— И еще раз, кто вы такая? — спросила женщина, надвигаясь на Кейт. — Кейт Маршалл. Женщина забрала у мужчины ружье. — Послушайте меня, — четко сказала она. Мужчина порылся в кармане и протянул ей патрон для ружья, который она вставила в ствол. — Это наше последнее предупреждение. Если вы снова нарушите границу, мы вызовем полицию, и вас привлекут к ответственности. — Мужчина протянул ей второй патрон, она зарядила его в ружье и закрыла ствол. — Я достаточно ясно выразилась? — Затем вернула ружье мужчине. После этого подошла к машине, села на пассажирское сиденье и закрыла дверцу. — Это ваша машина? — спросил мужчина, кивнув в сторону «Форда» Кейт. — Да. — Забирайтесь и уезжайте. — Он указал ружьем в сторону Тристана и Кейт. — Наведение на нас огнестрельного оружия технически является нападением, — заметила Кейт. — Тогда тебе лучше поторопиться, пока я технически не нажал на курок, — сказал он. Тристан взглянул на Кейт, стараясь не показать испуга. Они подошли к ее машине и сели. Кейт видела, как мужчина опустил ружье, но продолжал наблюдать, пока как она заводила машину и отъезжала. — Боже мой, — сказал Тристан, вытягивая дрожащие руки. — Они могут выстрелить в нас? — Нет, но это наше слово против их. Кейт посмотрела в зеркало заднего вида, когда «Лендровер» скрылся за деревьями. — Хотела бы я знать, почему они появились. Разве здесь нет настоящей охранной фирмы, которая пришла бы и проверила ситуацию? Ты в порядке? — Да. Никогда не слышал, как стреляют из настоящего ружья, — ответил Тристан. Раздался рев, и внезапно на дороге позади них появился «Лендровер», лишь в последнюю минуту притормозивший, почти прижавшись капотом к бамперу «Форда». Кейт разглядела угрюмое лицо водителя и очертания пожилой женщины в тени пассажирского сиденья. Тристан нервно оглянулся. — Кейт, дай им проехать. Они выехали на главную дорогу, и Кейт, сохраняя спокойствие, отъехала в сторону. Она ожидала, что «Лендровер» проедет мимо, но он продолжал двигаться очень близко, почти касаясь бампера ее машины. — Что он делает? — недоумевал Тристан, когда Кейт сбавила скорость и машина преследователей поравнялась с ними. Фары «Лендровера» были включены на полную мощность, и Кейт поморщилась от яркого света. — Пугает нас, — объяснила Кейт. Несколько минут они ползли по извилистым дорогам. Сердце Кейт бешено колотилось. Затем, как только они миновали большие ворота справа, «Лендровер» резко свернул на подъездную дорожку, и они погрузились в темноту. — Куда они исчезли? — спросил Тристан. Кейт сбросила скорость, развернулась и вернулась к воротам, остановившись снаружи. — Осторожно, — сказал Тристан. Далеко впереди виднелись задние фонари «Лендровера», поднимавшегося на вершину крутого холма. Поднявшись повыше, Тристан и Кейт смогли разглядеть очертания большого дома. — Видишь, что написано на воротах? — спросила Кейт. — Поместье «Олвэйз Мэнор», — сказал Тристан, вглядываясь в вывеску. 26 — Как думаешь, мы сможем улучшить качество фотографии? — спросила Кейт, держа в руках айфон Тристана. Это была фотография перочинного ножика, которую он сделал в туалете лагеря. Тристан был озадачен и раздосадован тем, что свет отразился от металла, превратив выгравированную надпись в размытое пятно. — Я уже улучшил, — сказал Тристан, нарезая овощи для жаркого. Они вернулись в дом Кейт, и он предложил приготовить ужин в благодарность за то, что она позволила ему остаться. — Прости, что я облажался. — Это не твоя вина, — сказала Кейт, положив его айфон и взяв свой. — Я уточню про ножик у Лин Кендал. — Она набрала номер и прижала трубку к подбородку. Затем открыла холодильник, и Тристан увидел, что внутри почти ничего нет. На верхней полке стоял огромный кувшин с холодным чаем, блюдце с ломтиками лимона и несколько кусочков сыра. — Голосовая почта. Кейт повесила трубку и наполнила стакан льдом из пакета в морозилке. Тристан принялся резать красный перец и наблюдал, как она сосредоточенно наполняет стакан, прежде чем украсить его ломтиком лимона. Кейт сделала большой глоток, закрыла глаза и вздохнула. После открыла глаза, и он отвел взгляд. — Прости, забыла предложить. Хочешь выпить? — У тебя есть кола? — спросил он, перекладывая нарезанный красный перец с разделочной доски на сковороду. Послышалось приятное шипение, за которым последовал восхитительный запах, и Тристан помешал овощи. В животе у него заурчало. — Да, сейчас. Джейк, кажется, купается в этой дряни, так что у меня ее полно, — сказала Кейт, снова открывая холодильник и видя банку на дне ящика. — А почему ты не оставила сообщение Лин? — спросил Тристан, открывая банку. — Сообщение можно проигнорировать или использовать, чтобы подготовиться. Я же хочу спросить и услышать, что она скажет. Это привычка. Еще в полиции я узнала, как лучше всего разговаривать с людьми… Телефон Кейт снова зазвонил. — А, это Джейк, прости, — сказала она. Кейт прошла со стаканом в гостиную и села в одно из кресел у окна. После их странного, долгого дня было необычно возвращаться в тот же дом. Тристан знал, что ему придется вернуться и встретиться с Сарой. Кейт была замечательной, но они уже провели много времени вместе, и он не хотел ей мешать. Он продолжал готовить и слышал обрывки ее разговора с Джейком. — Я думала, что ты точно приедешь на каникулы. Они на следующей неделе, дорогой. Хотелось бы знать точно, чтобы пройтись по магазинам, — сказала Кейт. Тристан быстро нарезал несколько грибов и положил их на сковороду, где готовилась еда. Кейт все еще говорила по телефону, а ему нужно было узнать, есть ли у нее лапша. Не хотелось хозяйничать в чужих шкафах. Он убавил газ под кастрюлей и закрыл ту крышкой. Затем открыл свой ноутбук и зарегистрировался в британском подразделении по розыску пропавших без вести. Открыл свой блокнот, проверил то, что записал, и набрал «Ульрих Мазур» в поле поиска. Сразу же появился результат с фотографией. Ульрих был красив, короткие светло-русые волосы, серо-голубые глаза и широкое круглое лицо с высокими славянскими скулами. Это была фотография удостоверения личности, но он улыбался — широкой, доброй улыбкой с идеальными белыми зубами. На нем была темная футболка, и парень был очень худым. В отчете о пропавшем человеке были написаны его характеристики. Рост сто восемьдесят два сантиметра, вес семьдесят килограммов. Тристан слышал, как Кейт разговаривает по телефону с кем-то другим. Разговор становился все более возбужденным, и она продолжала повторять: — Я знаю, мама. Это была не моя вина, слышишь? Кухня Кейт вела в гостиную. Он раздумывал, не взять ли компьютер и не подняться ли наверх, но нельзя забывать про еду. Тристан снова обратил внимание на второе имя, которое дала им Рейчел из «Дикого дуба». Он набрал «Салли-Энн Коббс», и на экране появилась фотография, как будто сделанная под давлением. На фотографии Салли-Энн казалась совсем крошечной и кривлялась. У нее были темные блеклые волосы, крысиное лицо и прыщи на щеках. Ей было семнадцать, когда она пропала. Он вспомнил слова Рейчел о том, что Салли-Энн исполнилось шестнадцать, когда ей пришлось покинуть детский дом и жить самостоятельно. Что заставило его подумать о них с Сарой. Когда умерла их мать, ему было пятнадцать, а Саре — восемнадцать. Если бы это случилось на пару лет раньше, их обоих взяли бы в приют. Шипение пищи на плите вырвало Тристана из раздумий, он встал и помешал еду на сковородке. Кейт закончила разговаривать и вернулась на кухню. Она вздохнула, подошла к холодильнику и наполнила стакан. Тристан подумал, что он, возможно, здесь лишний. — Слушай, завтра я оставлю тебя в покое. Мне нужно домой, заканчивается чистая одежда, — сказал он. — Нет, ты можешь остаться. У меня есть две свободные комнаты, не уверена, может быть, Джейк приедет на каникулы… он начал посещать психолога. Один из учителей в школе слышал, что мы нашли тело Саймона Кендала в водохранилище. И теперь в школе считают, что он должен с поговорить с кем-нибудь, — сказала Кейт. — Это хорошо, да? — Да, это хорошо. Но, видимо, теперь этот психолог настаивает на том, чтобы Джейк регулярно ходил на сеансы по средам. Что лишает его возможности приехать сюда на неделю. И у Джейка появились друзья, с которыми он проводит время. — Кейт поставила стакан и потерла глаза. — Кто знает, возможно, психолога используют как предлог, чтобы у Джейка не было возможности приезжать сюда… Тристан видел, что в отношениях Кейт с Джейком таится много разных эмоций. Собственная мать Тристана отсутствовала большую часть его детства из-за пьянства и наркотиков. И из того, что он слышал, Кейт завязала, когда Джейк был совсем маленьким, но ее мать отказалась вернуть ей опеку над Джейком. Это была сложная ситуация, и Тристан не знал всех подробностей, но Кейт была хорошей женщиной, которая сумела взять себя в руки. Она заслуживала увидеть своего сына. — Еда готова, — сказал Тристан. — Чудесно пахнет, — ответила Кейт, явно обрадовавшись, что он сменил тему. — Я нашел Ульриха и Салли-Энн, — сказал Тристан, указывая на свой ноутбук и раскладывая стир-фрай по тарелкам. Кейт изучала фотографии. — Удивительно, какие фотографии они используют для поиска пропавших людей, — сказала Кейт. — Никто ведь не думает, что полиция будет использовать их для привлечения внимания или даже некролога… — Она на мгновение уставилась на фотографии на экране. — Я поверила Рейчел, а теперь вижу и официальное доказательство. Оба сели за стол, намереваясь поесть. — Все еще хочешь поговорить с этой женщиной, Кирсти? — спросил Тристан. — Да. Попробую еще раз позвонить ей после ужина. Было бы интересно заставить ее заговорить и посмотреть, какие еще детали она расскажет, предполагая, что это правда… Я знаю, что завтра короткий день, а потом неделя чтения[3]. Ты правда хочешь покопаться в интернете и узнать больше о «Черных песках» и «Хедли-Хаус»? Я хочу проверить, есть ли еще какие-то сообщения о пропавших. А еще выяснить, кто эта женщина и водитель с ружьем. 27 На полу выложенной бетонной плиткой комнаты Магдалена то теряла сознание, то приходила в себя. Нос и голова периодически пульсировали от боли, но на какое-то время ей удавалось заснуть. Теперь время измерялось лишь количеством ударов ее сердца. Она считала до двадцати, но голод и усталость заставили ее сбиться со счета. Через некоторое время боль в голове усилилась, и Магдалена не могла дышать через нос. Она села, прислонившись к краю бетонной кровати. Ее ступни и ноги онемели, девушка испугалась, что ее парализовало, но через несколько мучительных минут она смогла почувствовать ноги. Ощущение покалывания, когда онемевшая конечность снова оживает, всегда вызывало у Магдалены тошноту, но на этот раз девушка была лишь рада ему. Она поднялась и умылась в раковине, осторожно смывая воду с лица и прочищая одну ноздрю. А затем стала жадно пить воду, вкусная холодная вода заставляла ее мыслить яснее. Стоило ей закрыть кран, как в комнате снова воцарилась тишина. Магдалена напряглась, сквозь глухой стук собственного сердца и звук дыхания через рот пытаясь расслышать хоть какой-нибудь шум. Пару раз ей казалось, что легкий ветерок обдувал мокрое лицо, и она вздрагивала и протягивала руку, воображая, что он все еще там, в комнате с ней. Магдалена на ощупь прошлась по комнате, касаясь воздуха перед собой, но ничего не почувствовала. Затем вернулась в коридор, ощупывая стены и пространство вокруг, проверяя маленький туалет, и после пошла к дверям лифта. Коснувшись их, Магдалена ощутила холод, затем приложила к ним ухо и прислушалась. Ничего. Она просунула ногти в щель между дверьми и надавила с такой силой, что один из ногтей с мясом оторвался. Девушка взвизгнула от боли и сунула палец в рот. Ноготь наполовину болтался, кромка отошла от ногтевого ложа, и палец начал кровоточить. Магдалена заплакала, готовая отдать что угодно за пилочку для ногтей. Но пилочки не было, поэтому она стала грызть ноготь, умудрившись откусить половину, однако заусенец все равно остался. А затем скользнула вниз по стальным дверям и села на бетонный пол.