– Я оставляю у вашей двери охранника – одного из агентов Путлера, – предупредил Дик. – Не пугайтесь, если услышите ночью шаги. – Неужели все так опасно? – Нет, ничего особенного. Просто я подумал, что мисс Винер будет немного нервничать… – Еще бы! – воскликнула Мэри. – На сегодня уже достаточно острых ощущений! Но вы очень любезны, мистер Алмсфорд, спасибо. – Проверьте, закрыты ли окна и задвижка на внешней двери, – ответил Дик. – Душно вам не будет – в комнатах есть вентиляция. Спокойной ночи! Он ушел, и Мэри с опаской спросила: – Лесли, вы слышали его инструкцию про окна? К чему это говорилось? Разве вокруг замка по ночам шныряют разбойники? Меня уже в дрожь бросает от всех этих привидений, кошмаров и предостережений. – Не взвинчивайте себя, Мэри. Они проверили все окна, заперли их, защелкнули задвижки и опустили шторы. Ночь входила в свои права, и у обеих слипались глаза. Внизу, в кабинете, Дик разговаривал с Путлером, недавно вернувшимся из Скотланд-Ярда. – Все батареи повреждены, – сообщил он, – и кто-то пытался рассечь главный провод. Я бросился на подстанцию, едва погас свет, но не заметил злоумышленника. Там вообще никого не было. – Да уж, – посетовал Путлер. – Дела принимают дурной оборот. Шеф предлагает прислать сюда дюжину парней из нашего ведомства и произвести более тщательный обыск. Я пока привез троих и считаю, что им нужно дежурить в доме. Одного из них я поставил в восточной части замка, другого – в западном крыле, а третьему поручил патрулировать коридор. Мы с вами еще раз прочешем парк и окрестности, хотя, если честно, тут требуются не двое, а как минимум пятеро-шестеро солдат – настолько сложен рельеф местности. Кстати, нынче утром я заметил огромный холм на северо-востоке поместья, недалеко от реки. Один деревенский парень сказал мне, что холм называется Челмсфордской плотиной. Что это такое? Дик устал, и ему было не до истории семьи, но все-таки пояснил: – Один из моих предков – не знаю, который именно, – придумал хитроумный трюк. Вы, может, читали, что границы поместий в свое время были установлены королем Генрихом. На севере они упирались в реку Равенсвиль, и вот один пронырливый Челмсфорд задумал отклонить русло с целью заполучить лишнюю тысячу акров земли. Для этого по его приказу возвели дамбу – ловкое мошенничество, не более. Тем не менее заправский плут добился своего. – Исторический факт? – Думаю, да. Правда, имени этого Челмсфорда и записей о его афере не сохранилось, но свидетельство переходило из уст в уста… – Ричард посмотрел на большой портрет над камином и покачал головой. – Ваше сиятельство, – мягко произнес он. – Вы доставили мне немало неприятностей. – Каким образом? – заинтересовался Путлер. – Расскажу как-нибудь на днях. Он тихонько поднялся наверх. Констебль, карауливший коридор, услышав шаги, включил фонарик. – Все нормально, – доложил он, и Дик на цыпочках спустился на первый этаж. Они условились с Путлером отдыхать попеременно: пока один спит в кабинете, другой патрулирует часть здания. В два часа ночи Путлер потряс Дика за плечо. – У меня полный порядок, – сообщил он, завистливо поглядывая на софу, на которой расположился Ричард. – Перекусим, и ваша очередь заступать. На спиртовке кипел чайник. Алмсфорд заварил себе крепкий кофе. – Один из наших парней заметил кого-то, крадущегося вдоль дома, и окликнул его, – проинформировал детектив, устало опустившись в кресло. – Но, вероятно, он ошибся и принял за человеческую фигуру какой-нибудь куст. У страха глаза велики, и часто видят Черного аббата в каждой движущейся тени. К тому же люди измотаны, некоторые не спят вторую ночь. Дик ел бисквиты, прихлебывая горячий напиток. – Надеюсь, все это не слишком затянется, – глуховато произнес он. – Кстати, вы привезли те бумаги из Лондона? – Ага. Оставил их в библиотеке. Они в голубом конверте. Дик отодвинул стакан. – Лучше уберу их в сейф, – спохватился он. – Не хочу, чтобы слуги увидели. Он пересек вестибюль, вошел в библиотеку и по привычке щелкнул выключателем, позабыв, что здание обесточено. Чертыхнувшись, Дик отправился за фонарем, зажег его и присел к письменному столу Гарри. Конверт лежал на самом видном месте, и Ричард сунул его себе в карман. В ту же секунду его обдала струя холодного ветра, дувшего неизвестно откуда. Дик направил луч фонаря на окна. Одно из них в углу просторного зала было распахнуто. Сорванная портьера валялась на полу. Дик вернулся к двери и позвал Путлера, который немедленно прибежал. – Здесь кто-то побывал, – указал он на скомканную штору и согнутый карниз. – Как же он проник в библиотеку? – Через окно, – объяснил детектив. – Смотрите, кусок карниза выломан. Тот, кто влез сюда, очевидно, сорвался и, ухватившись за штору, чтобы избежать падения, повредил карниз. Я заносил бумаги несколько минут назад, и, уверяю вас, окно было закрыто. – Значит, злодей не ушел далеко, – задумчиво произнес Дик. – Интересно, что он забрал? Он осмотрел стол. К ящикам грабитель явно не прикасался, и за них Ричард не беспокоился: еще утром он извлек оттуда все документы. Путлер обошел помещение и в недоумении остановился, указывая на складную лестницу: – Откуда она здесь? – Она всегда находилась в библиотеке – с ее помощью Гарри доставал книги с верхних полок. – Но прежде я видел ее стоящей в углу, – возразил детектив. Дик направил луч фонаря на полки, рассчитывая увидеть пустое место в длинном ряду томов. При этом пучок света скользнул туда, где над большим камином висел портрет графини Челмсфорд. Фонарь выхватил из кромешной тьмы позолоченную раму и часть белой кисти женщины, но что-то заставило Ричарда осветить все изображение. В тот же миг он охнул, а детектив присвистнул: там, где прежде было лицо женщины, зияла пустота. Лицо и плечи кто-то вырезал, и рваные лохмотья полотна свидетельствовали о том, что сделала это весьма неопытная рука. Оба на какое-то время потеряли дар речи и не обменялись ни словом, пока не вернулись в кабинет, где Путлер угрюмо взглянул на своего компаньона и спросил: – Как вы все это объясните? – Бог знает, – прошептал Дик побелевшими губами. – Предлагаю снова осмотреть парк, но едва ли мы что-нибудь найдем. – Погодите, Алмсфорд, я допью кофе, и пойдем вместе, – ответил сыщик. – Часа через два начнет светать. Приободритесь, на вас лица нет. Он вывернул фитиль керосиновой лампы, и комната погрузилась во тьму. Они вышли из дому. Вокруг царила тишина, луна мирно освещала окрестности. Ричард вздохнул полной грудью, и на него пахнуло свежестью и туманом. Он хотел прибавить шагу, но длинная цепкая рука Орангутана внезапно удержала его за плечо. – Подождите, – прошептал он. Дик застыл на месте: – Я ничего не вижу. А вы? – Слух и обоняние – два моих главных достоинства, – многозначительно заметил Путлер. – Понюхайте-ка, чем пахнет. Дик втянул в себя свежий утренний воздух. – Ничего особенного… – Пойдемте со мной. Они прошли до конца здания, и там детектив остановился. – Понюхайте еще раз, – велел он. Дик выполнил указание и уловил слабый цветочный аромат, вроде бы, ему знакомый. – Кто в доме курил ароматизированные сигареты? – строго спросил Путлер, и Дик вздрогнул от неожиданности. – Мой брат Гарри. В предрассветном полумраке проницательные глаза сыщика пытливо взглянули на собеседника. – А где он держал их? – Обычно коробка стояла в библиотеке. Там же, на его рабочем столе, лежал золотой портсигар. Путлер направил себе под ноги луч фонаря, наклонился и что-то поднял с земли. Это оказалась наполовину выкуренная сигарета с пробковым мундштуком. – Ага, – пробормотал сыщик, продолжая розыски, не приведшие, впрочем, больше ни к какому результату. Когда они возвращались, их окликнул один из полицейских: – Стой! Кто идет? Произнеся условленный пароль, они двинулись по направлению голоса и скоро увидели свет фонаря.