Каждый мускул его тела напрягся против металлических оков, против более мягких оков, удерживавших его горло и живот. Он чувствовал, как этот чёрный огонь воздействовал на саму его кожу. Он ощущал каждую молекулу; каждое скопление мышц, окружённое плотью; само устройство его лица. Он чувствовал, как он меняется, изменяется под жидким металлом и камнем, поднимавшимся из колонны под его ногами. Он осознал, что может освободиться. Он может освободиться. Их ошейники, их оковы… они не могли его остановить. Они не могли даже прикоснуться к нему. Они больше не могли к нему прикоснуться… *** Он открыл глаза… едва-едва. Он постарался сфокусировать взгляд. Он постарался видеть, осмыслить потолок, под которым он лежал. Но это требовало слишком много энергии. Это требовало слишком много энергии, его внимания. Его свет говорил ему, что это не лучшее применение для его света. Он подчинился этой правде. Он подчинился своей физической реальности. Он подчинился наркотикам, которые, как он ощущал, курсировали в его кровотоке, и просто лежал там, позволяя мышцам расслабиться. Он закрыл глаза. Он слушал. Он лежал там и старался вновь мыслить связно. Он старался слушать. Он мгновенно понял… он не должен быть в сознании. Он не должен быть в сознании. Он слышал их. Говорят. Ходят вокруг него. Он мог их слышать, но не мог ничего с ними поделать… «…пока что», — мягко поправил его разум. Он пока что ничего не мог с ними поделать. — Ты видела это дерьмо? — пробормотал один голос над ним, обращаясь к другому присутствию, которое Блэк ощущал с противоположной стороны от себя. Ответил женский голос, наполненный тем другим светом. — Записи его первого пробуждения? — спросила она. — Нет. Ещё нет. Я не успела прийти вовремя, чтобы посмотреть вчерашние записи перед тем, как они поручили мне эту работу. Мужчина, похоже, слушал лишь краем уха. — Маркус говорит, что он заметил, когда оковы начали размыкаться, — произнёс мужчина тихим заговорщическим тоном. — Он говорил, что оковы на запястья реально начали плавиться. Те, кто смотрел из Барьера, сказали, что видели бл*дские крылья. Типа, гигантские ангельские крылья выросли из его плеч и захлопали так сильно, что подняли его над столом. Это до усрачки перепугало Джалису, а её не так-то легко напугать… — Крылья? Блэк буквально видел, как она тупо смотрит на мужчину-видящего. — В каком, бл*дь, смысле крылья? — переспросила женщина. — Ты имеешь в виду настоящие физические крылья, типа он оборотень, или…? — Нет. Скорее, нечто в Барьере. Мужчина помедлил, продолжая тихим голосом. — Некоторые говорят, что видели и хвост, — добавил он. — И какой-то огонь или ещё что в центре его груди. Его температура резко подскочила. Он делал что-то с самим столом, отчего по тому пошла рябь. Такое чувство, будто он влиял на молекулярную стабильность самой материи… — То есть, он телекинетик? Последовала пауза. Мужчина шумно выдохнул. — Босс говорит, что нет. Он думает, что это нечто иное… может, родственное, но иное. Такое чувство, будто его свет настолько силен, что буквально просачивается в физическое измерение, но не как у телекинетика. Судя по словам босса, телекинетики сродни строителям мостов. Они создают своеобразный переход между Барьером и физическим миром. Они манипулируют материей через этот переход, но они всё равно действуют преимущественно в Барьере… Своим мысленным взором Блэк видел, как мужчина-видящий пожал плечами. — По словам босса, это другое, — добавил он. — Это больше похоже на сильный ветер или огонь, который просачивается в физический мир, создавая эффект ряби… как будто свет Блэка действительно квази-физический в некотором роде. Тон женщины-видящей сделался озадаченным. — Какого хера это значит? Квази-физический? — Не знаю. Просто так он это описал. В этот раз молчание ощущалось тяжёлым. — Но как такое возможно? — спросила женщина, стоявшая по другую сторону от Блэка. — Как он вообще оперирует своим светом? Ошейник бракованный? — Гордон говорит, что нет. — Он должен быть бракованным. В смысле, он же явно не работает. — Гордон говорит, что нет. Он говорит, что ошейник нормально работал вплоть до самого конца. Блэк буквально слышал, как женщина думает. — Как это возможно? — спросила она наконец. — Он что-то сделал, чтобы заблокировать сигнал ошейника? Какой-то имплантат с функцией помехи или… — Босс говорит, что нет, — ответил мужчина. — Похоже, он считает, что ошейники на нём не работают. — На нём не работают? Какого хера это означает? Он же видящий, верно? Как ошейники могут просто внезапно «не работать» на нём? Они прекрасно работали в той тюрьме в Луизиане… — …Может, они больше не работают на нём, — поправился мужчина. — Это как-то связано с его структурой, с тем, что изменилось в нём после того, как он связался с той полукровкой. Его свет теперь другой. Босс говорит, что никогда ничего подобного не видел, даже на Старой Земле. Что бы это ни было, из-за этого обычные ошейники на нём практически бесполезны. Блэк ощутил тревогу женщины. Он её чувствовал. Эта мысль пришла к нему постепенным, озаряющим пониманием. Теперь он понял, что ранее ощущал вокруг своего горла. Это были не обычные оковы, как на других частях тела. Это был не тот же материал, который крепил его к столу по лодыжкам, запястьям, рукам, ногам и груди. Это был ошейник сдерживания видящих. Это был ошейник сдерживания видящих, и он не работал. Понимание этого проплыло по жидким, утопающим, одурманенным мыслям Блэка, пытаясь связаться со всем остальным, что там жило. Он ощущал, как мужчина и женщина видящие работают над ним, время от времени дёргают его кожу, его ладони, его руки, его ноги. Он чувствовал и знал, что они не чувствовали его в той манере, которая имела значение. Мужчина-видящий прав. Ошейник на нём уже не работал. Блэк знал и кое-что ещё… кое-что, что он увидел в разуме мужчины-видящего. Его захватил Чарльз. Чарльз был «боссом», о котором они шептали. Это Чарльз забрал его с той скалы в Калифорнийской пустыне. Но где Мири? Почему они не говорили о его жене? Интенсивность этого чувства разрасталась в его сердце и груди. Боль искажала его разум запутанными спиралями; эмоции пытались последовать, но накладывались друг на друга, умножая боль, сбивая его с толку, расстраивая его. От интенсивности этих ощущений перехватывало дыхание даже в одурманенном состоянии, даже тогда, когда веки ощущались как свинцовые грузы на глазах. Несколько секунд он мог лишь лежать там и терпеть это. Он хотел свою жену.