Он хотел свою чёртову жену. Это выходило за пределы того, чтобы просто увидеть её, ощупать с головы до пят и убедиться, что с ней всё хорошо. Это выходило за пределы того, чтобы просто почувствовать её, желания успокоить себя другими способами, более интенсивными способами, при которых он как можно глубже вплёл бы свой свет в её свет. Здесь тоже ощущалась более глубокая, более органичная нужда. Эта нужда походила на… выживание. Такое чувство, будто он умрёт, если не воссоединится с ней. Такое чувство, будто он нахер сдохнет. Блэк постарался оставаться неподвижным, никак не выражать интенсивные чувства телом или мышцами лица. Но в итоге он не мог ничего не делать. Он не мог вообще ничего не делать. Он поддел женщину своим сознанием, пытаясь найти свою жену. Он надавил на её мысли, её воспоминания, пытаясь выяснить, что известно этой женщине, пытаясь заставить одного из них произнести её имя. Поначалу он нацелил большую часть своей концентрации только на неё, на женщину-лаборанта. Какая-то часть его света почувствовала, что её ранг видящей ниже по сравнению с мужчиной, хотя Блэк не до конца понимал, как он это ощутил. Он просто занялся тем, что, как говорил ему его свет, было проще. Он занялся более быстрым вариантом из двух. В других частях своего сознания он воспоминал военную стратегию, о чём он думал, над чем работал в какой-то другой зоне своего света. Он ощущал вокруг неё аспекты этого… а может, эффекты от этого. Эти два видящих нервничали. Они нервничали не только из-за него; они нервничали из-за вампиров, из-за чего-то, что происходило с людьми. Блэк ощущал рябь от тех семян, которые посадил собственноручно во время своего последнего звонка генералу Шнейдерману, в тот последний раз, когда он сумел связаться с человеком по защищённой линии. Отголоски того звонка проносились по его свету даже сейчас. Он ясно слышал это в своём сознании, даже ярче большинства воспоминаний видящих. Он слышал собственный голос. Он слышал генерала. — Помните, что я говорил вам и полковнику Холмсу? — сказал Блэк. — Тогда, давно? Помните, о каких действиях Счастливчика я предупреждал? Что он действительно может сделать, если окажется у власти, с достаточным количеством людей таких же, как он… как мы… натренированных до достаточно высокого уровня? Генерал, который был майором, когда Блэк впервые говорил эти вещи, притих на другом конце линии. Когда он заговорил в следующий раз, его голос звучал сурово. По-военному сурово. — Я помню, — он выдохнул, но его тон не изменился. — Иисусе. Ты перепугал нас до усрачки, Блэк. Включая твоего приятеля Холмса. — Я надеюсь, что вы по-прежнему напуганы, — сказал Блэк. — Я надеюсь, что вы до усрачки этого боитесь, генерал. Потому что это происходит. Это происходит прямо сейчас. И у вас мало времени. Если он доберётся до вас… или один из его людей доберётся до вас… вы превратитесь в куклу. Вы превратитесь в очередную тряпичную куклу-человека, которую Счастливчик использует, чтобы легализовать свой переворот, и он будет говорить вам, что сказать и как поступить. Голос Блэка сделался тише, твёрже. — Совсем как он сейчас делает с президентом. Совсем как он делает со всеми в офисе президента. Совсем как со всеми высокопоставленными гражданскими и военными лицами, которых он уже затянул на свою орбиту… Блэк продолжал так некоторое время. Он сказал Шнейдерману столько, сколько только мог. Он назвал генералу все имена, которые они собрали на тот момент; назвал всех людей, которые подвержены манипуляции, всех видящих, которых уже внедрили в армию и нынешнюю администрацию Белого Дома. Блэк знал, что делать так — чертовски рискованно не только для него, но и для будущего его расы на этой версии Земли. Однако он не видел другого выхода. У человечества должно остаться достаточно сил, чтобы дать отпор… даже если это означало, что мятежные силы надвое разорвут правительство Соединённых Штатов. Даже если это означало, что отколовшаяся группа обоснуется где-нибудь за океаном. Даже если это означало создание армии людей, которая не делилась на границы государств и отложила свои обиды на другие страны. Даже если это означало, что эти люди коллективно сойдут с ума, осознав всю угрозу, нависшую над ними и над каждым человеком на этой планете. Взрывная волна от подобного зацепит и его вид. Придётся заплатить свою цену. С этим Блэк разберётся потом. Весь разговор со Шнейдерманом, всё то, что он сказал и подумал, теперь прокручивалось в сознании Блэка, пока он ощупывал свет женщины. Он начинал думать, что не добивается никаких результатов, когда она внезапно выпалила следующие слова: — Где его супруга? — неожиданно спросила она. — Босс знает? Блэк не мог видеть её, держа глаза тщательно закрытыми, но он лежал и слушал каждой унцией своего внимания. — Этого? — спросил мужчина. Блэк ощутил, что мужчина показал на его неподвижное тело. — Да, — ответила женщина. — Разве босс не говорил, что её захватил кто-то другой? Мужчина тупо уставился на неё. Блэк почти видел это. — Что ты имеешь в виду? — спросил он. Блэку хотелось тряхнуть этого мудака. Швырнуть его в стену маленькой комнаты, швырять раз за разом, пока этот сукин сын не расскажет ему каждую проклятую деталь того, что ему известно. Однако он лишь лежал, повелевая ему говорить, рассказать больше. После очередной паузы, которая показалась охеренно бесконечно, мужчина пожал плечами. — Понятия не имею, о чем ты говоришь, — ровно произнёс он. — Я думал, она под землёй. С теми долбаными вампирами. Разве не так говорят наверху? Я думал, поэтому босс не может завалить этих кровососов бомбами и отправить на тот свет. Разум Блэка дрогнул. Под землёй? То есть, Чарльз не знал? Он не знал, что кто-то другой похитил Мири? — Я знаю, что босс пытается послать туда кого-нибудь, — небрежно продолжил мужчина, испустив скучающий вздох. — Вроде как подослать туда своего крота, который в Сан-Франциско. Я знаю, что некоторые члены руководящего совета хотят всё равно разбомбить это место в надежде, что она выживет, но босс категорически отказывается. Видимо, дело не только в её супруге или в том, что она племянница. С её светом тоже что-то странное. Все теперь говорят, что она посредница. Ну, знаешь… как в историях со Старой Земли. Блэк буквально слышал, как мужчина закатил глаза. — Ты в это не веришь? — спросила женщина. Что-то в том, как она это произнесла, заставило Блэка подумать, что заносчивость мужчины-лаборанта её тоже раздражала. Мужчина усмехнулся. — Верю ли я, что она — какое-то мистическое существо из загробной жизни? — презрительно переспросил он. — Межвидовая грязнокровка, рождённая с человеческой кровью, в этой примитивной дыре, которой правят люди? Нет. Я в это не верю, Ленки. Я бы поверил про этого, — добавил он, показав на Блэка. — …Может быть. Но не про неё. Ни за что. — Но говорят же, что у неё есть… способности, — женщина поколебалась. — Ты должен был слышать. Они говорят, что она умеет делать такое, на что не был способен даже Сайримн. Вещи, которые до сих пор ни разу не документировались, — её голос опустился до шёпота. — Я слышала, что она может прыгать между измерениями. Что она может отправляться в другие миры… физически. Используя силу одного лишь света. Мужчина не поднимал головы, оставаясь склонившимся над экраном. — И что? — в его голосе не звучало ни капли интереса. — Какая нам от этого польза, Ленки? Наша планета исчезла. Наша Земля мертва, бл*дь. Даже если эта получеловеческая сучка может делать то, о чём они говорят… в чём я сильно сомневаюсь… мы застряли здесь. — Но это может принести нам победу в войне, — раздражённо возразила она. И вновь мужчина-видящий заговорил скучающим тоном. — Конечно. Ладно. Допустим, ты права, — сказал он. — Допустим, она может делать хоть половину того, о чем ты говоришь… хотя нет документального подтверждения, что хоть один видящий в истории обладал таким навыком. Что ж, в таком случае, если босс захочет использовать её, чтобы забрать видящих из других измерений, пополнить нашу «армию видящих» или упростить войну для нас остальных, тогда… здорово. Больше власти для него. Но мы в любом случае выиграем войну, Ленки. Он хмыкнул. — А когда мы победим, — добавил он. — Нам всё равно придётся быть здесь. Ничто на самом деле не изменится. Даже если мы полностью возьмём верх, сделаем из людей уборщиков, траншеекопателей, сборщиков мусора, ещё кого-то, то уйдут десятилетия на то, чтобы модифицировать всю их инфраструктуру. Уйдут десятилетия на то, чтобы воссоздать органические машины, СМИ, технологические преимущества. Уйдут десятилетия на то, чтобы отстроить общественные институты видящих, заменить все наши творения искусства, нашу культуру, наши Барьерные технология. На это уйдут целые поколения, Ленки. Скорее всего, столетия. — Есть и другие миры, — сказала она, теперь тоже раздражаясь. — Другие Земли. Может, где-то там существует такая, которую ты посчитаешь не такой «примитивной», как эта, Оркен. Он пожал плечами.