Я рассмеялась, следуя за этой троицей обратно по освещённому флуоресцентным светом коридору с его лаймово-зелёным кафелем. — Справедливо, — признала я, широко улыбаясь и делая ещё один глоток обжигающе горячего кофе. — Все равно, кажется, на счету мозгоправа одно солидное очко, а на счету детективов — один большой жирный нолик. Энджел фыркнула, качая головой и косясь на меня. — Пей свой кофе, док, — насмешливым тоном посоветовала она, махая мне через плечо одной рукой. — Тебе лучше занять на время свой умничающий ротик, иначе мы можем выдвинуть против тебя кое-какие объявления… особенно раз, судя по тому, что я слышала, похоже, ваш серийный убийца, — она подчеркнула эти слова, — …возможно, слегка в тебя втрескался. — А кто нет? — сказал Ник, подмигивая мне. Глен рассмеялся, тоже бросая на меня очередную улыбку через плечо. Я старалась удержать улыбку на лице, но в этот раз не смогла. Вместо этого я отпила ещё кофе, чтобы это скрыть. К тому времени мы все вернулись в застеклённую комнату наблюдения, стоя и прислоняясь к двум столам, занимавшим прямоугольное пространство. Комната напоминала тёмный синеватый аквариум с единственным окном, нацеленным на саму допросную комнату. Я поймала себя на том, что упорно поворачиваюсь спиной к виду на Квентина Блэка. — Ты только что приехала с места преступления? — спросила я Энджел. Она кивнула, держа руки на бёдрах. Она прислонилась к краю стола, придвинутого к дальней стене. — Ага, — сказала она, вздыхая. — Радуйся, что упустила это, док. — Где теперь тело? — сказала я, глядя на Ника и снова на Энджел. — Служба коронера уже получила его? Ник бросил на меня удивлённый взгляд. Обычно я не интересовалась такими деталями. Не тогда, когда дело касалось этой ветки криминалистики. — Ага, — сказала он. Я заметила, что он тоже взял себе кофе. Он поставил его на тот же низкий столик, к которому я прислонила свой зад, затем сел на один из двух складных стульев и посмотрел на меня. — А что? — Я подумала, что могу посмотреть на него, — сказала я. — На тело. Ну, знаете. Понять его методы работы. В этот раз Энджел тоже посмотрела на меня. Она взглянула на Ника и Глена. Однако ничего не сказала. — Конечно, док, — сказал Ник, слегка напряжённо пожимая плечами. — Все, что захочешь. — Неужели настолько странно, что я хочу на него посмотреть? — сказала я, слегка улыбаясь. — Немного странно, — вызвался добровольцем Глен. — Ты ненавидишь кровь, док. Слегка поморщившись, я кивнула, затем посмотрела на Ника. — Ты пробиваешь это имя, верно? — я надавила сильнее. — Квентин Блэк, имею в виду? — Конечно. Я послал запрос, как только он его произнёс, — сказал Ник. Эта озадаченность просочилась в его голосе. Я наблюдала, как все трое ещё раз обменялись взглядами, затем Глен прочистил горло. — Ты в порядке, док? — спросил Ник. — Этот парень беспокоит тебя? Посмотрев на эту троицу, я осознала, что теперь все они смотрят на меня, их полицейские лица выражали крайнюю насторожённость. Некоторые из них лучше это скрывали, чем другие. Выдохнув, я вновь провела пальцами по волосам. — Ага, — призналась я. — Возможно. — Ты так хорошо там справилась, — сказал Ник. — Я бы никогда не подумал. — Ты была настоящим профессионалом, — вторил Глен, прислоняясь к тому же столу, что и я, и складывая свои массивные руки на груди перед тем, как подбодрить меня сочувствующей улыбкой. Энджел ничего не сказала. Вновь посмотрев на всех троих, я раздражённо выдохнула. — Я в порядке, ладно? Просто… ну вы понимаете. Есть в нем что-то. — Ага, — Ник фыркнул, и в его слова просочилась злость. — Он убийца-чокнутый, — посмотрев на меня более осторожно, он добавил: — Ну? Что он за чокнутый, Мири? Ты нам скажешь? Или это секрет? Он опять включил свой полицейский голос. Я осознала, что он прав. Мы не прошли через «расспросную» часть экспертизы, когда они задавали мне вопросы о том, что я думаю о подозреваемом, и что он может сделать. Жаль, я не могла это пропустить в этот раз. Я действительно не хотела составлять психологический портрет Квентина Блэка. Пока я не получу лучшего представления о том, какого черта там произошло. По правде говоря, у меня такое ощущение, что я просто буду вслепую кидать дротики в мишени. Или лгать им в каком-то смысле, давая их книжную чушь, в которую сама не до конца верила. Но я также понимала, что Ник не даст мне так просто соскочить с крючка. В конце концов, из-за этого он и привёл меня сюда. Невольно обернувшись через плечо, я посмотрела через окно на мужчину, сидевшего в допросной комнате. Я слегка вздрогнула, увидев, что он смотрит на меня в ответ через одностороннее стекло. И снова я почти вообразила, что он видит меня здесь. — Ладно, — сказала я, испустив выдох, который прозвучал почти сердито. Я отвернулась от окна, сложив руки на груди. — Но не здесь. Нам лучше пойти в другое место. Глаза Ника удивлённо взметнулись, а потом он сам посмотрел через одностороннее стекло. Я буквально ощутила в нем вопрос, когда он, нахмурившись, смотрел в сторону Квентина Блэка. Хоть он и предупреждал меня раньше, я никогда так не реагировала на подозреваемого. Ник знал это, как и я сама. — Почему? — сказал он наконец, и в его голосе звучала открытая насторожённость, когда он посмотрел на меня. Увидев мою выгнутую бровь, он нахмурился. — Мы всегда проводим разбор здесь. Он был прав, конечно же. Мы действительно всегда проводили разбор здесь. И все же меня не оставляло ощущение, что если мы останемся здесь, нас подслушают — или, если быть точнее, что трёх копов подслушают. Ощущение было достаточно сильным, чтобы я продолжала упрямиться. — Нам лучше пойти вниз, Ник, — сказала я твёрдым голосом. — Я лучше думаю при естественном ощущении. И мне в любом случае нужно ещё сахара для моего кофе, — соврала я. — Кроме того, я не думаю, что мы узнаем больше, по очереди пялясь на мистера Блэка. Энджел рассмеялась над моими словами. Глен тоже улыбнулся. Ник — нет. От меня также не ускользнули вопросительные взгляды всех троих, хотя Энджел лучше замаскировала это, чем двое мужчин. Я не клала сахар в кофе. Об этом было известно, по крайней мере, Энджел и Нику. Я понятия не имела, знал ли Глен мои кофейные пристрастия. В любом случае, когда я второй раз указала на дверь, они все поднялись на ноги и пошлёпали к выходу, направляясь вместе со мной в сторону лифтов. Я невольно гадала, почувствовал ли Квентин Р. Блэк наш уход. *** В конце концов, я мало что им сказала. Я знала, что это особенно раздосадовало Ника, возможно, ещё больше потому, что я заставила их сменить обычное место только для того, чтобы ничегошеньки им не сообщить. Это раздосадовало его настолько, что он предложил пойти со мной в морг, скорее всего, чтобы попробовать вытянуть из меня побольше деталей, пока я осматривала тело. Я знала, что просьба о морге все ещё приводила его в недоумение. Обычно я смотрела на тело только, если они ещё не поймали преступника. То есть если я пыталась дать им профиль, основанный на месте преступления, не имея реального человеческого создания для оценки. Когда у них в заточении находился настоящий подозреваемый, я часто всего лишь просматривала бумаги. В наши дни они были достаточно дотошны с документацией, а я не была судмедэкспертом, так что читать заключения криминалистов для меня было полезнее. Большую часть времени личный осмотр тела не помогал мне делать свою работу. Ник все равно несколько раз водил меня к коронеру в подобных случаях, когда он думал, что это поможет мне лучше понять подозреваемого или жертву. Но обычно это вызывало лишь огромное количество стонов с моей стороны, и не думаю, что когда-либо ранее просила об этом сама. Частично это было из-за войны, я знала. Возможно, ещё большая часть этого сводилась к тому, что я все ещё невольно ассоциировала морг с Зои, даже после стольких лет. Первый раз, когда я очутилась внутри этих холодных, пахнущих химикатами комнат — это когда меня вызвали опознавать мою шестнадцатилетнюю сестру.