— Ну, Рич, ты исполняешь… — негромко произнес в наступившей тишине Волынин. Как и когда в коридоре появились многочисленные зрители, я не заметил. За спиной Игната столпились все обитатели нашей комнаты, привлеченные, видимо, шумом драки. Кое-кто из них всё еще сжимал в руках коммуникаторы, продолжая снимать происходящее, а с другой стороны, метрах в десяти от неподвижно лежащего Массуда, я обнаружил неуверенно переминавшегося с ноги на ногу Джея. Судя по наличию в его опущенной руке коммуникатора, товарищ Массуда тоже собирался заснять сцену справедливой мести, но, видимо, в какой-то момент прекратил это занятие за явным отклонением происходящего от намеченного сценария. — Чего стоишь? — зло бросил я Джею. — Помоги лучше оттащить его в медотсек. И воспитанник третьего года обучения молча меня послушался. Без возражений помог поднять Массуда с пола и, закинув его правую руку себе на плечо уже собрался вместе со мной двинуться в сторону владений нашего вечно нетрезвого лекаря. — Подвинься-ка, Рич, — настойчиво оттер меня от пострадавшего Волынин. — Ты себя со стороны-то видел? Тебе сейчас только тяжести таскать. Мы с Джеем тут сами справимся, а ты иди в комнату и приведи себя в порядок, а потом, минут через тридцать, тоже приходи в медотсек. Лекарь как раз закончит с Массудом и займется твоей пострадавшей физиономией. Глава 4 К лекарю я не пошел. Зачем зря тратить время и лишний раз отвечать на неудобные вопросы? Регенерирующий гель у меня теперь имелся свой, из запасов Тироя. И он уж точно получше будет, чем те дешевые препараты, на которые можно рассчитывать в интернатском медотсеке. А ничего другого я от лекаря всё равно бы не получил. Не стал бы он из-за моей разбитой физиономии тратить картриджи и ресурс нашей единственной медкапсулы, которой, к слову, давно пора на свалку. Мелкие раны и ссадины я обработал гелем, а царапину на всякий случай снова прикрыл медицинской пеной. Не столько для защиты от вездесущей грязи и пыли, сколько чтобы никто ее пристально не рассматривал. Мало ли… Найдутся еще умельцы, способные распознать в ней след от пули. На первый урок я еще успевал, однако следовало поторопиться. В наш импровизированный спортзал я вломился перед самым началом занятий. Опаздывать не хотелось — Сержант за это загонял на турник и мучил, пока не свалишься с него в полном изнеможении. Я это не раз проходил, особенно в последние месяцы. К тому же выделяться не хотелось категорически. Пропажу Тироя и остальных воспитанников неизбежно обнаружат, причем очень скоро, и привлекать к себе лишнее внимание мне было решительно противопоказано. Формально о наших походах в Руины никто не знал, но по факту только ленивый об этом не догадывался, а администрация так уж точно была в курсе и держала руку на пульсе. Вот вообще не удивлюсь, узнав, что некая часть выручки от продажи добытых нами артефактов оседала на закриптованных счетах руководителей интерната. С Синдикатом ведь гораздо лучше дружить, чем мешать ему зарабатывать деньги. И выгоднее, и для здоровья заметно полезнее. Думается мне, именно поэтому наши исчезновения после отбоя охраной и преподами старательно не замечались. И всё же на пропажу четырех воспитанников администрация не отреагировать просто не сможет. Вопрос лишь в том, как быстро до них дойдет, что всё серьезно. Сержант неодобрительно смерил меня взглядом, слегка поморщился при виде моей разбитой физиономии, но говорить ничего не стал. По спортивно-боевой подготовке я был твердым середнячком. Никаких чудес от меня не ждали, но нормативы я в основном выполнял вполне приемлемо, так что особых поводов цепляться ко мне у Сержанта не имелось. Сегодня у нас намечалось то самое совместное занятие со старшими воспитанниками, о котором говорил Волынин, утверждая, что, снова увидев Нилу, я тут же забуду о своем внезапно прорезавшемся благоразумии и побегу за ней, задрав хвост. Наверное, и побежал бы. Еще позавчера вечером точно побежал бы, но не сегодня. И дело даже не в схватке с Тироем, хотя и она, возможно, какую-то роль сыграла, пусть и далеко не главную. Другим я стал не после нее, а проснувшись от ночного кошмара. Не знаю, что заставило меня измениться. Может быть, животный страх перед перспективой навсегда потерять свою личность? Да, наверное, именно это. Вот только на окружающий мир я стал смотреть совершенно иначе, и чем дальше, тем различия между мной позавчерашним и нынешним становились все более очевидными. И, честно говоря, новая версия нравилась мне гораздо больше. — Рич, не спать! — рявкнул Сержант. Что-то я, действительно, задумался, да и прав Сержант — поспать бы не мешало. Всё-таки всю ночь по Руинам носился, подставляясь под выстрелы и таская на себе тяжести. Класс уже построился, а я всё еще стоял где-то чуть сбоку, нарушая уже почти установившийся армейский порядок, столь близкий сердцу преподавателя. Впрочем, на самом деле, команды на построение еще не было, а воспитанники выстроились в две шеренги просто по привычке, так что ничего я пока не нарушил. Напомнив себе, что сегодня мне нужно быть максимально обычным и ничем не примечательным, я с выражением полного осознания своего косяка быстро занял место строю, чем, похоже, вполне удовлетворил педагогическое рвение Сержанта. Ну, и ладно. — О, а вот и Нила появилась, — негромко шепнул мне Волынин, скосив глаза на строй воспитанников второго года обучения. — Не теряйся, Рич. Она уже, наверное, знает, что ты Массуда к лекарю отправил. Ролик с вашей разборкой по сети с самого утра гуляет. Лови момент. Вот же засада! А ведь Игнат в чем-то прав. Тот Рич, который позавчерашний, ни за что не упустил бы столь удачный момент, и, если я буду просто игнорировать Нилу, это вызовет всеобщее недоумение и уж точно породит кучу вопросов. Так уж вышло, что слишком много воспитанников в курсе моих проблем. Сам виноват, нужно было вести себя умнее, так что теперь придется работать с тем, что есть. — Равняйсь! — завел своею любимую песню Сержант, — Сми…рна! Вольно! Я механически выполнял команды, продолжая обдумывать сложившуюся ситуацию. В конце концов, Нила ведь неглупая девочка, хоть и стерва, а значит, наша драка с Массудом практически никак не должна повлиять на ее отношение ко мне. Ну, что от этого изменилось? Массуд, конечно, облажался, и даже если она имела на него какие-то виды, что совсем не факт, скорее всего он потерял всякие шансы, по крайней мере, на ближайшее время. Но это не означает, что какие-то шансы приобрел я. Хань и Волынин были совершенно правы. Зачем такой красотке нищий сирота, пусть даже ставший начинающим нелегальным старателем? Нет у меня, с ее точки зрения, никаких внятных перспектив. Ну, кроме вполне реальной возможности склеить ласты в очередном рейде. Проходили уже. Некрологи в интернатской инфосети все читают. — Напра… во! — продолжал разминать голосовые связки Сержант, — Бегом… марш! Ну, побежали… Итак, какие из всего этого можно сделать выводы? А элементарные. Если я сейчас к ней подкачу, она меня пошлет куда подальше или, что вероятнее, сделает вид, что меня вообще здесь нет. А для меня это разве плохо? Ничуть. Продемонстрирую заинтересованной общественности, что подход к снаряду сделан. Ну а что ничего путного не вышло, так оно и раньше не особо получалось. Со всех сторон одни плюсы. Покажу всем, что мысли Рича по-прежнему заняты упругой попкой Нилы, а не терзаниями по поводу собственноручно убитого лидера старательской артели и погибших товарищей. Заодно и получу железный повод раз и навсегда закрыть идиотский вопрос со своим плохо контролируемым увлечением. Вот на этом моменте торжества благоразумия над плотью мой подростковый организм попытался дать мозгу решительный отпор, и следует признать, у него это почти получилось. Пока я предавался исключительно трезвым размышлениям, мое тело действовало по привычной в последние месяцы программе, потихоньку сокращая дистанцию с объектом вожделения. Под зал для спортивных занятий администрация интерната выделила тупиковую часть грузового магистрального коридора. Когда-то он служил транспортной артерией, соединявшей город с промзоной, но, когда Рой высадил десант, он был взорван защитниками мегаполиса, чтобы перекрыть противнику путь в город. Теперь от огромного тоннеля остался только жалкий огрызок, упирающийся в завал, кое-как прикрытый невзрачными стеновыми панелями, снятыми с заброшенных участков технических коридоров. Для занятий спортивно-боевой подготовкой места здесь хватало. Бежать строем Сержант нас не заставлял, и масса воспитанников, весьма разнородная по физической подготовке, неизбежно растянулась и смешалась. Нила стать великой бегуньей явно не стремилась, да и энтузиазма от этого занятия совершенно точно не испытывала. Не в этом она видела свое предназначение и уж точно не собиралась после окончания интерната идти на вербовочный пункт Федерации. Сержант это тоже понимал, так что к Ниле и ее подружкам не цеплялся. К тому же он и сам регулярно поглядывал на эту троицу с тщательно скрываемым мужским интересом, но, нужно отдать ему должное, никаких вольностей в отношении воспитанниц никогда себе не позволял. В общем, догнать Нилу проблем не составило. Обычно в подобных случаях меня хватало только на то, чтобы, расправить плечи и максимально эффектно, ну, по моему мнению, пробежать мимо, сосредоточенно глядя перед собой. Несколько предпринятых в прошлом жалких попыток даже не заговорить с Нилой, а так, бросить на бегу пару ничего не значащих фраз, были высокомерно проигнорированы, так что в последнее время приходилось довольствоваться только созерцанием притягательных выпуклостей, весьма соблазнительно и гармонично двигавшихся в такт легкому бегу девушки, и вдыхать феромоны, испускаемые разогретыми телами воспитанниц. Мозг от этих визуально-ароматических воздействий приходил в состояние полного ступора, что, в общем-то, было странно. Тот Рич, которым я был еще совсем недавно, уже пару лет назад получил свой первый полноценный сексуальный опыт, и с тех пор успел сойтись и разбежаться с тремя одноклассницами и даже с одной воспитанницей второго года обучения, и это не считая нескольких разовых эпизодов с малознакомыми партнершами во время отвязных подростковых тусовок в заброшенных коридорах подземных ярусов. Там в ходу были и алкоголь, и запрещенные препараты разной степени тяжести, и, конечно, присутствовали многочисленные потребители этих зелий. Ну и потребительницы, естественно, тоже, в том числе и пока еще достаточно симпатичные. Самому мне, ну, в смысле тогдашнему мне, хватало мозгов наркоту не употреблять, но далеко не всякий подросток способен устоять перед соблазном воспользоваться вешающимися на него молодыми и горячими дамочками, пусть и разогретыми исключительно бурлящей в крови химией. Так что на роль наивного воздыхателя я, вроде как, не слишком подходил, однако, видимо, что-то было в Ниле такое, от чего мой мозг буквально переклинивало. Я и сейчас ощущал бешеную гормональную бурю, порожденную взбесившейся эндокринной системой шестнадцатилетнего организма. Дело другое, что теперь я кое-как мог ее контролировать. Ребекка, неспешно бежавшая рядом с Нилой, заметила мое приближение и, кривовато усмехнувшись, что-то коротко сказала подруге. Нила даже головой в ответ не повела, сделав вид, что её это не касается. Нет, девочки, сегодня вы от меня так легко не отделаетесь. Без особой спешки нагнав воспитанниц, я, к их удивлению, вновь решился на попытку заговорить, причем обратился не к Ниле, а к ее подругам. — Инна, Ребекка, простите, что прерываю, но мне придется на минуту похитить у вас Нилу, — спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, сказал я, сбросив темп и пристроившись рядом с бегущими девушками. — Есть разговор, который не стоит откладывать. Подруги явно растерялись. Они ожидали от меня в лучшем случае очередной неуклюжей попытки завязать беседу ни о чем, и мои слова на несколько секунд поставили их в тупик. — А с чего ты взял, что Ниле есть о чем с тобой говорить? — первой сориентировалась в изменившейся обстановке Ребекка. Нила при этом продолжала бежать, демонстративно не обращая на меня никакого внимания. — Видишь ли, Ребекка, — я не стал реагировать на агрессию, прозвучавшую в голосе девушки, и ответил совершенно нейтральным тоном. — История с Массудом почти наверняка будет иметь продолжение. Если не взять ситуацию под контроль, последствия могут не лучшим образом отразиться на Ниле. Я бы этого не хотел. — Вот как? — презрительно скривилась Ребекка. — А может, ты просто боишься? Видела я ролик с вашей стычкой. Тебе просто повезло, и ты это сам прекрасно понимаешь. И боишься, что Массуд денек отлежится, а потом тебя размажет. Хочешь, чтобы Нила уговорила Массуда тебя не трогать? Так ты не просто тупой, ты еще и трус! Ребекку явно несло. С чего бы, интересно? Вроде как, ничего плохого ей Рич, ну, то есть я, не делал. Да мы вообще первый раз с ней разговариваем. — Ты права, я действительно боюсь, — в моем ответе звучала прежняя невозмутимость, и говорил я это не для Ребекки, а для Нилы, продолжавшей безучастно бежать рядом с нами. — Вот только опасаюсь я совсем не того, о чем ты думаешь. И ты опять права, мне и впрямь повезло. Посмотри запись еще раз, только теперь внимательно. Если бы я в последний момент не схватил Массуда за куртку, он бы так приложился затылком об пол, что наш лекарь мог уже и не понадобиться. В следующий раз могу и не успеть. Массуд старше и сильнее меня. Кроме того, он неплохой боец, и я не уверен, что снова буду полностью контролировать ситуацию. Ни калечить его, ни убивать я не хочу. На мои хотелки тебе, конечно, плевать, но, думается мне, Нилу такой исход нашего конфликта тоже вряд ли порадует. — Воспитанник Рич! — резкий окрик Сержанта заставил меня обернуться. — Отставить разговоры во время кросса! Три штрафных круга! — На самоподготовку придешь чуть раньше и сядешь за наш стол, — неожиданно произнесла Нила. Негромко, но так, чтобы я услышал. — Девочки немного задержатся. У тебя будет одна минута. Мне пришлось предпринять титанические усилия, чтобы сохранить невозмутимость и не побежать вперед вприпрыжку. Организм ликовал. Впервые за несколько месяцев Нила снизошла до прямого обращения ко мне, да еще и назначила свидание. Ну, пусть не свидание, а что-то вроде деловой встречи, но это всё равно прорыв… Вот же зараза! Ну, сколько можно-то? Почему от вида и голоса этой смазливой ведьмочки в голову лезет какой-то бесконечный сопливый бред? Обуздать бушующие гормоны оказалось очень непросто. Пришлось напомнить себе, что вся история с подкатом к трём подружкам — не более чем спектакль на публику, а думать мне сейчас следует совершенно о другом. Не после этого, так после следующего урока меня возьмут в оборот и начнут с пристрастием задавать вопросы о судьбе Тироя, Бирса, Кувата и Дженго. Хотелось бы, конечно, чтобы спохватились попозже, но, с другой стороны, чего тянуть? Администрация интерната тянуть не стала. Увидев мрачного охранника на выходе из мужской раздевалки, я сразу понял, за кем он явился, но вида, естественно не подал. — Рич, за мной! — коротко бросил безопасник, и мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним под удивленное перешептывание случайных свидетелей. Охранник привел меня в кабинет своего шефа — начальника СБ интерната. Его имени я не помнил, а на дверной табличке была написана только должность. — Проходи, — бросил главный эсбэшник и кивком отпустил подчиненного. Дождавшись, когда за охранником закрылась облицованная дешевым пластиком металлическая дверь, хозяин кабинета упер в меня тяжелый взгляд. — Догадываешься, почему ты здесь? — Массуд получил более серьезную травму, чем мне казалось? — я ожидал подобного начала беседы и выдал заранее заготовленное предположение. — Нормально всё с ним, — поморщился безопасник, — ты же сам не дал ему сильно грохнуться башкой, да и бил аккуратно, стараясь ничего не сломать. За это уважаю, а вот за то, что прикидываешься дурачком и пытаешься запудрить мне мозги благодарности не дождешься. Ну что, сам всё расскажешь, или мне дальше вопросы задавать? — Как я могу к вам обращаться? — вопросом на вопрос ответил я, пытаясь выиграть немного времени на обдумывание ответа. — Для тебя я господин майор, — спокойно ответил эсбэшник. — Итак, я жду. — Вы лучше спрашивайте, господин майор, — я изо всех сил старался выглядеть немного озадаченным и слегка напуганным воспитанником. Именно слегка, поскольку, исходя из выбранной роли, никакого совсем уж жесткого криминала за собой не числил. — Неплохо держишься, — кивнул безопасник, — но не надейся, что это тебе поможет. Я таких, как ты за свою службу обломал несколько сотен, так что лучше бы тебе самому рассказать, как всё было. Но вижу, сразу не расскажешь, придется время на тебя тратить. Хорошо, давай начнем с самого начала. Сегодня утром на занятия не явились четверо воспитанников. Майор медленно, с расстановкой, перечислил имена, фамилии и номера классов моих бывших товарищей по артели и зафиксировал на мне взгляд своих внимательных серых глаз. — Все четверо не пришли на первый урок. Посланный за ними сотрудник администрации не обнаружил ни одного из названных воспитанников ни в жилых комнатах, ни в других помещениях интерната. Их коммуникаторы не отвечают и находятся вне сети, а опрошенные одноклассники пропавших утверждают, что во время подъема их в комнатах не было. Есть информация, что все они регулярно покидают территорию интерната после отбоя и ходят в Руины. Что тебе об этом известно? — Ничего конкретного, господин майор, — я слегка пожал плечами. — Слухи о нелегальных старателях ходят среди воспитанников постоянно, но, как вы понимаете, если кто-то и промышляет в Руинах, о своих действиях они предпочитают не распространяться. — Значит, ты не в курсе? — издевательски спросил эсбэшник. — Ну что ж, тогда тебе, наверное, будет интересно узнать, что у моей службы есть информация о том, что воспитанник Марк Рич тоже регулярно и, заметь, совершенно нелегально пересекает охранный периметр нашего учебного заведения и исчезает в неизвестном направлении. И по странному совпадению этой ночью он тоже отсутствовал в своей комнате. Будешь утверждать, что это не так? — Не буду, — я отрицательно качнул головой, но взгляда не отвел. — В комнате меня действительно не было. Не спалось. Вышел прогуляться по коридорам. На обратном пути, перед самым подъемом, наткнулся на Массуда. Дальше вы сами всё знаете. — Рич, не пытайся делать из меня идиота. Вчера вечером ты, Тирой, Дженго, Бирс и Куват ушли из интерната и отправились в очередной рейд на нейтралку. Прошли по шестому радиальному коридору, демонтировали стеновую панель в нише метрах в пятидесяти от перекрестка с заброшенным третьим магистральным, пробрались в недействующий кабельный колодец, а из него в технический коридор ярусом ниже, ведущий в направлении промзоны. До границы охранного периметра вас отследил мой сотрудник. Вернулся ты один. Будешь отпираться дальше? — Буду, — спокойно кивнул я, хотя далось мне это крайне непросто. — Глупо, — пожал плечами майор. — Ты ведь сообразительный парень, и, прекрасно понимаешь, что те же вопросы тебе скоро зададут другие люди и в другой обстановке. На кого работал Тирой, ты наверняка знаешь, ну, или, как минимум, догадываешься. Так что для тебя будет во всех отношениях комфортнее, если всю необходимую информацию о судьбе артели Тироя они узнают от меня. Вот даже как. Начальник службы безопасности интерната даже не считает нужным скрывать от воспитанника свою связь с Синдикатом. Конечно, он понимает, что сдавать его я не побегу, ибо и сам замешан ровно в том же, но всё-таки как-то уж слишком откровенно. — А если вы блефуете, господин майор? — спросил я, нагло глядя в глаза эсбэшнику. — Сами ведь должны понимать, что доверять я вам не могу. Даже если предположить, что всё, что вы сейчас обо мне сказали — правда, с чего вы решили, что я стану вам что-то рассказывать? Для меня вы сотрудник СБ и представитель официальной власти в моем интернате. Как вы думаете, что скажут те люди, о которых вы так выразительно упомянули, если узнают, что я вот так взял и раскрыл важную информацию о старателях человеку в погонах, лишь намекнувшему, что он имеет связь с покровителями Тироя? — Ты издеваешься? — изогнул бровь майор. — Мне что, удостоверение тебе показать, подписанное смотрящим за районом? — О том, что с вами можно о чем-то разговаривать, я должен услышать от кого-то, кого знаю я и кто знает Тироя. — Имя назови, — кивнул эсбэшник. — Теперь вы издеваетесь, — совсем уж нагло усмехнулся я в ответ. — Жди, — прорычал эсбэшник и вышел из кабинета.