Они вообще не выглядели как полноценные разумные существа. Казалось, они застряли в ловушке света Корека. Теперь Блэк сильно ощущал Корека, почти как поглощённого близнеца, его тёмную половину, живущую под его кожей. «Пожалуй, начнём?» — спросил Корек в этой тишине. Что-то в этих двух словах заставило кровь Блэка заледенеть. Глава 11 Тёмная половина Лаборанты не шевелились. Они не сопротивлялись. Они даже не попытались бежать. Они просто стояли там, словно в трансе. Формально Блэк тоже не шевелился, когда это присутствие только начало действовать. Он лежал там с любопытством, в какой-то мере отстранённый, в какой-то мере совершенно присутствующий в моменте и осознающий, в какой-то мере потерявшийся в машинном присутствии «Корека», которого Блэк словно во многом повстречал впервые. У него было такое ощущение, что он впервые поистине видит его и встречает. Как будто Корек представлялся Блэку. Как будто это существо Корек говорило: «Вот как теперь будет с этих пор, брат. Тебе придётся высвободить для этого место, потому что таковы мы». У Блэка возникали… чувства… по поводу этого. Он не знал в точности, что это за чувства. Он не позволял себе по-настоящему задуматься над этим. Чувства были сильными. Он мог ощутить эту мощь. Он мог её уважать. В то же самое время это не было важным. Та горячая его часть пылала с куда более настойчивой нуждой, нетерпеливым желанием. Он должен найти Мири. Он должен выбраться из этого места, чтобы суметь отправиться на поиски Мири. Даже без наркотика в организме, он не совсем чувствовал себя… нормальным. Корек был его билетом к свободе. Корек в данный момент был его единственным выходом — единственным, что видел Блэк. Корек был средством достижения цели. Если это присутствие поглотит его полностью, не оставив ничего, что Блэк знал о себе, не оставив ничего, что могла узнать Мириам, и оставит Мири связанной с монстром, Блэку придётся просто… ну… Ему придётся разобраться позже. … после того, как он вернёт его жену. «Нашу жену, — прошептало это присутствие. — После того, как мы вернём нашу жену, брат. После того, как мы вернём её от людей, которые похитили её, от людей, которые хотели её трахнуть…» Блэк не мог это слушать. Он покачал головой. Он не мог это слушать. Вместо этого он наблюдал за Кореком. Он наблюдал, следуя за движениями Корека, за его оркестром света, Барьерного звука и света — и всего этого было больше, чем он когда-либо видел. Он наблюдал своими глазами и светом, следя за всем этим как за постановочным танцем… … Корек приподнял двух видящих-лаборантов над полом из органического металла. Он приподнял их так, словно невидимые руки удерживали их над зелёной глянцевой плиткой. Их глаза выпучились. Блэк смотрел… … как Корек сломал им шеи, одному за другим. Он слышал звук, хруст, звук ломающихся костей, звук позвонков, изогнувшихся с удивительно приятными звуками. Это встревожило Блэка, и не только из-за того, какое удовлетворение это принесло, каким странно пугающе приятным был этот звук, от которого по коже побежали мурашки… Он не мог отвернуться. Он не мог решить, хотел ли он вообще отворачиваться. Он лежал там неподвижно, когда Корек отпустил два тела. Он почти не вздрогнул, когда те с глухими ударами упали на зеркальные панели металлического пола с органикой. Он не шевелился, пока первый ободок металла на его запястье не открылся. Он подпрыгнул, уставившись на эту руку. Его глаза увидели зазубренный разрыв в ободке органического металла, увидели зелёный, странно жидкий металл, который изнутри пульсировал как кровь. Он видел, как раскрывшийся браслет оковы падает, сочась той зелёной жидкостью, но образует достаточно широкий проход, чтобы он мог вытащить запястье. Он поднял ладонь так высоко, как только смог, потому что его рука оставалась прикованной к столу. Уставился на ладонь, на пульсирующий, подобный огню свет, который бился под его кожей. Второй ободок лопнул. Тут было иначе. Органика внутри этого ободка была кроваво-красной, огненно-красной, лавово-красной, раскрываясь на его груди. Металл был толще, темнее, почти чёрным. Органика внутри была сложнее, имела больше разума — возможно, электроника, которая связывалась с сенсорами, следившими за его органами или даже физически парализующими его в какой-то манере, помогающими наркотикам, которые они загоняли в его организм. Третья мера сдерживания сломалась, упав по обе стороны от его шеи. Холодная жидкость попала на кожу его горла, стекла к плечам и груди. Блэк впервые осознал, что он обнажён. Они приковали его тут голого, как какое-то животное. Как жертву неудавшегося медицинского эксперимента. После этого щелчки раздавались чаще. Они также стали громкими, поразительно громкими в комнате, которая погрузилась в почти полную тишину теперь, когда лаборанты тихо лежали на полу. Эти щелчки почти напоминали выстрелы. Блэк всё ещё подпрыгивал от каждого из них. Но теперь он был готов. Теперь он испытывал нетерпение. Он знал, что лишь вопрос времени, когда кто-нибудь заметит, что здесь происходит. Тогда они попытаются остановить его. Они пустят газ, выстрелят дротиками, сделают то, что сделали в первый раз, чтобы вырубить его, только ещё сильнее — после того, что Корек сделал с лаборантами. Те пустые лица врезались в его память. Те лица, которые обмякли ещё до того, как Корек поднял их над полом и сжал их шеи. Они вообще не казались напуганными или шокированными после тех первых нескольких секунд. Такое чувство, будто это существо Корек полностью отключило функции их мозга, позволив им лишь стоять там пассивно и дышать, дав им сердцам разрешение биться, их крови — разрешение ровно разноситься по венам. Затем Корек забрал у них и это. Органический металл разорвался, треснув на лодыжке Блэка. Следующая лодыжка освободилась через мгновение, с ещё более громким треском и хлопком. Затем порвался ободок вокруг его левого бедра. Теперь Блэк лежал там, тяжело дыша, задыхаясь, его грудь вздымалась и опадала. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать — это были последние оковы. Он свободен. Над головой взорвался звук. Он отдался болезненным эхом в голове, рикошетом отразился от зеркальных панелей, заставив его содрогнуться и сощуриться, хоть это и пробудило его тело к жизни. Блэк сел. Он аккуратно извлёк тело из оков, плавно перенёс тело через край стола, двигаясь грациознее, чем надеялся, особенно учитывая, что его голова раскалывалась. Он осознал, что и в этом он ощущал Корека. Сигнал тревоги оборвался так же резко, как начался. Пронзительный звук отражался эхом ещё долю секунды и покинул комнату после того, как эхо несколько раз отскочило от живых стен.