– Я сам суеверный. Ну… немножко. Тебя еще.. .не то, что пугать, но все-таки. Мне и не хотелось! Такое имя! Да ты о чем? Есть легенда, что в этом Свияжске установили памятник Иуде Искариоту. Будто бы, в1918 году его соорудили. – Тому самому? Зачем? – Это ж сразу после революции. Тогда очень богоборчеством увлекались. Никаких подтверждений этому нет, но одна мысль… Подумай только. Этот старый человек Баумгартен, проживший длинную трудную жизнь. Переживший такую драму! И… убийство. А где мы его нашли? Место, куда он ушел, бежал, отправился на покаяние – я его до конца так и не понял. Не знаю! Но вдруг прочесть, что здесь был памятник Иуде! Рита помолчала. Она подошла к Петру и обняла его. – Помнишь, что мы друг другу сказали на озере в горах? Не будем о плохом! Все они пережили передрягу. Но Эрик, Мила и девочка… как она сказала? Разобрались. И рады этому. Лина ждет ребенка. Яна с Людвигом… Ой, мне очень хочется на них взглянуть вместе. Только… эта Яна… Петер, она такая красавица, что я… не пойти ли мне знакомиться одной? – Одной? Смеялись они вместе. Они в последнее время все делали вместе, эти двое. Спустя несколько месяцев в осенний чудесный день утром около одиннадцати часов на «Самом большом в мире народном празднике» аттракционы уже работали вовсю. Детишки визжали, взвиваясь ввысь. Гуляющие в костюмах всех цветов радуги, шляпах с перьями и без, с пряниками сердечком на шее и в руках рассматривали друг друга и, пользуясь случаем, искали свободное место в огромных главных палатках. «Баварский гусь» же до трех часов был закрыт для посетителей. Его арендовал женский союз «народный костюм». И члены союза одна за другой входили и рассаживались за длинными столами. Это были по большей части немолодые женщины в теле. Они, в дорогих костюмах в талию, с глухой блузкой, но иногда с большим по-девичьи декольте, все выглядели по-разному. Объединяло их, однако, хорошее настроение! Они заказывали огромные кружки пива и пили их не спеша, обмениваясь прибаутками и радуясь друг другу, что встретились. Разные диалекты, а среди них мюнхенский и швабский, иногда так отличались друг от друга, что собеседницам требовалось усилие догадаться, о чем же речь. Но веселью это нисколько не мешало. Одна из женщин, совсем седая, с красивой элегантной стрижкой выделялась стройной фигурой, несмотря на возраст. Ее костюм – темно красный трахт, а лучше – дирндл с блузкой из черного шитья и украшения из серебряных эдельвейсов тоже притягивали взгляды. Она разговаривала с соседкой справа. Но их бы уж никто не понял. Разговор шел по-русски. – Инга, – спрашивала соседка, – а ты не сердишься? Наш Петруша, он все разворошил. Тебе лучше не стало. Я же понимаю. Хочешь, не хочешь, а… – Сержусь? Разве только, на судьбу. Адвокаты попались хорошие. Они договорились. Степа ж умер! Там все дело было… Лина сначала твердо верила, что это Берг. Его адвокат Хофман… мы встретились. И поговорили. Никто не хотел огласки. Никто не хотел и Лине навредить. И удалось уладить. С малыми потерями. – Если тебе тяжело… – Это довольно просто. Совсем скрыть было невозможно. Теперь Лина знает, что это дед. Но… Произошел такой разговор. Вот слушай. Адвокат – Чингиз был не ангел. Она – я это понимаю. Он – ваш дед – суровый, бескомпромиссный человек. Она – я согласна. Он – Чингиз вас по-своему любил, как никого никогда в жизни. Она –я в это верю! Он – но ангелом он и от этого не стал! Она – возможно. Я этого не знаю. Адвокат – да вам и не нужно знать. Это ничего не изменит! Она – я тоже так считаю. Адвокат – ваш дед, господин Баумгартен за вас обиделся. Он счел, что нельзя допустить этого брака. Он был неизлечимо болен и знал это. Она – теперь и я об этом знаю. А тогда – нет. Адвокат – он на свой лад выполнил долг перед вами. И он вас очень любил! Она – в моей душе нет гнева. Только большая печаль. У меня ребенок. И я справлюсь. Я постараюсь помнить хорошее о них обоих. Но мне нужно время. Примерно так, Мария. – Скажи, а этот пивной праздник? Хотели же родословное дерево чертить. Книжку издать. У Мамедова, мне рассказывали, были большие планы! – Ой, Мусенька! Оказывается… Никакого предка-то у нас не было. Это просто однофамилец. Дядька Степин, не сильный был грамотей. Звон услышал… и рассказал. А родня поверила! И ну, гордится! А мой Степа – ему особенно в душу запало. И мы все – глупые индюки – не так, чтоб очень громко, но меж собой все же повторяли! А кто ж узнал? – Лина! Знаешь, Муся, она всегда на себя надеялась. А как эти… фантики облетели, еще больше. Кстати, она Петю твоего очень уважает! Но тут был нужен другой специалист. Она решила обратиться в архив. Ей все и выяснили… А я тебе так скажу – и пусть! Я за нее… у них с девчушкой будет очень много денег. Но я в ней уверена. Она и дочь – это будут порядочные люди. И я горжусь, что правнучка тоже Инга. Мы теперь ближе стали, она раньше дедова была. Подружка! И я за тебя горжусь. Мария Тимофееквна достала зеркальце. Она поправила волосы, подкрасила губки и с удовольствием оглядела свое платье. Напрасно Синица сомневался! Белая нарядная блузка оттеняла его шоколадный цвет. А фартук в мелкую клеточку с расшитым поясом и такой же шейный платок удачно гармонировали с ее глазами – вишенками. – И платье вы с Ритой выбрали, и ходишь ты со мной всюду, – какая ж ты молодец! Другая бы села и… ай, не слушай! Смотри, что я тебе принесла! С этими словами тетя Муся вынула из сумки пакетик. Затейливая корзиночка перекочевала из ее рук к Инге, которая обнаружила там шоколадный орех! Возьми, вот ножичек! В этом орехе может быть ядрышко. И, если повезет… К вящему удивлению тети Муси лицо Инги осветилось, в глазах загорелся азарт. – Так пустой или нет… Давай откроем! Литые половинки открылись. Золотое ядрышко очутилось на ладони Инги. * * * notes Примечания 1 Пиво – один из самых сложных в изготовлении алкогольных напитков. Вкратце технология его производства такова. Сначала изготовляют солод, замачивая и проращивая зерно (обычно ячмень), затем отделяют ростки и сушат готовый продукт. Зачем это делают? При проращивании в зерне возникают ферменты, которые помогут превратить крахмал зерна в сахар, а именно сахар потребляют дрожжи, превращая его в спирт и углекислый газ. Вторая стадия – затирание, когда солод дробят и начинают растворять его (затирать) в воде. Для действия ферментов нужны определённые температуры, поэтому затирание представляет собой довольно сложный процесс (длящийся порядка часа или двух), когда сусло нагревают, помешивая до определённых температурных пауз, выдерживают и поднимают температуру до следующей паузы. После полного осахаривания (когда крахмал превратился в сахара), сусло фильтруют через слой зерновой шелухи (дробины), что тоже может занимать час и более. В финальной стадии полученное сусло варят с хмелем, чтобы придать ему необходимый аромат и чтобы выпали в осадок белки, содержащиеся в зерне. Отфильтровав охмелённое сусло от белков (бруха) и хмелевой дробины, сусло охлаждают и направляют на брожение.