И ещё стойки капельницы. Блэк настороженно наблюдал, как доктор Нгуен начала крепить к этой стойке пакет с препаратом, проверив надпись спереди и только потом повесив упаковку. — Вы уже собираетесь уже начать его процедуры? — Лучше давать им первую дозу, когда они все ещё одурманены от транспортировки, — холодно ответила доктор Нгуен. — И я хочу быть здесь на случай, если у него остановится сердце. Блэк почувствовал, как его живот скрутило узлом. — Что там? — отрывисто спросил он. — Что в пакете? Доктор Нгуен нахмурилась, глядя на него, затем покосилась на светловолосую девушку со странным носом-пятачком. — Приготовь дополнительные 0,05 мг лоразепама на случай, если у него начнутся конвульсии, — она взглянула на него. — Сначала проверь его показатели. Он может быть наркоманом с такой-то терпимостью… при условии, что люди из Креншоу знали, что делали, когда подбирали ему дозу, — она склонилась над ним, просвечивая его зрачки маленьким фонариком. Дважды проверив его зрачки, она снова нахмурилась. — Сейчас он вообще должен быть без сознания. Она посмотрела ему в глаза, поджав губы. — Ты наркозависимый? Блэк покачал головой. Она продолжала смотреть на него, поджав губы, затем взглянула на мужчину в дизайнерских очках. — Вероятно, он лжёт. Я собираюсь приступать и ввести первую дозу. — Что там? — снова спросил Блэк. Она наградила его очередным жёстким взглядом, но проигнорировала вопрос. Когда блондиночка поднесла к нему иглу, Блэк напряг руку, и она нахмурилась на него, грозя пальчиком, точно он был собачкой. — А теперь просто расслабься, ладно? Мы тебе не навредим. — Дерьмо собачье, — рявкнул Блэк, сверля её сердитым взглядом. — Вы только что сказали, что я, бл*дь, могу умереть от этого. Вы думаете, что я глухой? Но очевидно доктор Нгуен достаточно наслушалась. Она посмотрела на парня в очках. — Вколи ему лоразепам. Просто держи электроды наготове. В этот раз Блэк сопротивлялся по-настоящему. Даже вспомнив, зачем он здесь, чего от него хотел Брик, чем он угрожал ему и Мири, он не мог просто лежать и позволять им убить его. В итоге им троим пришлось удерживать его, пока в его руку с противоположной стороны от капельницы не вонзилась игла. Блэк ахнул, когда это случилось, и за считанные секунды его сознание отяжелело, едва не вызвав приступ тошноты. — Бл*дь, — выругался он, глядя в потолок. Он моргнул, пытаясь сфокусировать глаза. — Что с ошейником? — сказал стоявший над ним мужчина. Он поддел его пальцем, как будто он являлся дорогим ювелирным украшением. — Они вам сказали, доктор Нгуен? Доктор Нгуен лишь пожала плечами. — Они просто сказали, что он опасен. Полагаю, они использовали ошейник, чтобы контролировать его приступы чрезмерной жестокости. — Разве у них нет для этого одиночных камер? — спросил мужчина. Она наградила его ровным взглядом. — Он в одиночной и сидел, Крис. Мужчина кивнул, поправляя очки на носу. Однако теперь Блэк с трудом мог сосредоточиться на них. Он мог лишь смотреть, его шея ощущалась так, будто сделана из цемента, когда женщина ввела вторую иглу в другую его руку — эта соединялась с капельницей. Блэк смотрел, как она закрепляет её пластырем, затем колёсиком открывает доступ жидкости по трубке от пакета в капельнице. Затем она сжала пакет руками, чтобы стимулировать приток жидкости. — Надеюсь, этот выживет, — выдохнула Джина, наблюдая за его лицом, пока Блэк с трудом удерживал глаза открытыми. Она смущённо улыбнулась ему. — Он слишком хорошенький, чтобы умереть. Доктор Нгуен не ответила. Она лишь смотрела на него, слегка поджимая губы, и сверялась с часами. Это последнее, что запомнил Блэк. * * * Он очнулся с криком. Боль вырвала его из бессознательного состояния, но одна боль не могла заставить его глаза видеть, или его мозг работать, не говоря уж о том, чтобы связно мыслить. Он не мог контролировать свои мысли. Он не мог контролировать своё тело или звуки, которые он издавал. Звуки эхом разносились вокруг него, искажённые, как будто доносившиеся из-под воды, но он не мог ничего осознать. Там были люди, но он их не хотел. Он кричал и звал её… Он кричал… все его сознание тянулось к ней, его свет… Он едва ощутил, когда сработал ошейник. Та боль, что разрывала его — другая боль, тот жидкий жар, воспламенявший его кровь, пытающий проесть его кожу, кости и плоть, боль, которую не могли заглушить в нем даже наркотики — стёрла все остальные ощущения. Все как будто растворилось в бочке кислоты. Как будто он наблюдал, как его тело сгорает заживо. Как его разрубают на куски тупым мачете. Однако в конце концов ошейник сделал то, чего не сумели наркотики. Сознание Блэка отключилось… и он обмяк на кровати. * * * Я резко проснулась, задыхаясь и покрываясь потом. Сев так быстро, что закружилась голова, я сшибла лампу с ночного столика в панических попытках найти телефон. Однако как только он очутился в моей руке, я могла лишь сидеть там, прижимая его одной рукой к груди, ища слова, которые не могла ухватить. Пальцы другой руки стискивали надетую на мне футболку — одну из футболок Блэка, которую я вечером вытащила из его чемодана. Я не помнила, какого она была цвета, но теперь она пропиталась потом и выглядела чёрной. Долгое мгновение я не шевелилась. Я сидела там в темноте, тяжело дыша и скуля как раненое животное. Те несколько минут я не знала, где нахожусь. Даже после осознания эта информация показалась бессмысленной… бесполезной. Я была одна. Я была одна, и я все ещё не знала, где он, но на кратчайшее мгновение я ощутила его. Я ощутила его во мне. Я ощутила его, и кто-то, бл*дь, убивал его. Моя рука тряслась, когда я зажала одну из кнопок быстрого набора на телефоне. Я не утруждалась приветствием, как только он ответил, хоть и понимала, что разбудила его. — Мири? Мири, что такое? Что случилось? — Звони им, — сказала я. — Ты должен им позвонить. Сейчас же. — Что случилось? — Чарльз прочистил горло. Я чувствовала, как он просыпается, а его свет обвивается вокруг меня, пытаясь понять, что случилось, была ли я в опасности. В кои-то веки я едва заметила это. — Мириам. Что не так? Что случилось? — Блэк… — я хотела продолжить, но не смогла, подавившись словами. — Мы не можем больше ждать, — наконец произнесла я. — Мы не можем, дядя Чарльз. Они его убивают. — Gaos, Мириам. Дорогая моя… мне очень, очень жаль. Я покачала головой. Я не желала это выслушивать, не сейчас. — Звони им. Сейчас же, — я закрыла глаза, стискивая зубы, пока мой разум пытался осознать это, уложить в сознании. — Скажи Брику, что я хочу поговорить с ним. Только с ним. — Но зачем, Мири? — голос дяди зазвучал настороженно, даже сквозь сочувствие. — Он убил одного из своих, Мириам… он худший змий, даже по их меркам. Ты не можешь ему доверять. Ты не можешь доверять ни единому его слову. Что бы он ни говорил. — Мне не нужно доверять ему, — я стиснула зубы, борясь с болью в груди и стараясь думать сквозь неё, и покачала головой, не адресуя этот жест никому. — Никаких обещаний. Не в этот раз. Мы начнём рушить их холдинги, — холодно произнесла я. — Все подряд. Начиная со здания в порту. Если они хотят бл*дской войны, они её получат. Я почувствовала, как тревога змеёй струится в свете моего дяди. Я не ждала, когда он за мной поспеет. — Они его убивают, дядя Чарльз. Я знаю, тебе на него плевать, но послушай меня. Если они его убьют, я сделаю все, чтобы сжечь каждого из них дотла, бл*дь. Все, что потребуется, дядя Чарльз. Будь прокляты обе расы… будь проклято разоблачение. Я сделаю все, что придётся. Ты понимаешь? На том конце воцарилось молчание. Затем я ощутила импульс злости и в моем дяде тоже.