– Хорошо-хорошо. Я понял. Если можно, я тоже хотел бы с ними поговорить. Чуть позже. – Конечно. Без вопросов. Мои ребята пока по протоколу… – А что с телом? – Тело не трогали, – моментально отреагировал Серов. – Ваши эксперты уже работают. – Замечательно. Тогда давайте первым делом с него и начнем. Проводите меня? До места предполагаемого преступления оказалось всего несколько десятков шагов. Разрезанное напополам тело женщины лежало чуть поодаль от путей – видимо, машинисты по инструкции убрали его с проезжей части. На самом железнодорожном полотне, где и произошел наезд, все было забрызгано кровью и мелкими кусками плоти. Однако крови для подобного повреждения оказалось сравнительно немного. (Зигунов, конечно, не был специалистом, но многолетний опыт все-таки давал о себе знать.) – Сразу после инцидента движение по этой линии перекрыли, – негромко пояснил Серов, старательно отводя глаза от расчлененного трупа. – Но, вы ж сами понимаете, если остановить сообщение надолго… В общем, если можно побыстрее убрать… – Я понял. Быстро переговорив с экспертами, работающими над телом, Петр кивнул капитану: – Максимум через пятнадцать минут тело увезут, так что движение транспорта можно будет возобновить в штатном режиме. Пожилой капитан облегченно вздохнул. Майор между тем, не сбавляя шага, направился к свидетелям: – Теперь давайте с машинистами поговорим. Узнаем их версию событий. Где, кстати, сам поезд? – Так это… На маршруте. Вызвали сменщиков, они и повели электричку дальше. Там же люди. Расписание. Ну, в общем… – Понятно. Значит, мои ребята его в депо уже осмотрят. Водителей электрички было двое: главный машинист лет пятидесяти – пятидесяти пяти, седовласый крепыш с пышными рыжеватыми усами. И его помощник – молоденький парнишка, видимо, недавно из железнодорожного колледжа. Оба выглядели сравнительно спокойными, только младший казался немного бледным. Хотя, возможно, он всегда такой. – Здравствуйте, господа. Моя фамилия Зигунов, я веду следствие по поводу сегодняшнего происшествия. У вас показания, думаю, уже взяли, но я попросил бы вас рассказать мне все подробно еще раз. И потом вы сразу же сможете уйти, мы вас больше не задержим. Старший разгладил свои усы, крякнул и ответил: – А и рассказывать особо нечего. Мы все по инструкции сделали: как только поняли, что наезд, поезд остановили. Только без толку. Видите? Тут кусты почти к самым путям подходят. Она, из них и сиганула. Прямо под колеса. Я даже углядеть ничего толком не успел. Даже ничего не почуял, ну тут махина под двести тонн. Так, шлепок легкий, «шлеп» – и все. Правда, Антон вон говорит, что ее толкнули. Но я этого не видел, так что не поручусь. Я просто как Тоха крикнул, мол, тормозь, сразу по тормозам дал, и дальше, как предписано… – Спасибо, – кивнул Петр и посмотрел на помощника, который под его взглядом нервно заерзал. – А вы, значит, видели, как женщину на рельсы толкнули? Кто это сделал, не успели разглядеть? – Нееет. Это я… – затараторил парень, покусывая губы. Цвет лица у него из бледного сделался буквально землистым. – Мы когда к станции подходим, я за путями смотрю обычно. И тут вижу, будто из кустов что-то летит. Я даже сразу не понял, что это человек. – Летит? Как именно? Пострадавшая стояла в кустах у рельсов и ее толкнули или… – Не. Я думаю… Думаю, не стояла. Ее, понимаете, не то чтоб толкнули даже. А будто швырнули. Такое впечатление было, что она уже не живая. Как кукла будто бы… Я хорошо видел, как она летит, потому что тут, глядите… – Парень ткнул пальцем в нужном направлении: – Тут будто такой маленький пригорочек за кустами. И откос идет под уклон. Вот. И она прямо ласточкой такой полетела, – помощник машиниста согнул ладонь и показал пологую траекторию. – Будто в воду нырнула. – А точно! – подхватил внезапно пожилой машинист. – Ты в мониторы как раз глядел на дорогу, а я через стекло. Ну однозначно. Я ее тоже видел. Нырь – и все. Антоха правильно сказал: как ласточкой. У меня так внучка в бассейне прошлым летом… Воспоминания свидетеля прервал младший лейтенант, который подошел с пачкой распечаток. – Товарищ майор, – козырнул он, – пришли кое-какие данные о нашей пострадавшей. Зигунов сделал жест, мол, минутку, и обратился к Серову: – У свидетелей уже показания сняли? – Так точно. – Хорошо. Тогда, – он кивнул машинистам, – вы свободны, господа. Спасибо. Когда те ушли, младший лейтенант начал, перебирая листы: – Значит, так. Информации оказалось довольно много. В-первых, пострадавшую опознали и установили имя – Климова Алена Владимировна. Тридцать семь лет. Проживает в городе Железнодорожный. Замужем. Есть дочь – Светлана, учится в двадцать второй средней школе. Последние несколько месяцев Климова состояла в связи с неким Алексеем Расколиным. Связь они поддерживали через «Одноклассника». В профиле у Расколина указано, что он проходит службу в Сирии недалеко от Дамаска. В личной переписке с Климовой на тех же «Одноклассниках» Расколин написал, что не просто служит, а является сотрудником спецслужб. – Проверяли? – Само собой, – с некоторым апломбом ухмыльнулся местный полицейский. – Только тут нестыковочка получилась. Наши технари проверили все аккаунты этого самого Алексея Расколина – и те, что засветились в общении с Климовой, и все остальные, какие смогли найти за пару часов. Так вот. Оказалось, что все они фейковые. Фотки базы взяты просто из Гугла, и никакой Сирией там и близко не пахнет. Надо провести анализ фотографий, но это обычная военная база Минобороны. Плюс все сообщения написаны через анонимайзер. Вы, наверное, знаете. Прога такая, которая IP скрывает. Короче, это дело явно для наших местных возможностей сложноватое. – Ну затем мы и приехали, – чуть раздвинул уголки губ Зигунов, но думал он в этот момент совсем о другом. – Так что получается? Что этого Алексея Расколина на самом деле не существует? Или он себе просто цену набивал всеми этими спецслужбами и сириями? Младший лейтенант пожал плечами и снова зашуршал распечатками. – Тут еще такое дело. Судя по тону сообщений, дела между голубками в последнее время разладились. Видимо, Расколину эта романтика надоела, он даже прямым текстом предложил Климовой расстаться. Но она не захотела. А три дня назад Расколин сообщил, что его посылают назад, под Дамаск, на неопределенный срок. Короче, вчера у них должен был состояться прощальный ужин. – После которого влюбленную даму переклинило, и она бросилась под поезд, как Анна Каренина. – Ага, очень похоже на то. Но и здесь есть загвоздочка. – Подержав театральную паузу, местный продолжил: – Все можно было бы списать на несчастную любовь и бутылку портвяха, если б не один момент. Поглядите воооон туда. Видите, там стоянка виднеется возле супермаркета? Ну вот. Раньше там «Пятерочки» не было, а вот стоянка была, как и сейчас. Только для таксистов, а не для водителей своих машин. Сейчас-то, конечно, все такси по телефону вызывают, но пенсионеры или разные таджики-армяне, которые подзаработать стремятся, иногда там по старой памяти становятся. Местные эту фишку знают. Так вот. Наши парни поспрашивали там завсегдатаев, пока ваши спецы тут работали, и нашли одного таджика, который, похоже, что-то видел. Он сказал, мол, остановилась у самого края стоянки тачка – вся грязная и убитая в хлам. Из нее вылез мужик в камуфляже, вытащил с переднего сиденья бабу. Без чувств или пьяную. Взял ее в охапку и потащил вниз к кустам, которые возле путей… – Опознание провели? – встрепенулся Зигунов. – Почти. – Полицейский почесал в затылке. – Этот дурень, как фото покойницы увидел, раскудахтался, включил дурачка и стал тараторить, что ничего не знает. Что вроде она, а может, и нет. Не запомнил, темно было. – Ясно. Ну, вы нам координаты этого таджика оставьте, мы с ним еще побеседуем. Мало ли. – Ага. – Петр Сергеевич, – вдруг раздалось из-за спины. Зигунов обернулся и нос к носу столкнулся с Чигаркиным. Сколько тот уже стоял рядом, сказать было трудно. Вечно он так. Человек-невидимка. Майор хмыкнул: – Что, есть идеи? – Да не совсем… Просто… Тут вроде все понятно. Скорее всего, обычная бытовуха. Но из-за того, что наш местный коллега рассказал… Странности эти все. А что, если предположить, что это очередное выступление нашего маньяка? В смысле, если он вообще есть, маньяк этот. – Слабовато. Почерк совсем не похож. Да и у нас мужчины были. Он их своими руками убивал. Предположительно из соображений некой высшей справедливости, потому что они поступали непорядочно, нечистоплотно… А тут женщина, да еще и такой способ, сильно на самоубийство смахивающий… – Подождите, Петр Сергеевич. А внук как же? – Вышел из комнаты, увидел. Пришлось убрать лишнего свидетеля. Или мы просто еще чего-то не увидели, не поняли связи. Здесь же все указывает на два самых очевидных варианта: или самоубийство запутавшейся женщины, или убийство надоевшей любовницы неким мужчиной. Возможно, военным, наемником, а может, и просто вруном. Ты, Игорь, не плоди сущности, пока для этого повода нет. – Да я как бы… – Чигаркин хрустнул толстой шеей и взъерошил свой седой ежик, что выдавало высокую степень сомнений. – Просто не дает мне покоя кое-что. И к делу не пришьешь, и выбросить не можешь. Женька это называет «чуйка». Зигунов понимающе кивнул и усмехнулся: – Согласен, есть такое. Но ее и правда к делу не пришьешь. Давай подумаем. Если здесь действительно замешан серийный убийца такого типа, как мы предполагаем, то что у него должно было быть в первую очередь? Правильно, система! Каждый такой маньяк имеет определенный шаблон, ритуал, манифест, если хочешь, который он демонстрирует. Ну хорошо, предположим, что здешнее дело подходит. Наш «Робин Гуд» казнил грязного ростовщика, журншлюху, а теперь прелюбодейку. Логика есть. Но зачем такой странный спектакль? С предыдущими убийствами его ничего не связывает. Даже отдаленно. – Нуууу, может, он что-то пытается нам сказать? – Может. Что? – Не знаю. Просит, чтоб мы его остановили. – Ты из чего такое заключение делаешь? Есть какие-то предпосылки, факты, улики? Мы, конечно, у наших психологов спросим, чтоб твоя душа была спокойна, но пока что, на мой взгляд, гораздо проще предположить, что это дело и наши убийства никак между собой не связаны. – Хорошо. – Тогда пошли работать. Петр хлопнул старого товарища по плечу и зашагал к бригаде экспертов, что-то помечавших на развернутой карте. – Ну что, коллеги, какие мысли по нашей «ласточке»? – спросил Зигунов, подходя к экспертам. – Тут, Петр Сергеич, не все так просто, как кажется с первого взгляда, – ответил старший. – Вон тот пригорочек видишь? – Криминалист указал на небольшой подъем возле путей, покрытый зарослями кустарника. – Женщина именно с него прыгнула на рельсы. Вот только прыгнула ли? Мы осмотрели там каждый сантиметр и не нашли ни одного следа от ее туфель. Не могла же она по воздуху туда добраться? Зато есть множество следов примерно 43–44 размера, которые оставлены грубой массивной обувью. Рабочими ботинками, например. Или армейскими берцами. Причем следы довольно сильно вдавлены в грунт. Что может говорить о большом весе обладателя обуви или… – Или о том, что этот обладатель тащил на себе тяжелую ношу, – продолжил за него Зигунов и посмотрел на Чигаркина. – Ну что, Игорь, похоже, машинисты и водитель-таджик не врут. Вполне вероятно, что какой-то вояка или просто любитель «милитари» действительно помог нашей даме распрощаться с жизнью. Глава 12 – …конечно, интересная, но не получается. Я уже об этом думал, – говорил Зигунов, переступая порог Управления. Они с Чигаркиным возвращались писать отчеты о сегодняшнем происшествии и попутно обсуждали разные гипотезы. Настроение было так себе и очень хотелось есть – перекусывать на месте преступления, понятное дело, не с руки, а по дороге в город даже завалящая шаурмячная на глаза не попалась. Так что первым делом подуставшие коллеги собирались заглянуть в столовую. А там можно и за бумажки…