Бармен составил пустую посуду себе на поднос и вернул ее к барной стойке, откуда за их стол почти сразу прилетели запотевшие кружки светлого пива. – Он говорит, ты ему угрожал, – сказал Трюк. – Так что, крылья тебе уже выдали? – Угрожал бы я ему только стволом между зубами, а то, что произошло в лавке, больше походило на обмен любезностями, но я не сомневаюсь, что его брехня куда более остросюжетная. – Рейн отхлебнул пива и вернул кружку на стол, не отпуская стеклянную ручку. – В случае же с Сагой хранителям только и остается продолжать убедительно делать вид, что они хотят ее поймать, потому что скоро с ее дела снимут еще одного олуха, – закончил Рейн и не смог не улыбнуться, наблюдая, как Трюк приоткрыл рот, чтобы заговорить, но состав мыслей, которые он заготовил, пока ждал его, сошел с рельсов. – Скажи-ка, мне с чего быть уверенным, что ты не пришел помочь брату-хранителю поймать и меня? – До тебя никому нет дела, – хрюкнул Полох. – Мне есть, – поправил его Рейн. – Я пришел поболтать. Никаких угроз, только обмен информацией. Хочу узнать, что случилось с Артуром и почему Варг решил меня подставить. – Варг решил тебя подставить? Интересно. – Трюк ухватился за эти слова внимательным взглядом. – Спрашивай. – Что ты слышал о смерти Ратманова? – Много всякого про то, что он не поделил бабки с кем-то и его поджарили, но ничто из этого не похоже на правду. Мне сложно представить, что у Артура могли быть проблемы, которые он бы не уладил. Рейн согласно хмыкнул, постукивая кольцами на пальцах о край стеклянной ручки, продолжая его слушать. – А главное – за все это время никто и словом не обмолвился, кто те слабоумные храбрецы, пришившие сына Ратмановых. Да их головы висели бы на главной площади базара, если бы они вообще существовали. – Это могла быть Сага? – предположил Рейн. – Те деньги, с продажи стволов, мы с ней увели у Варга. Из-за того что вы не смогли достать партию целиком, Саге пришлось вернуть часть суммы Ратмановым. Потом Артур как-то уладил ситуацию и с Варгом. Так что это ни я, ни она и ни Варг, – резко мотая головой, отвечал Трюк. – Если говорить о фактах, то Артур умер 22 мая, в тот самый день, когда хранители нашли стихию. Эта дата стоит на могильной плите в фамильном склепе Ратмановых. «Любимый сын, старший брат, надежный друг, которого забрала белая ночь». Всех поглощает тьма, но не Ратманова, нет… – сладкая ирония растеклась в голосе Трюка. – Значит, он умер в тоннелях Чертога? Трюк заулыбался и жадно отпил пива. – Но что там произошло, ты не знаешь? – продолжал спрашивать Рейн. – Никто не знает, кроме Ратмановых. – Брехня, – ввернул Полох. – Этот хероплет сочиняет на ходу, а ты веришь. Может, вертихвостка тут и ни при чем, но Варг пропал после того, как Артура убили, а именно Артур тогда его кинул с той сделкой. – Ну, расскажи мне, тупорылая морда, где вы убили Артура? – с азартом насел на него Трюк. – Варг же был твоим боссом? Или, может, старик, который и прыгнуть-то уже не мог, сам его убрал? – Тогда в Чертоге нанять можно было кого угодно, – подался к нему Полох, крепко сжимая кулаки. – И поэтому его банда развалилась, – отмахнулся Трюк. – Варг продолжал вести дела только благодаря Ратмановым, – голос Рейна разрядил их враждебное молчание. – Убивать Артура после того, как мы получили от них несколько отличных заказов, с лихвой компенсирующих украденное бабло, было бессмысленно. Это не в его духе. Более того, сам Варг с подачи Ратмановых пытался убрать меня, а значит, старик исчез по какой-то другой причине… Пронзительное жужжание заставило его замолчать. Этот звук был похож на скрежет ржавых металлических крыльев о стекло, словно огромную пчелу на пути к свету остановило невидимое окно, и она ненадолго затихла, раздумывая, как вырваться на свободу. Грохот посуды, слетевшей со столов, и звон бутылок, бьющихся вдребезги, стали ее первым ударом. Рейн поднял доспех и рванул к выходу. Козырек трактира рухнул у него перед носом. Он остался стоять в проходе, а от второго удара земля начала уходить из-под ног. Полох и Трюк навалились на него сзади и вытолкнули на улицу, перескакивая через препятствие. Когда оба исчезли из вида, Рейн не сомневался, что каждый из них знал, как быстро вылезти наружу через свои норы. Лет пять назад и он выбрался бы из измерения, но черные ходы здесь менялись постоянно, и для него выход оставался только один. Удары о невидимый барьер стали пускать трещины по стенам домов и обрушивать балконы на тротуар. К тому моменту, как Рейн добрался до главной площади, весь базар собрался у главного прохода и пестро сиял разноцветной броней. Толпа росла и почти не двигалась. Его в спину толкнули сразу несколько подскочивших ребят, и он уперся в каменный ряд доспехов перед собой. Скрежет ржавых крыльев сменило шипение, расшивающее воздух, толчки стали сильнее. Позади рухнул дом, поднялась пыль, в поле щитов над головами полетели камни. Большие кирпичи погасили несколько доспехов. Рядом раздались крики. Справа толпа ушла под землю. Чья-то рука схватила его ногу. Другая сорвалась вниз, недолго цепляясь за тесаные камни мостовой, которая рассыпалась под наступающей трещиной. Рейн быстро вытянул парня, схватившего его за ногу, и оттащил назад. Толпа отхлынула к краям площади. Образовавшийся разлом перестал расти. Грохот стих, и крики, доносившиеся снизу, стали громче. – Спасибо, – раскрыв рот и тяжело дыша, парень хлопнул его по плечу. Вдруг Рейна коснулось неожиданно мощное поле магии. Его энергия расходилась мерцающими волнами, до того сильными, что на мгновение он почувствовал себя мотыльком, который не в силах вырваться из гипнотизирующего потока света. Это была Яра, но верилось с трудом. Он обернулся кругом. Рядах в восьми от него расступалась толпа. Она вылезла вперед, в перепачканном пальто, с собранными на затылке волосами. – Выход в другой стороне, – крикнул ей Рейн. Яра обернулась на его голос, и удивление, смешавшееся с облегчением на ее лице, превратилось в короткую радостную улыбку. – Макс просил присмотреть за тобой! – Ты что-то перепутала. Скорее всего, все ровно наоборот, – прохрипел себе под нос Рейн и сделал несколько шагов вперед, к краю трещины. Обрыв оказался неглубокий. На противоположной стороне несколько магов начали подниматься наверх, используя свою энергию. Остальные внизу, кто ослаб, но мог стоять на ногах, тянулись к концу разлома, где глубина была меньше всего. Яра быстро пошла по его краю вместе с ними, ускоряя шаг так, что Рейну бегом пришлось ее догонять. – Эй! Затея хреновая, что бы ты ни придумала, – окликнул он ее, но она уже опустилась на колени, упираясь руками о мостовую. От пальцев обеих ее рук, нащупавших крепкие камни, серебристая магия побежала к обрыву. У края она превратилась в несколько веревочных лестниц, которые спустились вниз. Воздух раскалился, пыль клубилась вокруг, не оседая. Через несколько минут первые маги вылезли наверх. Глаза Яры были напряженно закрыты. Сверкающая серебряная магия тянулась уже не только от тонких пальцев. Окутав ее по плечи, она стальными канатами текла в разные стороны. Пара магов на противоположной стороне скинула тросы для тех, кто был ранен. За ними еще несколько ребят проделали то же самое, и скоро большая часть провалившихся вниз поднялась наверх, а сквозь пыль в воздух начали взлетать сферы света. – Там остались тяжелораненые, – говорил один из магов, которого только что достали из расщелины. Его нога была сломана, кость торчала наружу, но боли он не чувствовал, скрывая и укрепляя перелом остатками сил, чтобы держаться на ногах. – Их нужно вытащить оттуда! В полуметре раздались голоса и шаги. Пыль в воздухе превратилась в песчаную завесу, плотнее, чем в Чертоге. Горящая броня помогала дышать, но видимость становилась нулевая. Вереницами маги шли к проходу. – Идите с ними, пока можете двигаться, – сказал ему Рейн. Яра поднялась и подошла, рукой пытаясь разогнать пыль перед лицом. Серебряная броня искрилась на ней скопом негаснущих молний. Она легко и глубоко вздохнула, словно закончила утреннюю разминку, хотя на деле за десять минут потратила такой запас сил, какого не было даже у него перед заключением. – Судя по голосам, народу на площади поубавилось, – сказала она. – Значит, хранители открыли дополнительные проходы. Надо уходить. – Рейн прихватил ее за плечи, заставляя идти вперед. – Внизу остались раненые! – ее голос протестовал, а руки сопротивлялись. – Если хранители открыли все выходы, значит, им скоро помогут, – ответил он, надеясь, что это прозвучало убедительно. Стальной скрежет крыльев в глубине песчаной бури набрал силу. Его эхо все громче отражалось отовсюду. Голова гудела от необъяснимого шума. Паника вокруг смешалась с очередной волной пронзительного шипения. Вдруг яркая вспышка разогнала сферы, поднимающиеся из разлома. На их месте огромный сноп белого света осветил площадь и начертил резкие тени, недолго указывая дорогу к выходу. Под сводами широкой арки, которая и была основным проходом, все еще стояла целая толпа. Рейн заставил Яру взять за руку одного из магов, идущих туда в длинной цепочке. – Шевелись, – сказал он, но она, словно в трансе, не могла оторвать взгляд от света. – Там кто-то есть, – произнесла она, начиная пятиться вслед за вереницей магов, но все еще всматриваясь в сияющий разлом. – Мы не можем им помочь! – кричал Рейн, толкая ее вперед. Сердце стихии в бешеном ритме забилось о барьер Чертога. Его удары обрушили дома, стоящие по краю площади. Осколки стекла и кирпичи полетели во все стороны. Больше не было толчков, земля дрожала не стихая. Яра споткнулась и упала, перешагивая через мальчика с восковыми глазами. Из его горла торчал длинный кусок стекла. Белесая мгла от света в расщелине стелилась вокруг него по земле, клубилась и шипела. – Вставай же, – пытался привести ее в чувство Рейн. Вдруг серебряная броня на Яре погасла, но ладони все еще сверкали сталью, когда цепочка магов своим движением наконец подняла ее на ноги. Холодный свет начал волнами расходиться от нее, поднимаясь все выше, заставляя мир вокруг звучать тише, очищая воздух от пыли. Она превратилась в свой сверкающий образ, обращенный к серебряному щиту над их головами, который разросся от нее до самого прохода. С каждым новым ударом стихии щит слабел, за каждым шагом в сторону прохода следовал новый удар. Когда они оказались в нескольких рядах от выхода, щит закрывал уже только арку, и сквозь него дул песчаный ветер. Еще шаг, еще ряд, и ее щит исчез. Еще ряд, еще удар, и Яра упала без сил. Рейн поднял ее на руки и шагнул в проход. Глава 31. Макс После того как маги совета запечатали нестабильную область, Макс до поздней ночи помогал доставать раненых из-под завалов, а когда под утро без сил вернулся домой, то нашел Рейна прямо в гостиной, у дивана, на котором спала Яра. Ее одежда была в пыли, руки в ссадинах, а он, как доберман, сидел на полу, внимательно следя за каждым ее вдохом и полностью лишившись способности отвечать на любые вопросы. Через несколько дней впервые за долгое время тучи над городом разошлись, проливая холодный солнечный свет на осенние улицы, и Макс провел обеденный перерыв в Екатерининском сквере вместе с Ярой, в свою очередь пытаясь пролить свет на то, что же случилось с ней на базаре. Он уже не первый раз допытывал ее, но она отвечала одно и то же. – Я и правда не знаю, как это возможно. Силы появились неожиданно, а времени принимать решение не было, – говорила она и задумывалась, бросая взгляды по сторонам. – Знаешь, я очень рада, что там не было никого из моих знакомых, не только из-за того, что они не пострадали, но и потому, что меня никто не узнал, ведь ты один страшно замучил расспросами. Макс улыбнулся, а потом хлесткий порыв ветра заставил его тряхнуть головой, убирая с лица отросшие каштановые кудри. – Прости, больше не буду, – пообещал он. – Дэн наотрез отказывается говорить о случившемся. От этого мне не по себе. – Не думаю, что он понимает больше меня. Они пили кофе и разговаривали обо всем на свете. Ему нравилось задавать ей вопросы, а потом наблюдать, как Яра раздумывает над ответами. Тогда она слегка втягивала щеки и поджимала губы, иногда крутила пряди волос между тонкими пальцами – делала так много прекрасных мелочей, от которых ему было не оторвать взгляда. – Я хотел спросить тебя про тот день в аэропорту, – сказал Макс, когда они пошли к выходу из сквера. – Ты помнишь, какое это было число? – Два года назад, – ответила она, скрывая грусть и легко вышагивая рядом. – Число и месяц – новая дата моего рождения. Почему ты спрашиваешь? – Есть пара мыслей, но не хочу пока тебя сильно обнадеживать. – Они остановились у невысоких ворот. – Тебя подкинуть домой? Яра довольно огляделась по сторонам, а Макс уже знал, что это значит: никто не должен упускать такой прекрасный солнечный день. Она подняла голову, и ее глаза налились светом ясного неба. В большой сумке у нее на плече зажужжал телефон. Достав его, она расстроенно вздохнула. В ответ на свой вопросительный взгляд Макс услышал ее усталый голос: