КГБ заставляли все это звучать ещё безумнее, по крайней мере, без твёрдых доказательств. Я хотела убедиться, что Ник все равно этого не сделает — хотя бы не поговорив со мной — но я не могла рисковать. Учитывая его отношение к Блэку. По правде говоря, на каком-то уровне это приносило облегчение — мои друзья наконец-то знали. Я понимала, что они ещё не свыклись с информацией. Ни один из них, казалось, не знал, что делать с этими сведениями, по крайней мере, в отношении меня. Но они и не убежали с криками. Это уже что-то. Они оба, включая Ника, также предложили помощь. По правде говоря, они предложили помочь ещё до того, как я об этом попросила. Учитывая эти две вещи, я надеялась, что все ещё могу рассчитывать на своих друзей по эту сторону фронта. Я сидела в кабинете Блэка, читая на его компьютере, когда Ник позвонил мне на одноразовый телефон, который я купила вчера. Ни один из нас, включая меня, не питал иллюзий, будто мой телефон не прослушивается. Я знала, что в офисе Блэка тоже есть риск прослушки, хотя его люди проверяли такие вещи. Ник не утруждал себя приветствиями. После того, как он проговорил несколько минут подряд, едва переводя дыхание, я перебила его. — …То есть ты абсолютно точно уверен, что они в деле? — настороженно спросила я. — Они не просто пытаются получить бесплатные сведения о группировке Счастливчика? Ник фыркнул. — Конечно, пытаются. Но разве это важно, Мири? Пока что это исключительно запасной план, верно? Мы используем это только как рычаг давления, так? Или если не сможем его забрать? Я кивнула, потирая глаза двумя пальцами. — Верно, — сказала я. — Но мы открываем дверь, Ник. Я просто хочу убедиться, что потом мы сумеем закрыть её пинком. Он выдохнул. Я буквально видела, как он стоит снаружи полицейского участка в Филморе, вероятно, на гравийной парковке, где они с Энджел оставляли свои мотоциклы на день; наблюдает за проходящими по тротуару людьми, держа руку на бедре. — Этот корабль, возможно, уже уплыл, Мири, — сказал он. — Ты оказалась в их поле зрения, просто связавшись с ними. В данный момент, думаю, они лишь заинтригованы. Ты не представляешь для них прямой угрозы, и они получают много личной выгоды от вмешательства, конечно же. О, и к твоему сведению, — сухо добавил он. — К слову о появлении в поле зрения, этот мудак, Алексей, должно быть, копнул под тебя, потому что хочет с тобой встретиться. Мне пришлось отделаться шуточками, что я не брачное агентство, что это деловое предложение. Но тот факт, что лидер этой фракции хочет «встречаться» с тобой, не очень-то утешает меня, Мири… Я вздохнула, закатив глаза, но лишь кивнула. Связаться с конкурирующими группировками на чёрном рынке Азии и России было не самой гениальной моей идеей, но я хотела иметь преимущество, если не удастся вытащить Блэка более прямым путём. Снова кивнув, я посмотрела на открытый экран монитора Блэка. — Поняла, — сказала я. — … По сути, они деловые люди, — добавил Ник. — Юрий и Алексей оба явно дали понять, что с удовольствием сбили бы с этих мудаков спесь по личным причинам, но именно личный интерес говорит мне, что ты можешь доверять им в основных вопросах, — он помедлил, его голос сделался более настороженным. — Ещё кое-что, Мири. Я могу сказать, что он уже имеет некоторое представление о… ну ты понимаешь. «Особенных навыках». Алексей, казалось, удивился тому, что я в курсе. Он также выглядел весьма заинтересованным в приобретении этих ресурсов для себя… Я нахмурилась, но не могла сказать, что это меня удивило. Ник помедлил, его голос сделался более ворчливым. — …Это сделает Блэка более приметным. Они уже знали его как возможного новобранца в группировке Счастливчика, ещё до того, как я это подтвердил. Он прямо спросил меня, является ли Блэк одним из «специальных активов» Счастливчика. Я сказал, что нет, но видел, что он мне не поверил. Я покачала головой, но не в знак отрицания. Возможно, я просто не могла думать об этом в данный момент. — Слишком поздно, — сказала я. — Нам нужно вытащить его оттуда. В любом случае, Ник… поскольку мы сами не очень-то крупные игроки на этом поле, нам нужно подкрепление. И будем надеяться, что оно нам не понадобится. Будем надеяться, что мы сумеем вытащить его одной только угрозой. Но мне нужно было сделать эту угрозу правдоподобной… — я сглотнула, качая головой. — Доверься мне в этом. Они не отпустят его добровольно. Я знаю, тебе по сути наплевать на него, но он слишком опасен, чтобы оставлять его в их руках. Это должно тебя волновать… — Я не совсем бессердечен, Мири, — отрывисто сказал Ник. — Я не пожелаю такого никому… даже Блэку. Если все настолько плохо, как ты говоришь. Я кивнула, но не стала отвечать. — Как у тебя дела с твоей частью? — спросил он. — Есть прогресс? Я закатила глаза, невесело фыркнув. — Что ты имеешь в виду под словом «прогресс»? — Ну, ты надавила на ту женщину, верно? — спросил он. — Чтобы пробраться в хранилище? Я издала короткий смешок. — Наполовину надавила, наполовину считала с неё коды безопасности… но да, это сработало. — Ну вот видишь, — сказал он оптимистичным тоном. Я снова невольно расхохоталась. Мне казалось смешным то, как Ник интересуется моими жалкими попытками продвинуться в Блэковском «наборе специальных навыков», не говоря уж о том, что мы вообще об этом говорили. Я сказала ему и Энджел, что нашла несколько обучающих инструкций-руководств, которые Блэк написал перед отъездом, вероятно, чтобы обучить меня. Они объясняли, каким навыкам может обучиться видящий. После того, как я описала ему и Энджел некоторые, наиболее базовые навыки первого уровня, то есть те, которым Блэк намеревался учить меня в первую очередь, мы решили, что в связи с ограниченным временем мне стоит остановиться на тех, которые показались нам наиболее полезными. Затем я попробовала учиться этому. После продолжительной дискуссии за вином и ужином в отеле, где мы обсуждали сценарии, которые могут реализоваться за следующие несколько недель, мы единогласно решили, что самым полезным, скорее всего, будет навык, который Блэк называл «давление». Давление, по сути, представляло собой способ надавить на чей-то разум и заставить что-либо сделать. На более высоких уровнях давление могло внедрять определённые мысли, но на нижних оно просто должно оказывать влияние на процесс принятия решений конкретного человека. С тех самых пор Энджел взяла раздражающую привычку цитировать научно-фантастические фильмы и истерически хохотать. — Я буду готова, — сказала я. — Достаточно готова, во всяком случае. Это все, что имеет значение. — Мы все ещё можем вовлечь правительство, — начал Ник. — Непосредственно, имею в виду. Но мы уже спорили на эту тему. Даже слишком много раз. Я покачала головой. — Нет, — сказала я. — Ник… я тебе говорила. Блэк уже связан с ними. Он утверждает, что внутри есть люди, которые уже знают, кто он такой. Люди, которым он доверяет. Если бы он мог обратиться к ним за помощью, он бы это сделал, — я помедлила, размышляя вслух. — Он не очень распространялся на эту тему, но я подозреваю, что у группировки Счастливчика есть свои правительственные связи. То есть, связи с нашим правительством, не с русским и даже не с китайским. Визит к твоим дружкам в Пентагоне, вероятно, просто предупредит их о наших действиях. Люди Счастливчика не станут колебаться, если понадобится тебя убить. У них нет причин сохранять жизнь тебе и Энджел… — Мири… — начал Ник, вздыхая. Я перебила его с открытым предостережением в голосе.