Ружье. Обязательный атрибут. Оружие в этих краях ни у кого не вызывает удивления. Это как, выйдя из дома, захватить с собой зонтик или бумажник. Здесь полно диких зверей. Хотя лично меня больше страшит холод. Когда я рассказал Амаю о своих наблюдениях, он лишь усмехнулся и сказал, что это я просто не встречал стаю тундровых волков. В любом случае, мне ружье не досталось. Холодный свет луны. Дурацкий рассыпчатый снег. Запах звериных шкур и полумрак. Идем. – Сегодня самый главный праздник в году, – говорит Амай. – Вот Сэлэмэ и ушел. – А что за праздник? Проводник останавливается, смотрит куда-то на небо. – Возвращение солнца после долгой полярной ночи. Сегодня шаман проводит ритуал. – Зима закончилась? Типа день весны? – Нет. До весны еще ой как далеко. Сэлэмэ ушел камлать, чтобы духи не оставили этот мир. – Можешь нормально объяснить? Кто куда ушел? – Боб, ну я ж объясняю. Твой знакомый Сэлэмэ ушел на гору. Камлать. Амай говорит, что камлание – это ритуал, в котором шаман бьет в бубен, двигается в танце и общается с духами. Амай машет руками, изображает неуклюжий танец. – Сэлэмэ значит «железный», – поясняет Амай и просит подержать моток веревки. Он что-то ищет в кармане и смотрит на меня. – Зачем нам веревка? Мы поедем на оленях? – спрашиваю с надеждой и детскими интонациями в голосе. – Ага, – смеется Амай. – Помчимся утром ранним. И отчаянно ворвемся прямо в зарю. Он достает из кармана ключи, забирает веревку, вешает ее на плечо и ведет меня за угол дома. Амай отпирает замок какого-то сарая. – А вот и наш олень. – Он поднимает за край и отбрасывает брезентовую накидку в сторону. – Снегоход «Буран». Казенный. Сарай с покосившейся крышей внутри выглядит куда приятней. Ухоженный гараж. На стенах развешены инструменты, на полках порядок, убрано чище, чем в квартире проводника. Похоже, Амай любит технику, следит за своим стареньким железным конем. Я смотрю на это жалкое подобие снегохода. Желтый, корявый, с высоким в мелких царапинах стеклом и протертым сиденьем. Выглядит транспорт как заношенный башмак, шитый-перешитый, с проступающими со всех сторон следами нанесенного клея, древний, но начищенный до блеска. – Оно ездит? – Хах. Летает. Амай выталкивает снегоход на улицу. Что-то подковыривает отверткой, что-то крутит, постукивает. – Смотри. Он дергает ручку стартера. Снегоход чихает, фыркает, но не заводится. Проводник опять дергает и опять. Не работает. – Впечатляет. – Не волнуйся, Боб, сейчас все починим, – говорит Амай и вертит в руках оторванную ручку с куском тросика. Он откидывает сиденье, достает инструменты, а я с сожалением отмечаю, что наш поход, «экспедиция в поисках шамана», откладывается на неопределенный срок. Амай кряхтит, откручивает болты, снимает крышку. – Тут на пять минут работы. Тросик у меня есть запасной. Амай выбрасывает старый, наматывает новый, что-то скручивает, что-то подцепливает. Пропускает петлю. И все это сопровождается его оптимистическими комментариями и покряхтыванием. – Видишь, а это просовываем вот сюда. Р-раз. Понятно? Я не отвечаю. Скорее всего, он и не ждет, что я что-то отвечу. Амай с головой погружен в процесс, увлеченно крутит-вертит и попутно объясняет мне всю технологию ремонта. Говорит, что натягивать пружину нужно против часовой стрелки. – Один оборот полный, петля. Видишь? Он укладывает, старается, но вся конструкция выскакивает, и ему приходится начинать сначала. Мне неудобно, что стою в стороне и не знаю, чем помочь. – А потом еще разок. Опа. И ничего сложного. Видал? Он разговаривает скорее с собой, но я киваю и угукаю, мол, тоже участвую. – Давай-давай. Пошла, моя хорошая. Амай прикрепляет ручку и несколько раз проверяет. – Готово. Он прикручивает стартер на место. Вытирает руки об кафтан и обходит снегоход с обратной стороны. – А если бы такое в дороге? – Не волнуйся, Боб. У меня всегда с собой запасной тросик и фиксатор, – гордо говорит Амай. – Случись что, за минуту отремонтирую. Я этот аппарат знаю как свои пять пальцев. Слабое утешение. Не радует меня перспектива застрять посреди тундры в компании недоумка, да еще и в полной темноте. Амай поднимает какой-то тумблер, что-то подкручивает. – Сейчас попробуем. Рывком дергает на себя ручку. Снегоход трещит, откашливается. Дергает еще и еще. Раза с третьего удается завести чудо техники. Треск мотора, шипение, писк. Шумно, аж уши закладывает. – Вот и все, – перекрикивает двигатель Амай. Он доволен. Теперь он окончательно проснулся, пришел в себя и готов к путешествию. – Садись, Боб. Выдвигаемся. На горе, на скале шаманов меня ждут ответы. Запрыгиваю на сиденье снегохода «Буран», и треск мотора уносит нас в снежную черную даль. В тундру. В священные земли шамана. * * * – Пришел в себя? Ученик лежит в темноте. Он слышит завывание ветра, потрескивание костра, голос наставника. Он проснулся, но не открывает глаза. Голова звенит, словно медный таз, в который уронили горсть стальных гаек. – Вставай. Пора. Поднимайся. Нужно продолжить ритуал. Собирайся с силами и за дело. Старик шепчет. Произносит слова медленно. Он знает, что его ученик вымотан и истощен.