– Нет, только то, что мне было интересно. – Никакого инструктажа, – уловил его настрой Макс. – Не мечтай. Я узнаю у Яры, подходили ли к ней подозрительные субъекты с сомнительными предложениями, а если ответ будет положительным, сдам тебя с потрохами. – Яра, значит? Ладно, – отступил Женя с видом, что у него всегда есть запасной план. – Курс уже набрали, и там есть хорошие варианты. А что за обстоятельства? – Тайные. – Макс оглядел разодранную со стороны правого бока синюю форму Жени. – Поймали кого-то? – Нет, в этот раз скорее ловили нас с Лёхой. Наткнулись на банду Чевского. Пришлось побегать, – нехотя ответил он и спросил: – Ты уже сдал смену? – Да. Иду к Мортену. – Макс махнул рукой в сторону моста, в корпус стражей, до которого он все никак не мог дойти. – Как насчет по пиву после тяжелой трудовой недели? – Нет, – отказался Женя, снимая посох с крепления. – У меня дела. – Тебя отметелили. Какие могут быть дела? – Тайные, – улыбнулся он и быстро исчез. Из холла Макс вышел на мост, ведущий в корпус стражей. Полы его плаща хлопали и раздувались, пока он проходил по широкому каменному пролету. Тяжелые бронзовые ворота на входе в корпус охраняли множественные изображения крылатых драконов. Они застыли на створках, образуя скопление рельефных узоров с разноцветными камнями вместо глаз. За воротами, пройдя по светлому коридору, он оказался в тренировочном центре. Перед ним открылось просторное помещение, занимающее треть всего этажа. С обеих сторон через трехметровые круглые окна хорошо просматривались панорамные виды города, блистающего в солнечном свете. Весь зал делился на секционные боксы из защитных барьеров. В одной его части курсанты стреляли по мишеням, в другой, разбившись на пары, тренировались стражи, в третьей проходили групповые занятия. Макс прошел вдоль ряда окон во всю стену и задержался за барьером одного из боксов, где проходила тренировка на боевых посохах. Смуглая спортивная девушка грациозно и безжалостно наносила удар за ударом, усиливая их магией, а курсант только и успевал уходить в защиту без малейшего шанса на ответ. Макс сел на низкий широкий подоконник круглого окна и ухмыльнулся, вспоминая, как раньше и сам не раз оказывался под таким же свирепым натиском. Увидев его, Эка отпустила новичка и, пройдя через ограждение, села рядом. – Давненько тебя здесь не было видно. – К тебе не попасть, а с остальными тренерами я уже наигрался, – ответил он и встретил ее одобрительный взгляд. Курсантам с грозной наставницей приходилось несладко. Эку побаивались даже некоторые младшие тренеры. Высокая, спортивная, с гордой осанкой, она обладала резким грудным голосом, который одним своим эхом мог потревожить сон древних гор. – У меня бывают окошки. – Большая, открытая улыбка появилась на смуглом лице грузинки. В ней словно все было большое: характер, сила, дух. – Улицы Петербурга стали спокойнее на этой неделе? – Они уже никогда не будут спокойными, – ответил Макс шутливым, но усталым тоном. – Мортен здесь? Она кивнула. – Кажется, только что закончилось собрание. – Эка посмотрела на огромные часы на потолке. – Думаю, что мне стоит тебе рассказать, прежде чем ты пойдешь к нему. – Улыбка исчезла с ее лица. – Он хочет поставить тебя надзирающим стражем Рейна. Я пыталась его отговорить, но он упрямый медведь и считает, что лучше тебя с ним никто не справится. Макс смотрел на нее, стараясь сохранить внешнее спокойствие, но его кулаки сжались, заставляя белеть костяшки пальцев, а внутри все кипело. Он больше не слышал, что она говорила. Ее голос стал недосягаем. Он нашел Мортена после собрания в переговорной старших и, не дожидаясь, когда его последний собеседник покинет зал, зашел через открытые двери. – Ты обо всем знаешь и все равно ставишь меня его надзирать. – Макс старался говорить как можно сдержаннее, но лицо старшего хранителя сурово говорило ему, что получалось неважно. – Я уже все решил, – спокойно сказал Мортен, складывая в стопку папки на столе. – У меня нет других кандидатов. – Да кто угодно с ним справится. – Ты сам знаешь, что это не так. – Тогда какого черта вы выпускаете его раньше срока? – взорвался Макс. Мортен отставил стопку папок в сторону и, широко расставив руки, оперся на стол. Вид его красочно демонстрировал, что терпит он такое поведение только потому, что хорошо осознает проблему. – Он согласился участвовать в реабилитационной программе для досрочно освобожденных и на протяжении пяти лет на условиях сделки добровольно поддерживал ресурсы Цитадели – это дает ему право выйти раньше, – объяснил старший хранитель, но выражение его лица изменилось, в глазах отразилось бессилие. – Меня эта ситуация беспокоит не меньше тебя, и именно поэтому я рассчитываю на твою помощь. Случись все на пару-тройку лет раньше, я бы взял его себе, но сейчас у меня нет времени. – Он оттолкнулся от стола и развел руками. – Поэтому я выбрал тебя. Я знаю, что ты справишься даже лучше меня. Смотри на это иначе. Ты ждал повышения, и ты его получишь. Серьезная работа, для которой ты уже готов. Макс давно хотел услышать эти слова, но не мог даже подумать, что все случится таким образом. Злость, омрачившая рассудок, еще мешала ему ясно мыслить, но он начал все понимать и даже видеть в словах друга тошнотворную логику. – Он выходит на год раньше отведенного ему срока, – продолжал Мортен. – Но все не так и сложно: либо с ним не будет проблем, либо он сразу сядет обратно, и ты забудешь об этом. – Я слишком хорошо его знаю, и в случае с ним одно не исключает другого, – ответил Макс. – Видишь, – одобрительно улыбнулся Мортен. – Я знал, что выбрал самого подходящего стража для этой работы. – Егеря, – уточнил Макс. – Я хочу в отдел охотников. Мортен не смог скрыть удивления: – Как ты собираешься совмещать охоту на одного и надзор за другим преступником? – Я справлюсь. Не собираюсь менять планы из-за него. – Дело твое. Все экзамены ты сдал, так что и выбирать можешь сам. – Значит, вторая пара крыльев? – Да, поздравляю. Отметим в следующие выходные, – выдворял его Мортен, оправдываясь улыбкой, но не теряя начальственного вида. – К нам приехали родственники Эки из Тбилиси, и я бы рад найти причину избежать сборища их клана сегодня, но моя валькирия отрубит мне голову, если я не покажусь дома. От Мортена Макс вышел в сопровождении навязчивых мыслей о брате. Он не дал им шанса разрастись до размера головной боли в свой единственный выходной, который начался час назад и должен был закончиться только вечером следующего дня. Жизнь Цитадели, беспорядочно текущая вокруг, громким шумом помогла заглушить внутренний голос и скрыться от взгляда зеленых глаз. Макс вышел через одну из множества арок, ведущих из Цитадели на улицу, и остался стоять на белых ступенях. Они спускались к проливу и сверкали, будто первый снег в солнечный день, до того ярко, что слепили глаза. – Раз уж ты мне попался, – с неясным укором в голосе заговорила Аня, остановившись чуть ниже на ступенях, – мы можем поговорить? – О чем? – спросил Макс, силясь уберечь отвоеванную в голове тишину и всматриваясь в горизонт. После незапланированного молчания ее голос изменился: – О твоем повышении, конечно. Мортен только что сказал мне… – говорила напарница, но он совсем перестал ее слушать. Золотой блеск привлек его внимание. Макс различил копну кудрявых волос. Яра обернулась, пройдя мимо, и улыбнулась им. В одной руке она держала папку с документами, а второй широко размахивала, торопясь вниз по ступеням. Едва уловимый след радости, как легкий шлейф, который она будто нарочно оставляла после себя, позвал идти за ней. Макс не понял как, но через несколько секунд уже догнал ее внизу ступеней. – Как все прошло? – спросил он первое, что пришло в голову. Яра покрутила серебряным плетеным браслетом с пером и свитком на запястье, который служил токеном, дававшим право на посещение Цитадели. Без него попасть внутрь самостоятельно было невозможно. – Отлично. Меня взяли на вступительный курс для студентов. – Кого тебе назначили на инструктаж? – чуть не прикусив себе язык, все-таки спросил Макс. – Инструктаж? – переспросила она, сбавив темп и рассеянно стараясь припомнить что-то похожее. – А вот об этом я и правда ничего не знаю. – Стража, который покажет Цитадель, – сохраняя непринужденный вид, объяснил Макс, а потом кивнул, словно это пустяк. – Я узнаю, кого назначили, а тебе просто нужно будет прийти в день начала занятий на пару часов пораньше. – Спасибо, – с доверчивой благодарностью согласилась она, и ее внимание неожиданно зацепилось за туристов, которые проходили мимо. – Слушай, а они разве не видят, как ты странно одет? – Видят, только не придают значения. – Как так? – До момента полного формирования магического зрения никто не может увидеть магию. Люди ее не замечают, особенно если не смотрят достаточно пристально. А если замечают, то все равно думают, что им просто показалось. – Яра с таким жадным вниманием стала слушать его, что Макс не мог остановиться, чтобы наконец дать ей уйти. – Было с тобой хоть раз такое, что люди возникали перед самым носом словно из ниоткуда или внезапно ты теряла равновесие? – Случалось, – призналась она. – Заставить кого-то поверить в то, что ты маг, очень непросто. К тому же это запрещено законом. Имей это в виду, когда вернешься сегодня домой, – смилостивился он, заметив, что она перестала моргать, а взгляд словно потерял опору. – Да, выдержки из этого закона мне даже зачитали, но я так и не решила, что сказать, – упавшим тоном призналась Яра. – Ничего или что угодно, кроме правды. – Не люблю обманывать. – В ее звонком голосе даже грусть и тяжесть звучали иначе, с легкостью и мягкостью. – Но меня не было целых два дня, поэтому отмолчаться тоже не получится. – Наверняка твои родители переживали, но все же обошлось, – говорил Макс, будто не стоит сильно расстраиваться. Ее взгляд потух окончательно, она обхватила картонную папку, двумя руками прижимая ее к груди, и, только выдержав длинную паузу, в которую Макс успел наградить себя парой крепких выражений, сказала: – У меня нет никого из родни. – Извини, – быстро сказал он, пытаясь исправить положение. – Хочешь, я что-нибудь придумаю? В конце концов, ты помогла нам, и я чувствую, что остался должен. – А с помощью этой вашей магии можно как-нибудь вернуться на пару дней назад и все исправить? – Нет, но если было бы можно, то это все равно объявили бы вне закона, – с сожалением ответил Макс. – Выходит, – не сразу заговорила Яра, – даже если я нарушу закон и расскажу о магии, то мне все равно никто не поверит. А если решу придумать отговорку, куда я исчезла на два дня, то придется врать и дальше о том, где буду пропадать еще несколько месяцев. Я так не смогу. – Она помотала головой, будто попыталась избавиться от дурного сна. – Получается, вариант один – испытывать доверие близкого человека молчанием. Вот только почему мне кажется, что из этого ничего не выйдет? – спросила она и замолчала, борясь с сомнениями. – Есть способы куда хуже испытывать доверие близких, – проговорил Макс, наблюдая, как заставивший ее угаснуть мрак вдруг рассеялся.