– Иначе и быть не может – Пауло не позволит. Никаких грабежей и безобразий. Забрали дань и убрались восвояси. Он, как всегда, в первую очередь ко мне заглянул, кофе угоститься, – пояснила Люси. – У тебя с ним какие-то отношения? – Дельфи насторожился. – Не ревнуй, – отмахнулась Люси. – Он мне жизнью обязан, я его от смерти спасла, выходила, когда его кобра укусила. Похоже, что ему эту змеюку под подушку сунули, потому что укус был в плечо. И потом… Многие считают бандитов дикарями, которые бегают по лесам, грабят деревни и насилуют женщин. Есть такие, но их ловят и смертельно наказывают. А у меня с Пауло договор: в деревне собирают дань и ему отдают. А он не так уж часто появляется. У него семья, двое детей. – Так-таки к тебе никто не пристает из этих? – не унимался Дельфи. – Ты меня достал своей ревностью, Саша. Пытался один, но я его ввела в транс и заставила публично козьи говяшки есть. Больше охотников не нашлось. – Суровая ты женщина, однако. – Но справедливая. На этом визиты не закончились. Через несколько дней в деревню заявились унитовцы. Ободранные и голодные. Где-то им крепко наваляли. Дельфи опять пришлось прятаться в курятнике. – Все обошлось? – спросил он, когда вернулся в дом. – Все в порядке, – успокоила Дельфи Люси. – Набрали еды, воды и пошли дальше. Один пристал к Марии, пытался изнасиловать, но я его быстро отвадила – заставила напустить в штаны, и он сразу же передумал. – Как-то у нас все неправильно, – посетовал Дельфи. – От всякой шушеры приходится в курятнике прятаться. Эдак я скоро в петуха превращусь. – Я уже думала об этом, – перебила Дельфи Люси. – Давай переселимся в дом монаха. Дом добротный, такой же как у меня: рубленный из бревен, крыша железом покрыта, даже печка имеется. Только запущенный. В нем жил католический монах, фанатик какой-то. Ходил по деревням и устраивал мессы. А когда умер, селиться в доме никто не рискует, считают кощунством – у нас же все католики. Приведем дом в порядок и будем спокойно жить. Дорогу туда только местные знают, но они никому не скажут – я им запрещу, Мария нам будет приносить что нужно и следить за деревенским домом. И мы в него будем иногда спускаться. – Почему спускаться? – Дом монаха стоит на горе, над пропастью. К нему ведет узкая тропа. Километра три отсюда, – пояснила Люси. И на следующий день парочка начала процесс переселения, задействовав в нем местных жителей. Заросшая тропа обвивала лесистую гору, и непосвященным ее было сложно обнаружить. «Здесь можно долго обороняться, а уж с пулеметом…» – мысленно прикинул Дельфи. Дом вымыли, вычистили, починили крышу и доставили в него необходимые вещи. Обстановка в доме выглядела поскуднее, чем в деревне, но Дельфи вполне устраивала. Главное, что Люси рядом. У него никогда ни с одной женщиной не было такой душевной близости и взаимопонимания, как с ней. Влюбился Дельфи всего один раз в жизни в свою одноклассницу и бродил вокруг нее, как кот вокруг сметаны, не решаясь сделать решающий шаг. Но его сделал парень из параллельного класса, тупой как дерево, но более решительный. Так и женился на этой девице, оставив Дельфи с носом. А тут… Ни в сказке сказать… Они занимались любовью, Дельфи ходил на охоту и приловчился ловить рыбу в реке, бурлящей внизу под обрывом. Монах туда спустил деревянную лестницу, уж кто сподобился ему помочь, было неизвестно, и до реки можно было добраться буквально за несколько минут. Мария приносила еду, а Люси спускалась в деревню, когда требовались ее медицинские услуги. В свободное от домашних дел время она читала книги и вышивала на пяльцах. Их никто не беспокоил, и лишь однажды заявились незваные гости. Трое негров, одетых в лохмотья, но вооруженных карабинами, вышли из-за поворота и направились в сторону дома. Но близко походить не стали, остановились метрах в двадцати. Люси, занимавшаяся чем-то возле крыльца, едва взглянула на них и молча продолжила свое занятие. – Хозяйка! – крикнул один из пришельцев, для убедительности подняв руку и пошевелив пальцами на ладони. – Отдай нам русского. Мы его на деньги обменяем. Тебе мы ничего плохого не сделаем. – Вас Пауло послал? – спросила Люси, даже не удосужившись повернуться в сторону говорящего. – Мы к Пауло не имеем никакого отношения, мы сами по себе. «Значит, с Пауло проблем не предвидится, – подумала Люси. – Кто же нас сдал?» – Подождите минуту, я сейчас. Она вошла в дом. Дельфи сидел за столом и отхлебывал сок из чашки. Рядом с ним лежал карабин. – Ты все слышал? – Угу, – подтвердил Дельфи и сделал очередной глоток. – Их надо убить, – сказала Люси безразличным тоном, как будто имела в виду какую-то бытовую мелочь. – Айн момент! – Дельфи по-кошачьи метнулся к окну и навскидку сделал три выстрела. Бандиты как подкошенные рухнули на тропу. – Ваше приказание выполнено, мадемуазель. Еще что-нибудь? – Он улыбнулся, радуясь качественно выполненной работе. – Их надо спихнуть в пропасть, – слегка поморщившись, предложила Люси. – Если их будут искать, что вряд ли, то завтра найдут лишь три безымянных скелета – зверье постарается. – Пошли. Дельфи взял нож, и парочка приблизилась к телам. Двое с раздробленными черепами были безусловно мертвы, а третий, получивший пулю в живот, еще дергался. – Саша! Дельфи понял ее с полуслова и быстренько добил раненого. В парочке воистину присутствовало единение душ и мыслей. Муж и жена – одна сатана. Они стоили друг друга, что было неудивительно: если для спецназовца подобное действо считалось в порядке вещей, то Люси, прожившая в Анголе два года, видела и не такое. Вскоре трупы полетели вниз с пятидесятиметровой высоты. – Надо бы помыться, – предложил Дельфи. – Как будто в дерьме вымазался. – Согласна, – сказала Люси. И жизнь пошла своим чередом. Ночью прошел неожиданный дождь, но к утру тучи скрылись за горизонтом. Посвежевший лес благоухал от запаха трав. Солнце выползло из-за горы и потащилось к зениту. Дельфи вышел из дома, потянулся и вдохнул полной грудью свежий воздух. Он понимал, что когда-нибудь вернется на Родину, когда-нибудь, может быть, но сейчас ему было хорошо, и хотелось, чтобы это состояние длилось подольше. Но логика намерений не всегда совпадает с логикой обстоятельств. Однажды в дом вбежала встревоженная Мария: – Саша, к тебе приехали! – На чем приехали? – машинально задал вопрос Дельфи. – На мотоцикле. – Ну, я же запретил говорить обо мне правду! – возмутился Дельфи. – Я умер. – И спросил, слегка успокоившись: – Кто приехал? – Назвался Викингом, – ответила Мария. – Его привести? – Веди, – сказал Дельфи и тяжко вздохнул. Возрождение команды Док, услышав до боли знакомый голос, резко обернулся и уперся взглядом в Мартыша, сидевшего в углу зала. Он тряхнул головой, сбрасывая наваждение, но убедившись, что Мартыш не наваждение, а существует в реальности, положил на стол купюру, что-то сказал девушке и переместился за столик своего неожиданно воскресшего товарища. – Привет, Мартыш. – Привет, Док. Выпить хочешь? – Мартыш, не дожидаясь ответа, щелчком подозвал официанта и заказал бутылку коньяка и нарезанный лимон. С минуту они молчали, упершись друг в друга взглядами. Наконец Док опустил веки и сказал: – Мы думали, что ты погиб. – Могли бы и проверить. – В голосе Мартыша прозвучала откровенная обида. – Да не могли мы ничего проверить! – Док неожиданно взорвался, выплескивая накопившуюся в душе муть. – Рядом бойня началась до небес, а за нами две «Ратели» погнались, из пулеметов по нам били, чудом выкрутились. А гаубичный снаряд попал прямо в середину рощи, ты не должен был выжить, в таких случаях не выживают. Нам что, надо было пойти посмотреть на куски твоего мяса и погибнуть самим? «А ведь действительно, – подумал Мартыш. – Как это я раньше не допер, что если бы не это чертово дерево, то я бы точно превратился в куски мяса». – Ладно, проехали, – сказал он примирительно. – Как остальные? – Мы Дельфи потеряли, – уныло проговорил Док. – Что значит – потеряли?! – Мартыш аж привстал из-за стола, услышав новость. – Умер от тропической малярии. Мы его оставили в одной деревне, дальше его тащить было бессмысленно, а так у него появился шанс выжить. Позднее туда человека посылали. Ему сказали, что умер. – Док разлил коньяк по бокалам, и они молча, не чокаясь, выпили. – А сам ты как? Почему не возвращаешься? – Так жизнь повернулась. – Мартыш вновь наполнил бокалы. – Не хочу я возвращаться, от добра добра не ищут. Меня спасли русские, не наши русские, а другие русские, из анклава. Я им помог ликвидировать банду, которая их доила, как безмозглых коров, и теперь я возглавляю службу безопасности в поселке Русский. При должности, при жилье, при деньгах, уважаемый человек. А на что менять? На призрачное восстановление в армии или на ту газетенку, чтобы играть в издательстве в шахматы и писать всякую белиберду на фривольные темы? А в Союз я приеду в любое время – дорожка туда протоптана. Погуляю, пообщаюсь и назад. Здесь, по крайней мере, мозги не забивают дешевой пропагандой. «Гигантскими шагами идем к коммунизму…» Восьмидесятый год уже прошел. Лучше вы ко мне в гости приезжайте. У меня здоровый домина, там его резиденцией называют. – Судьба резидента. – Док саркастически хмыкнул. – Фильм такой есть. – Дурак ты, боцман, и намеки у тебя дурацкие. Перенял повадки Шлыкова? Нет, правда, приезжайте. Гостям всегда мы рады. Мартыш улыбнулся. – Может быть, и приедем, – пообещал Док. – У тебя телефон в поселке есть? – Конечно, есть, какая ж ментовка без телефона. – Мартыш достал салфетку и нацарапал карандашом на ней несколько цифр.