— У меня клиент в девять, Ник. Нахмурившись, Ник посмотрел на наручные часы, как будто где-то в другой части здания была заложена часовая бомба с обратным отсчётом. — Есть возможность его отменить? — спросил он извиняющимся тоном, переступая с ноги на ногу. — Мы уверены, что он причастен к тому случаю на прошлой неделе. Того беспорядка в кафедральном соборе Грейс. Услышав это, я резко подняла взгляд. Он имел в виду свадебного парня. Ещё раз заметив более серьёзный взгляд за юмором в глазах Ника, я кивнула, признавая поражение, и поднялась, чтобы встать со сломанного кресла. Печально, но я подозревала, что есть причина, по которой Ник рассчитывает на меня. Я лёгкая добыча. *** Этому делу не предшествовало много предварительной работы. Ну, пока нет. Никто не захотел кратко посвятить меня в детали, предположительно потому, что им так сказал Ник. Так что мне не протянули обычный наскоро собранный файл из накарябанных от руки заметок, фотографий и чего угодно от предварительных допросов или деталей, найденных на месте преступления. Ник дал мне лишь голый скелет истории. Три пятнадцатилетние девочки наткнулись на подозреваемого на месте преступления. Согласно их словам, он был покрыт кровью. К тому же, он выглядел так, будто только что закончил делать — или, возможно, все ещё занимался этим — «что-то» с телом мёртвой женщины. Согласно Нику, их свидетельские показания были весьма размыты в деталях. Он признался мне, что не мог определить, видели ли они что-то конкретное, кроме подозреваемого — ну и самой жертвы, белого платья, большого количества макияжа и большого количества крови… чего было чертовски достаточно при данных обстоятельствах. Ну, этого, и того, что сделали с самой жертвой. В этом плане мне тоже сообщили только общие черты, и я не просила о большем. По правде говоря, я никогда не привыкну видеть такое, даже на фотографиях. Три девочки убежали со всех ног, как только подозреваемый их заметил. Но все равно прошло больше часа до того, как они позвонили и сообщили об увиденном, хотя они добровольно признались, что все это время у них с собой были смартфоны. Последнее подтверждалось наличием фотографий, которые они делали на аллее, ведущей к Дворцу, пока не добрались до свода, где и было расположено тело. По словам Ника, задержка со звонком связана скорее с боязнью девочек выдать себя родителям, нежели со страхом перед самим подозреваемым, который не потрудился за ними гнаться. Что-то там про гуляние на протяжении всей ночи и пьянки до упаду дома, пока родителей нет в городе. Ник сказал, они признались, что спорили о том, что предпринять, когда вернулись в район Марина. Они наконец-то позвонили в районе пяти утра. Как выяснилось, к тому времени полиция уже забрала подозреваемого. Они видели, как он пересекал бульвар Марина в сторону променада, возможно, направляясь к побережью. «Не повезло ему», — заметил Ник с сухой усмешкой. Он решил, что парень направлялся к яхтенной бухте к северу от Дворца Изящных Искусств, чтобы либо запрыгнуть на лодку, либо смыть кровь, либо и то, и другое. Если бы он преуспел хоть в одном, они могли никогда его не поймать. Но на деле они навели на него пистолеты, чтобы заставить подчиниться. Насколько я поняла, они буквально забрали этого парня с улицы и запихнули в комнату для допроса, параллельно вызвав коронера и криминалистов на место убийства. Я знала, что кто-то должен был с ним поговорить… и скорее всего, привести его в порядок… наверное, это был Ник и офицер, первым прибывший на место. Но они не успевали проделать весь обычный круг допроса. А это означало, что Ник слегка прогибает правила, вызывая меня сейчас. Я знала, что Ник склонен вовлекать меня, когда ему подсказывало шестое чувство, так что решила, что в случае с этим парнем так и было. Вопреки ошеломительным уликам, по крайней мере, в рамках убийства во Дворце Изящных Искусств, Ник, наверное, хотел, чтобы я помогла ему забраться в голову этого парня. Возможно, чтобы он нашёл связь с убийствами в кафедральном соборе Грейс, или, возможно, выдвинул доказательства против невменяемости, как он говорил. Возможно, он ему приглянулся по другим, потенциально связанным преступлениям. Они сделают тест ДНК и все прочее, конечно, но Ник любил быть дотошным. Наверное, он хотел, чтобы я подтвердила или опровергла его рабочий профиль прежде, чем он зайдёт в тупик. Я смотрела через одностороннее стекло в допросную комнату, потягивая свой чуть тёплый кофе и пытаясь объективно оценить сцену перед собой. — Так ты подозреваешь его в убийствах в кафедральном соборе Грейс? — спросила я и у себя самой, и у Ника, который стоял справа от меня. — Я подозреваю его по делу Джимми Хоффа[1], - сказал Ник, покосившись на своего напарника Глена Фрейкса, фыркнувшего рядом. — Я подозреваю его в убийствах Зодиака[2]… и смерти моей тётушки Ланай в Токио, упокой Господь её душу. Закатив глаза, я кивнула, уловив суть. Я продолжала смотреть через одностороннее стекло, пытаясь понять, с чем столкнусь, когда войду внутрь. Этот парень просто сидел там, не двигаясь. Не думаю, что когда-либо видела, чтобы кто-то так неподвижно сидел в комнате для допросов. Его взгляд не метался к двери или камерам, куда смотрели почти все без исключения, как будто не могли с собой ничего поделать. Никому не нравится, когда за ним наблюдают. Никому не нравится находиться в ловушке в пустой комнате. Парень также не пытался умничать, глядя на нас через одностороннее стекло — многие делали так, показывая, что они знают о наблюдении. Подозреваемому Ника, казалось, было все равно. Я ничего не получила. Пустая стена. Честно говоря, такое со мной случалось редко. Возможно, ему тридцать или тридцать пять лет. Мускулистый. Явно в хорошей форме, но не с бугрящимися мышцами как у Ника с его подъёмом тяжестей, кунг-фу, дзюдо и бог весть чем ещё. У парня было поджарое телосложение бегуна или борца, нигде ни дюйма лишнего веса. Я, конечно, видела преступников и даже наркоманов с таким телосложением, но я не замечала у нового любимого подозреваемого Ника никаких других признаков криминальной карьеры, зависимости или жизни на улице. Его глаза были чистыми, как и его кожа, оттенок которой был близок к загару, но все же достаточно светлым, чтобы не оставлять сомнений в его этнической принадлежности. Он выглядел здоровым. Вообще, он был даже привлекательным в каком-то хищном смысле. У него были черные волосы, высокие скулы, хорошо очерченный рот и глаза самого странного светлого оттенка, который я когда-либо видела… такие светлые, что они казались золотистыми и странно пятнистыми. Эти глаза напомнили мне тигра. Или, возможно, горного льва… или настоящего льва… хотя я не могла припомнить, какого цвета глаза у них в реальности. Даже эти странные, приковывающие внимания глаза не были самым заметным в новом друге Ника. Во всяком случае, не в данный момент. Нет, самое заметное в нем сейчас было то, что он был покрыт кровью. Я не могла даже притвориться, что не понимаю, что это — как сделала это с Ником. Большая часть его видимой обнажённой кожи была покрыта почти высохшим слоем красно-коричневых разводов и пятен. Кровь покрывала его ладони и руки от кончиков пальцев до твёрдых как камень бицепсов, прямо до рукавов эластичной чёрной футболки, подчёркивавшей размеры его груди. Ещё больше таких же пятен и разводов покрывало его шею и одну сторону лица. Я видела кровь на его кольцах, там, где его запястья были закованы вместе и лежали на металлическом столе. Я так же видела кровь, покрывавшую циферблат его часов в военном стиле. Конечно, я не была экспертом, но даже если бы Ник не сказал мне, как они нашли его на улице, я бы знала это просто по его виду. Это определённо была кровь. Этот парень буквально искупался в ней. Это объясняло, как кровь оказалась и на рубашке Ника. Одежда подозреваемого, включавшая в себя эту облегающую чёрную футболку, черные штаны и черные кожаные туфли, которые я видела под столом, поглотила большую часть цвета и текстуры того, что покрывало его обнажённую кожу. Ник и Глен уже заверили меня, что кровь пропитывала большую часть его одежды, видно её там или нет. Я даже немного удивилась, что они ещё не раздели его, чтобы забрать улики. Они даже оставили ему туфли, кольца и часы, что весьма необычно, раз они заковали подозреваемого так и приковали к полу. Как будто прочитав мои мысли, Ник сказал: — Криминалисты будут здесь через час. Сейчас они на месте преступления. Мы подумали, что сначала дадим тебе взглянуть… пока мы ждём. Я наградила Ника скептическим взглядом. В этот раз ему хватило вежливости покраснеть. — Ладно, — сказал он, поднимая руки в сдающемся жесте. — Я хотел, чтобы ты посмотрела на него, Мириам. Он не станет говорить с нами. Я думал, ты сможешь дать мне кое-какие предложения. Пока мы не сошлём его задницу в Гуантанамо[3]. Нахмурившись, я поджала губы. Затем я снова посмотрела на покрытого кровью подозреваемого Ника. В этот раз я постаралась отбросить в сторону эмоциональное влияние крови и оценить самого мужчину. Я все равно не смогла получить от него что-либо обычным способом. Даже если отбросить в сторону его боевой раскрас, в этом парне что-то было. Я не могла точно указать на это пальцем, не в первые несколько секунд, но я обнаружила, что мне очень сложно отвести взгляд от его лица. Он выглядел на удивление спокойным, и эти глаза странного цвета светились умом. Пожалуй, он выглядел настороженным. Не совсем ждущим, но ожидающим… как будто он использовал время для более сложных ментальных упражнений, чем я могла различить. Эта его резкость была просчитанным качеством, как будто в мыслях он был занят чем-то другим. Ещё я смутно чувствовала военного.