Ирбис. Предварительные итоги. Дня через два после длинных и не очень разговоров с Олегом и Лушей, указаний, блиц совещаний и прочего руководства расследованием обстоятельств гибели Ларисы Синица решил, что пора делать выводы. Для этого он провел генеральную репетицию. Он рассказал Рите, что сделано, найдено и выяснено, чтобы проверить, как выглядят его доводы с точки зрения третьего лица. Девушка сидела, оседлав стул как пони, и слушала. Она устроилась рядом с письменным столом, на котором лежала записная книжка. Синица вещал. Рита молча внимала. Но если в ходе его рассуждений она видела просчет, молча, записывала свои замечания толстым красным фломастером. Так прошло с полчаса. Затем диспозиция изменилась. Петр мерил комнату бесшумными шагами – словно бенгальский тигр – пришло ему в голову. Его рыжие волосы слегка отросли, он откидывал густую прядь со лба небрежным заученным движением и сам себе нравился! – Я кокетничаю, – покаянно думал директор Ирбиса, но мне это доставляет такое удовольствие, что если она не против, я… – Петер, ты о чем думаешь? Ты замолчал на словах: «братья явно не при чем!» – Да, спасибо. Не могу толком сосредоточиться, – он притянул ее к себе и поцеловал. – Ну, вот. Ты хочешь сказать, что это я виновата. Тебе работать надо, ты в командировке, время идет – работа стоит! – задумчиво проговорила Рита. Петр несколько встревожился. Ведь она, похоже, серьезно. Дисциплинированная девушка, человек долга. К тому же, это он – Синица, сам у себя на работе. А как раз у нее практика, важная часть ее учебы и дальнейшей карьеры. Возьмет сейчас, да уйдет! – Бог с тобой, я же сам себе хозяин. Да если я захочу… Могу вообще все послать к черту, могу… – Ах, перестань! Можно подумать, я не понимаю, что ты не бросишь дела на середине, если обещал. Своих ребят ты тоже не оставишь. Да если б это было не так, я… Тут они опять надолго прервались. Петр нашел у мамы маечку. Она была Рите слегка велика, но очень шла. Пестрый горошек и хвостики, которые она себе поутру устроила после душа, сделали девушку еще моложе. – Знаешь, когда я познакомился с сестрой, она была, вот, вроде тебя. Только рыжеватая такая, а так, прямо как ты – детеныш. Ладно, давай трудиться, – вздохнул он. Ну, так. Смотри, где я не прав. Мы выделили основные направления. Корысть – деньги Мамедова. Ревность. Проблемы отцовства. И ничего не подтвердилось! Теперь я знаю – один сын у Чингиза погиб, другой, бакинец, ничего не хочет и, кстати, все имеет. Наконец, третий, такой, вроде, многообещающий хулиганистый и неустроенный тип, который даже сестре письма писал поганые, в это время блистал своим отсутствием в Питере! – Постой, это новость. Роберт? – Ну, молодец. Ты даже имя помнишь. Я просто забыл тебе сказать. На днях Олег доложил, что парень недели за две до свадьбы сестры отбыл на гастроли. Один его кореш сколотил группу, нашел… черт знает – импресарио его назвать – перебор, но… менеджера? Словом, они отправились по бывшему лагерю на месяц. – Куда? По какому лагерю? – удивилась Рита. – А, извини. Жаргон. Раньше в СССР так восточноевропейские республики называли – «социалистический лагерь». Ну, а они поехали в Болгарию, Румынию и Словению. Кроме того, ведь ни один из детей… Ты же знаешь. Если доказать отцовство, то дети, даже рожденные не в браке, имеют право на законную часть, даже если родители им по завещанию ничего не оставят. Но в нашем случае… – Да, согласна. Мотива нет. Ни способа, ни условий – всех этих трех составляющих, когда человека берут под стражу, – кивнула головой Рита. – Завещание мы теперь тоже знаем. Всем детям поровну. Пивоварню – Эрику. Вторую и все остальное невесте – жене Лине. И капитал. Все – Лине! Исключая суммы, назначенные ее родным. Заметь, мы все время говорим так, будто установлено, что это преступление! Будто мы точно знаем – некто умышленно неизвестным способом отравил невесту Ларису. И это можно понять. Все обстоятельства были подозрительны. Они вызывали вопросы. Когда ж я узнал, что это экзотический яд… Суди сама, какой несчастный случай? Заказ! Я как рассуждал? Кто-то решил убить невесту. Он сделал этот с умом. И с выдумкой! Очень ловко – жених и гости ничего не заметили. Мало того, он раздобыл редкостное средство. Я тогда думал – наверно, следы ведут в Норильск. Откуда взялся ребенок? Нигде ни одного слова об отце. Никто ничего не знает. Никаких, между прочим, алиментов. А Лариса – девушка прагматичная. Совсем одна. Почему она вообще решила рожать? Странная история. Возможно, ребенок не ее? Это первое. Кроме того, она человек без эмоций. Все это время, когда несколько сотрудников Ирбиса, и яв том числе старались понять, что собой представляла эта двадцатипятилетняя красавица, речь никогда не шла о любви! Это второе. И согласись, тоже интересно. И что же? Мои работают дальше. Луша едет в Норильск, где снова выплывает необычная история. Петр пересказал Рите то, что услышал про Долгова и объяснил, как Луша получила от него показания, заверенные и подписанные по всем правилам. А потом встретилась с родственниками биологического отца Киры. – Опять, ты смотри, мотива нет. Кирин отец – донор был богат, но сделался инвалидом. Больше не набоб, но деньги есть. Его семья и он сам ни на что не претендуют. Им лишь бы выжить. А Лариса переехала в Питер, где потом в ее жизнь снова вмешался Чингиз. Чингиз – это деньги и перспективы. – Петер, пока все правильно. Но не забудь, мы знаем не все и не всех. Она все же авантюристка. Ты согласен? Бесспорно, да! Только холодная авантюристка. Авантюристы задевают чужие интересы, активно преследуя свои. Это неизбежно. А вместе с тем, она очень хороша, у нее деньги и удача. В последнее время у девушки так много денег, ей так везет! Как не иметь врагов и завистников? Это было бы просто чудом! И твой Долгов же сказал, Лариса… – Всегда получала, то, что хочет, – задумчиво дополнил Петр. – Рита, я полностью согласен. Возможно, есть третье лицо и оно выплывет. Твои доводы справедливы. Надо, в принципе, держать ушки на макушке. Но пока… Я должен констатировать, я не нашел ни мотива, ни преступника. У меня остался один помощник, который отрабатывает свою версию. – Давай подведем итоги. Мы не знаем в точности, убийство это или нет. Но… – Рита встала и подошла к Синице. – Этим ядом случайно отравиться нельзя. Значит, еще подождем. Он продолжал что-то говорить, но тут Рита его обняла и запустила пальцы в его густую шевелюру с фатальными последствиями для общего дела. Воля нашего детектива, несокрушимая, словно легированная сталь, стала плавиться и таять как та же сталь в сталеплавильной печи! Ибо… что такое высокотемпературные печи в сравнении с настоящей страстью? Пауза вышла долгой. Над Мюнхеном спустился вечер. Небо в этот день было ясным. Перед закатом оно меняло цвет с голубого на синеватый и розовый, не обещая ночью осеннего дождя. Петр и девушка уснули прямо на террасе и проспали до восьми. Потом они ужинали при свечах. Одна свечка отбрасывала на стену тень, дрожавшую от ночного ветерка. И Петр принялся показывать Рите фокусы. Он устраивал пальцами серого волка, а то- монахиню с испанском головном уборе. Она радовалась и удивлялась его умениям. И это чудесное время узнавания было еще одной стороной. – Ты… совсем другой. Там у Клинге я тебя увидела на работе. Ты был чужой, веселый, уверенный в себе коллега – клиент. Вы разговаривали о делах и ты… – Честно? Я, как тебя увидел, старался себя держать в руках. Но это нелегко давалось. – Нет, подожди! – она отстранилась. – Ты сейчас опять начнешь и я должна… это важно. Нам же нужно теперь про Мамедова. И Лина ведь очень разная! – Ты хочешь сказать, как я? – возмутился Синица не столько самой параллели, сколько тому, что их отношения можно сопоставить вообще с кем-нибудь еще. Нет, ты права. С Мамедовым… тут я полностью уверен – его отправили на тот свет. Если подытожить – его гибель похожа на случайность, а дочки – нет. А ней докопались до яда! Ну и вокруг отца полно людей, которые могли отомстить! – Так давай по порядку. Методом исключения, – Рита уселась поудобней, потом покосилась на Петра и отползла подальше, забрав целых три подушки с валиком в придачу. – Пожалуйста! Так исключим всех детей. Не стану перечислять, ты знаешь, почему. Затем, Эрика. Остальные Ленцы кроме Лины пока первые кандидаты. Ну и Яна. Давай теперь, возражай! – Угу! Хотя, нет, сначала не буду. Ленцы? Там, видимо, внутренний конфликт. Драма. В семье Ленц что-то не в порядке. Похоже, хоть не доказано – Чингиз спал со всем, что движется. С Мартой тоже. А с дедом что? Поссорился со своими? И где он сам? Отчего все о нем молчат? – Ой! У меня версия, – Рита вскочила, подушки отлетели в стороны, шелковистые хвостики ее душистых волос взметнулись в воздух. Петр подавил желания схватить и прижать ее к себе и позабыть про Мамедова. Петер, Чингиза нашли супруги Ленц. Ты справедливо полагаешь, ему могли отомстить за связь с Мартой. И первый, конечно, муж. Теперь смотри – а Лина? Разве не могла она сама узнать? И уж тогда… – Нет. Я все-таки… Лина совсем не тот человек. Эта коллизия – мать и дочь с одним и тем же мужчиной, как ни странно, не слишком редкая вещь. Случается! Порой, трагедия, а иногда расчет и цинизм. Только Лина… я готов спорить, на что хочешь, но Лина его любит. Она страдает и горюет, а в довершение всего ждет ребенка. Вот Генрих… Тут надо выяснить. – Да, а версия-то… Давай, я сейчас скажу. Мне пришло в голову: что если Марта с Генрихом вдвоем сговорились убрать Чингиза? Причем, ты спросишь, зачем? А у меня есть ответ. Смотри: сейчас про его шашни с Мартой никто не знает, а как потом? Так, чтобы он не проболтался. А может, Генрих узнал, и тогда… Марта выпросила прощение такой ценой? Разумная вполне версия… Дня через два погода испортилась, и зарядили дожди. Рита и Петр не виделись – у них было полно дел, ей надо было в университет и в агентство, ему – поработать с документами, но главное, им думалось, вдруг дело продвинется, если они попробуют не отвлекаться? Она исправно бегала по городу, чертыхаясь и то и дело забывая зонтики в метро и автобусах. Если бы не парковка… Нет, зря я не на машине, совсем промокла, туфли, джинсы… ох, ну как теперь достать телефон? Мобильный заливался, очередной зонтик мешал его вытащить. Рита, встряхиваясь как мокрый щенок, заскочила в первое попавшееся кафе. Звонила Лина. – Рита? Привет. У меня новости. Мне надо с тобой поговорить. Что? Ну да, об этом самом. Но… Нет, лучше с тобой. Мне так проще. Это будет репетиция. Ну а потом… я с Петром тоже поговорю. – Да, конечно! Ты где? У меня дел еще часа на полтора. Только я мокрая как мышь. Но.. .у тебя такой голос… Ты как себя чувствуешь? Все в порядке? Слушай, как ты Синицу странно зовешь – Петр! – Так правильно по-русски. А я? Со мной-то все нормально. Это совсем о другом. Яна… ее выпустили до суда. Я хочу тебе про нее рассказать. Ну и уж заодно немножко и про меня. Про нас. В полседьмого девушки встретились. Они поужинали и заказали себе большой чайник имбирного пряного пахучего чая. Рита все еще мерзла. Лина взглянула на нее, помедлила немного и вдруг слегка обтянула тонкий синий шелковый джемпер, так, что обрисовался еще мало незаметный шарик. – Смотри, вот она! Уже видно. И я теперь хочу и буду думать только о ней! Я постараюсь поменьше горевать… Я не хочу… Ты видишь, как сложилось. Я молодая, да. Но взрослая. Я многое понимала! Я с себя ответственность не снимаю. Но вот она – Лина положила руку чуть ниже груди – она не при чем! Я вам, в первую очередь Синице, передаю все права. Но сама теперь хочу как можно больше отстраниться. Поэтому! Она снова указала на себя рукой. Помолчали. Рита ждала. Было видно, что предстоит важный разговор. Лина, однако, не разжимала губ и, казалось, ушла далеко в свои мысли. Тогда она решила начать сама. – Лина, вот ты сказала, что Яну выпустили. Почему? Просто до суда? Ей же предъявили обвинение. Это ведь не простое задержание! – Нет, ее… открылись новые обстоятельства. Она… раньше не хотела говорить. У нее алиби! И полное отсутствие мотива. – Ой! Вот так номер. Но как же так, не пойму. Значит, она молчала, не побоялась попасть в тюрьму… ее же задержали! – Против нее тогда многое говорило. Но, ты слушай. Я постараюсь по порядку.