– Хммм, – уткнулся губами в кулак Рында, мелко кивая головой. – Вертел, значит. Карабас-Барабас хотел Буратино проткнуть вертелом. А Лисичкин в последнее время никакого компромата на директора цирка или театра не собирал? Не хотел утопить там или очернить? Опять театр. Сходится! Зигунов кивнул и приподнялся, протягивая руку доценту. Надо было идти и не тратить время. – Да, театр и режиссеры, куклы и марионетки. Интересно. Спасибо. – Я еще буду думать! Вроде что-то нащупал! Подождите, еще мыслишка… – Ну, заходите, как надумаете! Пока все это было мимо. Глава 10 Чух-чух чух-чух Чух-чух чух-чух Тууууу! Это товарняк промчался мимо нас. Мчи дальше, товарняк! Мы ждем не тебя. Мы с моей былой возлюбленной, с моей запутавшейся любовницей сидим в замызганной машине. Дождь моросит по лобовому стеклу, со скрипом работают дворники. В салоне горит свет. Одной рукой я сжимаю ее холодную руку, другой просматриваю записи в ее телефоне. Это можно удалить… Это тоже… Станция пуста, лишь мигает огонек сигареты одинокого таксиста, на удачу ждущего клиента. Он меня не видит, а я его вижу из-за густых ветвей кустов, растущих у станции. А вот побежал вдалеке бедолага без зонта. Он не встретил таксиста, а таксист не встретил пассажира. Слиться друг с другом им не судьба. Они разминутся в разные стороны, как бывшие любовники после долгой ссоры. Одинокие машины редеющим ночным потоком проносятся одна за одной. Но улица, на которой стоит мой автомобиль, пустынна. Никто не проехал. Моя любовница спит, рука ее нервно подрагивает. Спи, любимая. Пока мы вместе. Еще недолго, но вместе. Время еще есть. Я открываю приложение «Электрички», еще раз смотрю расписание. Станция Железнодорожная. Знаковая. Та самая. Электричка прибудет через двадцать три минуты. Если моя ушедшая любовь очнется чуть раньше, эффект смажется, но я готов и к такому исходу. Добавим шокером, главное, чтобы следы не обнаружили. А если все делать четко, то следы никто не обнаружит. Главное, чтобы нашли то, что нужно, и не нашли то, что не нужно, в этом и есть главный замысел. Даже если вскрытие покажет наличие в крови седативов (я высыпал ей в шампанское целую горсть, почти опустошив свою пластиковую баночку, придется снова идти к врачу), то кого это удивит? Женщину бросил любовник, и она… Я знаю пароль от ее телефона, конечно. Я все о ней знаю, я спросил даже, хрустит ли ее муж пальцами. И есть ли у него редкие седеющие волосы на груди. Я еще раз быстро проглядываю записи в ее телефоне, переписку со мной, точнее, с моим персонажем, в «Тиндере», соцсетях, звонки, эсэмэски. Все зрелищно, красиво и по-классически сильно. Удаляю ненужные детали переписки, лишние фото, хотя их было всего три, и то без моего лица. Я всегда осторожен. Мои аккаунты уже удалены – осталась лишь одна фотография, где мой герой в песочной форме где-то на фоне развалин и пустыни. Блестящий офицер спецслужб, попавший в опалу, фотографий иметь не положено. Ха-ха. В начале мой герой, В., слегка заинтересован, но вот он уже влюблен, вот уже разгорелась неистовая страсть, и она уже готова бросить мужа, и я готов уехать с ней далеко-далеко, но вот я разбил машину на гонках, и вот наша встреча, и я слегка холоден, и она злится и… Говорит, что накажет меня… И вот. Наказание неожиданное для всех! Бедный муж, этот унылый сухарь со своим идиотским офисом и сексом по расписанию! Правильный до икоты! Догадывался ли он о романе этой бедняжки, этой запутавшейся красавицы, которой было нужно только одно – любовь! Бедный сын, несчастный малыш, поймет ли он? Простит ли он? А бедный офицер, побелевший от горя, снова отправляется на войну, чтобы сложить там голову! Черт возьми, как изящно! Какая великая, сильная история! Но сложно! Они не поймут, не поймут! Они тупые, они даже не смогут это все прочитать! Но я должен их учить, я должен заставлять их, тыкать разбитым носом в строчки, написанные кровью. Я залью весь мир этой кровью из строчек, лишь бы они научились! Их! Читать! Я выхожу из машины, открываю пассажирскую дверь и выволакиваю ее под мышки. Еще раз оглядываюсь по сторонам. Никого нет. Уже поздно, это последняя полуночная электричка. Но даже если кто и кинет взгляд из проезжающей машины или из окна стоящего вдалеке дома, что он увидит? Недорогой автомобиль, заляпанный грязью (свой гоночный-то я разбил, ха-ха). Мужчину в военной форме, который волочит к последней электричке свою подвыпившую подружку. Он ее оставит на платформе – и она бросится под поезд, не выдержав глубины собственного падения и разлуки. Глава 11 Зигунов вышел из машины и окинул взглядом окружающий пейзаж. Н-да, мало что меняется в российской провинции. Даже в такой близости от столицы. Казалось бы… Будто на двадцать лет назад вернулся одним махом. Петр поежился. Воспоминания сами собой стали просачиваться откуда-то из закромов памяти… «Город в тени лип вековых…» Одно из самых первых своих дел он вел как раз в Железнодорожном, в Железке. Правда, тогда городок еще не был районом областного центра. Но здесь, кажется, так же темно и сыро. Даже здание вокзала вроде бы такое же. Или нет? Тогда с перил свисало искромсанное тело. Майор непроизвольно глянул в том направлении… Сейчас ничего нет… Ну да. Конечно… А перила прямо один в один такие же. – Железка-железка, в заднице леска… Строчки из детской частушки смешались в голове Зигунова с картинами из прошлого, потеками крови, глухими и неразборчивыми голосами свидетелей… Сегодня вряд ли что-то будет иначе. В том давнишнем деле атмосфера тоже складывалась неприятная. Хотя какие из его расследований бывали приятными? Пожалуй, ни одно вспоминать особо не хотелось… Перед мысленным взором Петра мелькнуло радостное лицо Кати. Они тогда ждали Владика, и жена светилась изнутри каким-то нереальным прекрасным светом. Щеки румяные, глаза сияют… Такими красивыми бывают только беременные… А он сам в то время вел дело про каннибала, который считал, что мясо младенцев продлевает жизнь и лечит от рака желудка. Ох и веселенькие же кошмары снились будущему майору по ночам. Приходилось спать на работе, чтоб жену криками не пугать… Она, конечно, об этом не знала. Зато сам Зигунов тогда много нового узнал о человеческой психике, анатомии и нетрадиционных способах лечения. «Так, все! Пора с этой ретроспективой завязывать», – с раздражением подумал он и резко втянул холодный воздух, пахнущий машинным маслом. Петр знал за собой моменты такого эмоционального «зависания». Воспоминания начинали настырно вылезать на поверхность, связываясь с текущим моментом ассоциациями, настроением, похожими словами и фразами. И если этот поток вовремя не остановить, начинало казаться, что он – Зигунов Петр Сергеевич, начальник убойного отдела, – ходит по кругу, распутывая одно и то же дело год за годом, и никак не может найти выхода из этой петли. А она с каждым новым убийством затягивается все туже… Нет уж! Майор стряхнул с себя липкую паутину незримых связей и быстрым шагом направился в сторону здания вокзала. Как и во всех маленьких городах, над которыми не висит светящееся марево мегаполисов, в Железнодорожном темнота была буквально осязаемая. Где фонари – светлые пятна, где промежутки – полный мрак. Оказавшись на перроне, Зигунов покрутил головой, всматриваясь в чернильную черноту ночи. Слева вдалеке маячили фонари железнодорожников, похожие на скопление светляков. Видимо, там и место преступления. Может, на машине подъехать? Нет, лучше пройдусь. Проветрю голову. Петр поглубже засунул руки в карманы полупальто и спрыгнул с края перрона на насыпь у железнодорожного полотна. Сигнал поступил около двух с половиной часов назад, значит, опергруппа уже должна быть на месте. Сам майор заканчивал отчет по последним опросам, потому выехал не вместе со всеми, а чуть позже. От центра до Железнодорожного сколько? Минут сорок. Плюс на сборы-подготовку минут десять-двадцать. Значит, бригада работает самое большее минут сорок. Скорее всего, еще даже все фотографии не сделали, не говоря уже о хоть каком-нибудь анализе. Так что, скорее всего, он ничего важного не пропустил. А если ребята все-таки накопали что-то интересное, то его введут в курс дела. До места преступления оказалось метров триста. Периметр, как положено по протоколу, огородили. Зигунов показал корочку охраннику РЖД со станции, который стоял в оцеплении, и спросил, где следователи. – А вон, – ткнул тот узловатым пальцем в сторону группы из нескольких человек в форме, что-то активно обсуждавших с двумя штатскими. – Здравствуйте, коллеги, – поприветствовал местных полицейских Петр и снова показал корочку. – Майор Зигунов. Думаю, вам уже сообщили, что я буду курировать это ОПД (оперативно-поисковое дело) от областного управления? – Так точно, товарищ майор, сообщили, – кивнул немолодой полицейский в расстегнутой форменной куртке. – Капитан Серов, начальник участкового пункта полиции Железнодорожного… – Очень приятно, – перебил Зигунов. – Давайте сократим время на формальности. Докладывайте. Где, кстати, комитетские? Из сведений Серова становилось ясно, что следователь СКР на транспорте пишет протокол в здании станции. О происшествии сообщили в центр практически сразу же. Точное время инцидента известно. Машинисты, которые принимали в нем непосредственное участие, сняты с рейса, дожидаются опроса. – Вон стоят. Мы как раз начали брать с них показания. Люди надежные, законопослушные. Начальник станции за них поручился.