Часть III. Узел теней Глава 25. Яра На книжном посту дежурил Борис Евграфович. С виноватым видом Яра подошла к его столу, чтобы получить входной лист. Едва различимые остатки помады в уголках его морщинистых губ говорили о том, что Вера Викторовна оставила рабочее место второпях. – Юная леди, – сухо начал он, достав ее читательский формуляр из папки студентов вступительного курса. – С вашим списком просроченных возвратов вы вынуждаете меня временно закрыть вам доступ в некоторые части библиотеки. – Он поднял на нее свои лисьи глаза и добавил: – Разумеется, пока книги не вернутся на место. Несколько книг по биологии, которые Яра взяла три недели назад, пропали без следа. К счастью, сейчас ей нужно было в другие залы, но враждебный настрой Бориса Евграфовича давал понять, что добраться и до этих книг без боя не получится. – Что вас интересует сегодня? – спросил он, покручивая ручку над ее контрольным листком. – «Состояние силы» Ченга Чао и «Империум» Говарда Фертона, – ответила она и заметила, как недовольно поджались его сухие губы. – Это очень ценные книги. Из-за такого безответственного отношения к источнику знаний я разрешаю вам сегодня пользоваться ими только в читальном зале. – Но «Империум» Фертона не в одном экземпляре, и я сама видела, как его выдавали две недели назад, – расстроенно возразила Яра. – Благодаря таким, как вы, девушка, скоро экземпляров может совсем не остаться. Вся тяжесть ответственности за будущее магии ложится на мои исполинские плечи. – С самым ярым и справедливым негодованием он поставил подпись, а потом снова посмотрел на нее, протягивая контрольный листок с надписью: «Читальный зал». – К сожалению, у некоторых сотрудников библиотеки иные представления о ценности книг, и они раздают их всем налево и направо. Яра взяла у него лист и прошла в зал, размышляя о том, худшая ли из всего многообразия личностей, живущих в библиотекаре, встречала ее сегодня. Поднимаясь по лестнице, она написала Максу, что обед отменяется и ей придется до вечерних занятий сидеть в читальном зале в поисках ответов на полное отсутствие у себя магических способностей. Именно Макс посоветовал ей посмотреть китайских авторов: «Либо их идеи помогут тебе разобраться, либо об этой чуши ты больше не захочешь вспоминать». А «Империум» Фертона должен был хоть немного отвлечь ее от «китайской грамоты». Особенно после того как три дня назад она на себе смогла испытать его действие в Чертоге Ночи. Убирая телефон в задний карман, Яра почувствовала, как он завибрировал, и снова достала его. На экране появилось два оповещения от Сюзи: «У нас ЧП. Брат Ромы, который егерь в отделе расследований, сегодня принял заявление о пропаже Влада. Его уже три дня не могут найти ни родители, ни друзья. Один его приятель говорит, что он вечером оставил у него ноут, потому что куда-то собирался, и обещал забрать утром, но так и не пришел». «Что говорим, если спросят, виделись ли мы той ночью?» Задумавшись, Яра отошла от прохода наверху лестницы и с едким чувством вины начала печатать: «После занятий я пришла домой. У меня свидетель». «Повезло… Не прикроете и меня? Боюсь, если следаки дойдут до моих родаков, то выяснят, что и меня не было дома той же ночью». «А Рома?» В ответ от Сюзи пришло: «Он живет один». И тут Яра осознала, что ее свидетелю не поверил бы даже трехлетний ребенок. «Прости. Я уже сказала Максу, что мы были вдвоем». «Блин… Ладно, придумаю что-нибудь, – написала она и следом сразу: – И он не открутил ему башку?)))» Яра улыбнулась и ответила: «Попроси Рому прикрыть тебя». «Точно!» Исчезновение Влада выбило ее из колеи. Ни с Сюзи, ни с Ромой они так и не виделись из-за перерыва между занятиями, и она все три дня проматывала в голове события той ночи, раздумывая, куда он мог деться. Скорее всего, Влад прыгнул к выходу из Чертога, как только почувствовал неладное, но что могло помешать ему подняться? Стихия показалась в городе гораздо позже… В читальном зале было тихо, а шуршание страниц действовало успокаивающе. Яра села за один из свободных столов. Открыв первую книгу, она перевернула несколько страниц и погрузилась в чтение. На занятиях именно визуализация силы играла главную роль. Прежде чем сделать что-то, преподаватели настаивали на создании образа в голове и перенесении его в действительность. Именно так, по мнению многих, можно было эффективно извлекать энергию. Эта теория извлечения преобладала во всей учебной литературе. Чао же не упоминал никаких визуальных образов. Тяжелый язык его работы часто заставлял перечитывать страницы не по одному разу, но в конце концов его идея приобрела форму. Он не предлагал отделять силу от ее носителя и переносить ее в окружающее пространство так, как будто это нечто, чем нужно управлять особым образом. Он писал, что сила находится там, где она нужна, и если заставить себя думать так, то результат действий будет поражать своей скоростью. Классическая же теория магической практики в его представлении была хороша только для введения в основы, но учебу на ее основе он считал пустой тратой времени. Также он писал о неповторимом энергетическом поле каждого мага, которое неизменно окружает его, и приводил в пример множество биологических процессов, протекающих в головном мозге. В приложении Яра нашла несколько заинтересовавших ее наименований книг по биологии, но она только тяжело вздохнула, вспомнив, что дорога в тот зал ей теперь закрыта. Обдумывая эфемерность науки, которую нельзя было разложить на части и заставить работать, заново собрав в правильном порядке, она без особых надежд попыталась вернуть на место стул, который кто-то оставил в проходе. Он не поддавался. Взгляд невольно упал на черную книгу с серебряным обрезом. Светло-серые страницы «Империума» Говарда Фертона быстро увлекли внимание витиеватым потоком предложений, и время начало играть с ней в прятки. Яра дважды посмотрела на часы, пытаясь понять, как все-таки оно ее обманывает и почему только за чтением. – Контролю нельзя научиться без практики, – в мысли проник голос Рейна. – Советую найти кого-нибудь, кто не против постоянно приподнятого настроения. Он стоял рядом: лохматый, в джинсах и футболке с закатанными рукавами, со спортивной сумкой, висящей на плече, а в левой руке держал контрольный листок. – В моем случае все ограничивается только чтением, – призналась она и снова опустила голову к раскрытой книге. – Это странно, – его голос стал задумчивым. – Учитывая, что я видел в холле Цитадели несколько недель назад, тебя должно распирать от магии. Что еще более странно, так это то, что обычно твое поле не такое и мощное. – И какое оно? – спросила она и снова посмотрела на него, когда интерес взял верх над неловкостью от собственной беспомощности. – Сейчас я его плохо чувствую, хотя оно бывает достаточно сильное, а иногда его и не различить. – Взгляд Рейна описал круг, словно исследуя что-то невидимое. – Похоже на мерцание солнечного света. – Такое возможно? Когда магии то больше, то меньше? – Ее всегда то больше, то меньше, если ею пользоваться. – Ему, похоже, нравилось посмеиваться над тем, как она задает вопросы. – Но если честно, то ничего похожего на твой случай я не встречал. – Рейн сел на стул в проходе и спросил: – Почему вдруг контроль сознания? – Его следует изучать именно потому, что он запрещен, иначе любой негодяй сможет сделать все, что ему придет в голову, – припомнила она. – И как успехи? – он хрипло усмехнулся. Ее маленький палец указал на заголовок: «Виды связующей магии». – С помощью контроля можно привязать одного человека к другому, чтобы они… – она запнулась не потому, что боялась выглядеть глупо, а просто потому, что не знала, как подобрать слова. – Они были вместе или вроде того? Рейн заржал, недолго пытаясь смеяться не так громко, но в итоге не выдержал и не сразу смог успокоиться, чтобы заговорить. – Я только пришел, а ты уже заставляешь меня умирать от смеха. – Он взглянул на книгу, будто не узнал ничего нового. – Твоя компания начинает мне нравиться. Продолжай. – Как долго может действовать такой контроль? – Смотря кто его создает, – он пожал плечами, а глумливая улыбка понемногу начала пропадать с его лица. – Я имею в виду, насколько силен маг. – Я жила кое с кем. Мы были вместе два года, – начала объяснять Яра, когда Рейн выжидательно сдвинул брови. – После того как я попала на курс в Цитадель, отношения изменились. В день, когда я от него ушла, мы с ребятами пили шарэру, после которой действительность стала ощущаться ярче, острее, а потом произошло что-то странное… Знаешь, я будто услышала, о чем он не может сказать. На лице Рейна не дрогнул ни один мускул. Он спокойно продолжал ее слушать. – В общем, в наш последний разговор я почувствовала, что я ему чужая, что он злится, но почему-то заставляет себя терпеть меня. К тому же я сама до сих пор словно привязана мыслями к нему, хотя давно уже не испытываю тех чувств, какие были вначале. Я не хочу возвращаться, но странное чувство привязанности осталось. Я больше не нуждаюсь в разговорах с ним или встречах, но какие-то хрустальные нити не дают мне его отпустить. В книге Фертона я прочитала о видах связей и подумала, что это может быть контроль. Закончив, она вздохнула и замолчала, наблюдая, как задумался Рейн. Пауза затянулась, но Яра надеялась, что он снова засмеется и ее опасения окончательно исчезнут. – Теперь ты меня пугаешь, а я не из робких, – не сразу заговорил он. – Два года – это много для связи, но возможно. – Такой вид контроля вызывает ложные чувства между теми, кто связан? – напряглась она. – Связь не исключает настоящей симпатии к объекту, к которому тебя привязали. Она только не дает чувствам возникать к кому-либо еще. Как, например, иногда не срабатывает контроль сознания, если объект сам собирается сделать то, что ему внушают. Она вздохнула с облегчением. Тяжелее было принять, что все два года могли оказаться ложью, чем сам факт контроля сознания. Яра потянулась через спинку стула к Рейну и шепотом спросила: – Ты можешь помочь снять эти чары? Его лицо изменилось, будто он нашел неопровержимый аргумент. – Ты же с Максом. Какие еще тут могут быть чары? – Те, что мешают мне быть с ним на самом деле, а не только на словах. Рейн с наигранным удивлением приподнял бровь: – Контроль сознания запрещен. – Поэтому я и говорю с тобой. – В моей старой квартире в Чертоге, когда я переборщил с контролем настроения, мне и в самом деле показалось, что на тебе какая-то дрянь. Чтобы проверить, так ли это, нужен отвод. Если это так, то придется спуститься в Чертог, чтобы снять чары, потому что ни один отвод, который я могу себе позволить, столько не простоит, – объяснил он, а потом быстро свернул разговор: – Но проделывать все это не обязательно, потому что чем дольше вы не вместе и дальше друг от друга, тем быстрее слабеет магия. Скоро все само пройдет. И, если честно, для того, чтобы мариновать Макса столько времени, этот повод так себе, – закончил Рейн и засмеялся. – Я это учту. – Яра не отпускала его взгляд. – У нас могут быть проблемы… – сменила тему она. – У нас? – Не переставая улыбаться, он слегка закинул голову и теперь смотрел на нее будто свысока. – У нас с тобой, Пятница, никаких дел, из-за которых могут возникнуть проблемы, нет и быть не может. Я чист, как мой контрольный лист, а во что бы ты ни вляпалась – меня не касается. – Родители Влада подали заявление о его пропаже, – серьезно заговорила она. – Прошло три дня, а он так и не объявился. Вдруг он жив, но ранен и не может добраться до прохода на поверхность? Насмешливый настрой Рейна сменил жесткий взгляд и такой же тон голоса: