Тимур представлял, как огромен Черкизовский рынок, но, когда увидел наяву, был поражен его масштабами: бесконечные торговые ряды, многочисленные павильоны, вместившие в себя тысячи торговых точек, разношерстная публика из бывших республик некогда великого Советского Союза, огромные, с гору, тюки и баулы, складированные то тут, то там… Оперативники с трудом нашли павильон номер двадцать шесть, который, оказывается, был переименован в прошлом году в тридцать седьмой. Нумерация торговых точек внутри павильона тоже изменилась: большого труда составило Тимуру и его спутникам разобраться в этих хитросплетениях всевозможных коридорчиков и проходов, чтобы установить бывший тринадцатый номер, который теперь обозначался цифрой «51». В магазине продавались джинсы, кофты и куртки разных фасонов. За прилавком стояла женщина сорока лет и неприветливо поглядывала на посетителей. Тимур представился и спросил ее: – Давно здесь работаете? – Полгода. А что случилось? – А хозяин где? – Какой хозяин? Тут хозяев много. – Турок, который два года назад здесь работал. – Мехмет, что ли? Его же убили, что, не знаете? – Как?! – Как сейчас убивают – застрелили, и все. – Когда? – Полгода назад, нашли возле дома с простреленной головой. – А тут у него парень работал. Где его сейчас можно найти? – А я откуда знаю? Он сильно обгорел тогда, долго лежал в больнице. А недавно заявился и хотел пройти в подсобку, говорил, что забыл там вещи. Какие вещи?! После пожара мы оттуда все выгребли, вычистили, подсобка совершенно пустая была. Я вызвала охрану, они его избили и выгнали из павильона. – А что за пожар был? – После убийства Мехмета кто-то бросил в магазин бутылку с бензином. Этот парень сильно прогорел, а магазин полностью… – А что за разборки, вы сможете объяснить? – Не знаю, место-то хорошее, может, кому-то приглянулось. – А как вы здесь оказались? – После пожара Акрам договорился с администрацией, что восстановит магазин, и в счет этого приобрел точку себе. Он меня и поставил сюда. – А кто такой Акрам? – Азербайджанец. Он теперь хозяин всего павильона. – Он и «мочканул», наверное, турка, – заметил Шмаков. – Нет, Акрам хороший, он не будет поджигать в своем павильоне, – ответила женщина, укоризненно глянув на Сергея. – А где нам найти все-таки этого парня? – повторил вопрос Тимур. – Вы его видели после того, как он приходил сюда в последний раз? – Да, видела. Он стоял вдалеке и смотрел на меня… Такой страшный, лицо обгорелое, похож на мертвеца. Я снова вызвала охрану, но он успел убежать. – Что он все-таки хотел взять в подсобке? Если второй раз появился тут, значит, придет и в третий раз. – Тимур с усмешкой на губах незаметно подмигнул Школову и громко сказал: – Гражданка, ваша жизнь в опасности! Он хочет отомстить за поджог! – Ой, я боюсь! – прижала руки к груди женщина. – Что мне делать? – Проводите нас в подсобку, мы осмотрим помещение. – Пожалуйста, проходите! Подсобка представляла собой глухое помещение размером шесть на четыре метра. Бегло осмотрев внутри, убедившись, что в стене невозможно устроить тайник, Тимур спросил у продавщицы: – Что под линолеумом? – Деревянные полы, они обгорели, мы сверху застелили линолеум. – Давайте вынесем все вещи в магазин и поднимем линолеум. Я хочу осмотреть полы. Не прошло и двадцати минут, как подсобка усилиями четырех человек была освобождена от товара. Тимур со своими друзьями стали с одного края поднимать покрытие и внимательно рассматривать полы, изъеденные сажей. В одном месте, ближе к торцу, оперативников смутила доска, прикрученная саморезами к лагу: на других досках саморезов не наблюдалось, очевидно, они прикреплялись к основанию потайными гвоздями. Шмаков попросил у продавщицы отвертку, та сбегала в соседний магазин и принесла инструмент. Открутив саморезы, Тимур извлек из-под пола сверток. В свертке находились документы: паспорт на имя Мокрецкого Александра, второй паспорт на имя Кунициной Эммы Анатольевны, 1947 года рождения, уроженки Москвы, прописанной в Москве, по ул. Лосиноостровской, 20, кв. 108, документы на эту же квартиру. – Где находится улица Лосиноостровкая? – спросил Тимур у Шмакова. – Черт его знает, надо карту достать. Но где-то близко. – Да тут же рядом! – воскликнула продавщица, слушавшая разговор оперативников. – Здесь все квартиры кругом арендованы торговцами рынка. Наверное, тот, кого вы ищете, живет у этой тетки. Завернув документы и положив их в карман, Тимур обратился к своим спутникам: – Давайте по указанному адресу! Квартира оказалась закрытой, оперативники постучались к соседям. Дверь открыл обрюзгший мужчина, который недоверчиво рассматривал оперативников, наверное, полагая, что перед ним очередные торговцы, ищущие временную жилплощадь. – Квартиру не сдаем, – неласково проговорил он, собираясь захлопнуть дверь. – Постойте, мы из милиции, – представился Шмаков. – Нас интересуют жильцы сто восьмой квартиры. Где они сейчас? – Наконец-то заинтересовались, – проворчал мужчина. – Человек как полгода пропал, а они только сейчас интересуются. – Кто пропал? – не понял Тимур. – Вы еще и не знаете, кто пропал! – возмутился мужчина. – Тогда зачем интересуетесь? – Мы ищем квартиранта, который здесь живет. – Ах, этот раздолбай! Давно его надо было взять за шкирку! – Так кто пропал?! – Тимур начал уже злиться на мужчину. – Хозяйка пропала, Эмма. С весны ее уже нет, а этот охламон тут и живет. – А как зовут «охламона»? – Черт его знает! – бросил мужчина и с силой захлопнул дверь. – Идиот! – выругался Шмаков. – Дать бы ему по роже! Опера постучались в соседнюю квартиру. Тут их встретили с точностью до наоборот. Любезный хозяин пригласил в квартиру, предложил чай, от которого опера отказались, и только после этого поинтересовался: – Что вам угодно? – Мы интересуемся вашими соседями из сто восьмой квартиры. Что можете сказать о них? – Наша соседка Эмма, не знаю отчества, пьющая баба. Зимой привела хахаля, молодого парня, с которым устраивали пьяные оргии. Весной она перестала появляться, а парень так и живет в квартире. Из соседей никто с ним не общается, поэтому не знаем, что у них творится. Пьянки прекратились, мы и рады. – А лицо парня обгорелое, шрамы там всякие? – Да-да, в последнее время лицо у него изменилось! Точно, шрамы от ожогов! – А у вас имеются топор и монтировка? Мы будем вскрывать квартиру, – попросил Тимур. – Есть в гараже. Сейчас схожу, принесу. – Будьте добры! Скоро мужчина принес инструменты, и через несколько минут оперативники оказались внутри квартиры. Двухкомнатная квартира встретила их запустением и запахом затхлости. Осмотрев ее, тщательно обследовав ванну на предмет отсутствия эмали и, не обнаружив ничего подозрительного, Тимур обратился к Школову: – Дима, поезжай к себе, а мы тут остаемся. Будем ждать нашего Хейга. Было пять часов вечера, опера сели на диван и тихо ждали появления чудовища, которое, скорее всего, не пожалело и вторую жертву, а вот каким образом он расправился с ней, опера даже думать боялись. Шмаков удобнее устроился на диване, запахнулся в куртку и закрыл глаза, проговаривая: – Если не явится до завтра, придется поднимать территориальных сыщиков. Пусть ориентировку дадут – приметы-то убийцы хорошие – и в засаде посидят.