– Наши стражи, – произнес надзиратель, и Макс был готов поклясться, что почувствовал запах серы в воздухе. – Всю смену отправили на экспертизу сознания. Скорее всего, кто-то наложил на них контроль. – Аренский с утра со своими ребятами отсматривает слепые зоны по маршрутам перемещений хранителей, дежуривших этой ночью в блоке, – добавил Мортен. – Может, удастся за кого-то зацепиться, но так или иначе, одного свидетеля мы уже потеряли, а состояние второго крайне тяжелое. Давай, парень, – обращенный к Дэну, его голос слегка оживился, – выкладывай все, что знаешь. Тот подпер висок двумя пальцами в ожидании более определенных гарантий. – Никто тебя сейчас не отправит обратно в камеру. – Ясно-голубые глаза норвежца светились откровенностью. – Я это тебе говорю в присутствии двух хранителей Цитадели. И Дэн рассказал все от начала до конца: как работал на Зельгенварга, который выполнял заказ своего старого приятеля, Виктора Ратманова, как лично доставлял партию в заброшенный особняк на Чайковского и как от него самого решили избавиться после того, что их семья устроила в Чертоге. Потом оба хранителя долго задавали вопросы, переворачивая его слова так и сяк, проверяя все по два раза и докапываясь к каждой мелочи и формулировке. – Тебе известно, где твой бывший босс? – спрашивал Мортен. – Я сказал только, что был у него, и все, – отвечал Дэн. – Я не знаю, где находится место, в котором он скрывается. Да это и не важно, потому что, скорее всего, его уже там нет. – Нужен второй свидетель, иначе хода делу не дать, – надзиратель посмотрел на Мортена. – Даже если Женя выкарабкается, а потом согласится говорить, что еще менее вероятно, у нас будет только возможность выдвинуть обвинения и судиться с самой богатой семьей в городе, – отвечал ему Мортен. – Чем, думаешь, это закончится? Нужны три свидетеля и разрешение Ордена на использование закона. – Столько в сделке не участвовало, сколько вам свидетелей подавай, – вставил Дэн. – Это единственный беспроигрышный вариант. Их прервал сигнал голосового чата. – Слушаю тебя, Ефим, – отозвался Мортен. – Я по поводу Тенёва. – Удовольствие в скрипучем голосе Аренского явно вело борьбу с нетерпением. – Его вопиющее поведение больше не помещается даже в гигантские рамки моей добросердечности. – Рамки чего? Тебя плохо слышно, – Макс подался через стол к коммуникатору старшего хранителя, про себя оправдывая свое поведение отвратительным характером смотрителя главного инструмента по работе с преступниками и его халатным отношением к своему делу. – Ты тоже там? Замечательно. Слушайте оба: сегодня в 3:42 несанкционированное использование нейтросетей в торговой зоне. Причин Сферой не выявлено, – со злорадной торжественностью заявил Аренский. – Тенёв, я тебя предупреждал! – И впервые на моей памяти не поленился, – огрызнулся Макс. – У тебя хватает наглости ломиться в мой архив как к себе домой, и ты думаешь, что я буду терпеть подобные выходки?! – Крик из динамика стоял такой, что выработанной им энергии хватило бы материализовать его источник в натуральную величину. – Спасибо, Ефим, – протирая лицо ладонями, Мортен остановил последовавшую проповедь огня и света. – Мы тебя услышали. – На здоровье! Норвежец сложил руки у лица и устало посмотрел на Макса, который сразу отвел взгляд в сторону. – Несанкционированное использование нейтросетей? – многозначительно повторил старший хранитель. – Производил задержание, – буркнул Макс, продолжая рассматривать витраж узкого окна за профилем Дэна. – И где же тот несчастный, чье задержание ты производил? – Сбежал. – В свете того, что сейчас творится в Цитадели, никто, конечно, не обратит внимание на использование хранителем личных сетей, – начал Мортен довольно спокойно, показывая, что важнее будет то, что он скажет дальше, – но мне не нравится, как ты сейчас отвечаешь на мои простые вопросы, и еще больше не нравится то, что с тобой происходит с самого турнира. Я уже молчу, что Аренский, единственный во всей Цитадели, с кем я хотел бы свести общение к минимуму, бесконечно жалуется только на тебя и мне приходится слушать нескончаемые монологи боли и недовольства, ведь эти чувства рвут его большое сердце в клочья, – цитировал напоследок Мортен. – А мое сердце разрывается от его безалаберного отношения к делам. Мне приходится неделями ждать данные по своим заявкам и постоянно напоминать ему, чтобы он выполнял свою работу. Большое дело – жаловаться, когда воображаешь себя на особом положении! – Мы сейчас говорим не об этом. Я жду объяснений, которые заставят меня забыть об этих жалобах и со спокойной головой вернуться к более важным делам, иначе этот вопрос придется решать в уставном порядке. – Студенты – помнишь же, как это? – начал Макс, жестом руки дав исчерпывающую характеристику. – Никто из них толком и не представляет, как выглядит Чертог, но интересно… Вот они туда и полезли. Яра была с ними, потерялась и напоролась на бандитов. Неважно, какими путями, но все обошлось. – Дэн помялся в кресле, выжидающе уставившись на Макса. – Как я сегодня выяснил, одному уроду все-таки удалось тогда выбраться из Чертога. Вот я и пошел на базар, поспрашивал, нашел его и разъяснил, что к чему. Он должен сам явиться в Цитадель. – Да неужели? – удивился Мортен. – Я предупредил его, что если он не сделает, как я сказал, то я снова найду его – и это будет иметь гораздо более тяжелые последствия. – Макс, это последний раз, когда я закрываю глаза на твои выходки. Еще один такой случай или хоть малейший повод для встревоженного всхлипа от Аренского на твой счет, – Мортен посмотрел на него и соединил ладони в молитвенном жесте, – тебе не поможет даже твое отношение к работе, которое я раньше ставил всем в пример. Это ясно? Макс кивнул. – Все. Идите, – отпустил их норвежец. Когда они с братом были уже в дверях, из канала хранителей зазвучало новое сообщение: – Мортен, тут мужик какой-то ненормальный пришел. Хочет сделать признание, – доложил растерянный мужской голос, а на его фоне раздавался громкий щенячий лай. – Он еще собаку с собой притащил. Не положено, но он не отдает ее, и все тут! Пять минут она здесь – уже две лужи! – Страж Рознов, передавайте конкретнее, что у вас там происходит, – голосом, ставшим хриплым от сдерживаемого смеха, проговорил Мортен. – Да говорю же, мужик хочет признаться в чем-то и, если после признания ему разрешат оставить пса, готов сдать банду, осевшую в Чертоге. Каких-то мертвецов! Нам что, живых не хватает? Чушь какая-то! – ответил тот. – Что делать-то с ним? И что с собакой? – Оцепите периметр и срочно разыщите младшего стража Швабру. Я скоро буду! – Какого стража? – Швабру, Рознов! У вас целых две лужи, – ответил норвежец и выключил коммуникатор, после чего все четверо взорвались громким хохотом. Глава 43. Сага Конец ноября в Петербурге выдался бледный и безликий, как чистый лист бумаги, куда подходило время записывать желания. Вид обледенелого парка за окном вызывал бегущие по коже мурашки. Сага с головой погрузилась в горячую воду, пытаясь согреться, а когда снова вынырнула, громко вскрикнула, увидев напротив парня в очках и Чевского, который последнее время напоминал вешалку для собственного костюма. У парня на веснушчатом лице проступил румянец, а его влиятельный начальник, уже вышедший из того возраста, когда обнаженные женщины заставляли его с аппетитом облизываться, всем видом напоминал солнечный майский день. – Очаровательно, – произнес Чевский, осматривая просторную ванную комнату с французским окном, и обратил внимание на приоткрытые створки в гардеробную. – Можно? – спросил он, указывая на вход скрюченным пальцем. – Ты явился без приглашения и застал меня в ванне, – из последних сил сохраняя дружелюбный тон, ответила Сага и грациозно шагнула на белый кафельный пол, – разве я могу теперь что-то запретить? Она прошла вперед и скрылась за старинной ширмой с изображениями времен года. – Ты же не на мои платья поглазеть явился? – с опаской спросила она. – Разумеется. Но, девочка моя, вещи, которые ты здесь держишь, поражают своей неповторимостью. Чевский. Вот еще одна проблема, которая не любит ждать. – Прошло три недели, а я так и не слышу, как продвигается дело с поисками магов. – Я только сегодня вернулась из Асуры. Отрабатываю информацию, которую мне предоставили, но пока нет ничего конкретного, чем я могла бы тебя порадовать. – Она вышла из-за ширмы в коротком голубом платье с косым подолом и верхом, открывающим ее правое плечо и спину. – А как тебя нужно радовать, я знаю лучше многих. – Я бы хотел, чтобы ты все свое время посвящала только их поискам. Но сейчас появился еще один хорошо оплачиваемый заказ. И я решил передать его тебе, – говорил Чевский, наблюдая, как Сага укладывает темно-рыжие волосы, проводя светящимися руками по разобранным прядям. Она кожей чувствовала его яростное нетерпение. – Ты знаешь, что деньги меня мало интересуют. – Это просьба. «И ее выполнение заставит унять твой неприличный интерес к делу, из-за которого ты явился прямо ко мне домой», – перевела Сага и фальшиво улыбнулась. – Есть несколько объектов, которых присмотрели мои ребята. – Чевский дождался, пока его помощник передаст папку. – Все как всегда: отследить, проработать и оставить лучшие кандидатуры. Внутри было четыре файла с женскими фотографиями и толстый конверт. – Отрабатывать четверых мужчин – это одно, но четырех женщин… – Мысли об этом уже вызвали усталость, и она облокотилась на спинку стула. – Ты представляешь, как долго придется выуживать все подводные камни? Когда время – самый ценный ресурс, держать и одну подругу дорого, а тут целый квартет. Доводы «против» Чевского никогда не интересовали. К тому же раз он сам явился, то уходить с отрицательным ответом даже не думал. Одно хорошо: на пару месяцев можно будет забыть о неожиданных проявлениях и расспросах. – Ладно. – Сага положила папку на трюмо и с возражением добавила: – Но выбирать объект я не стану. – Сдашь все Трюку, когда закончишь, он и рассчитает тебя. – Сияя довольной улыбкой, Чевский достал часы из кармана жилета. – В офис? – поинтересовался у него помощник. – Нет, мы успеваем заскочить на Косую, хочу лично осмотреть все, – ответил он и, снимая воображаемую шляпу, произнес напоследок Саге: – Душа моя. Когда они исчезли, ее уже мучило неприятное предчувствие, а в таких случаях она никогда не ошибалась. У Тенёва она видела папки со своим делом, но цепь на шее лишила ее возможности сунуть туда нос. Собирая все пробки по дороге в центр, Сага все-таки решила поболтать с Трюком, потому что слишком хорошее настроение Чевского волновало ее не меньше предчувствий. – Хотела поблагодарить тебя, – сладко мурлыкала она в трубку, пока рука изящным, но грубым жестом отвечала мужику в соседнем ряду, собравшемуся влезть без мыла прямо перед ней. – Запись сработала лучше, чем я думала.