– Мне нужно закрыть магазин, а потом я заварю чай и покажу вам еще несколько занимательных эпизодов. – Он скрылся в проходе, водя правой рукой в воздухе, будто силясь удержать услышанное в голове. – Ты помнишь, что я говорил? – спросил Рейн, коснувшись ее руки, чтобы заставить внимательно слушать. – Никому нельзя говорить об этом. – Почему? – Да потому, что я не знаю ни одного мага, который бы не трясся над своей силой и не пытался ее увеличить. Представь, что будет, если кто-то вдруг узнает, что можно использовать чужую энергию? Это перевернет все представления о магическом мире, которые есть сейчас! – Он же пытается помочь. – Допустим, все, что он говорит, – правда. Значит, он уже помог, и спасибо ему на этом. Только не нужно позволять и дальше втираться в твое доверие. Он не просто случайно нашел интересную историю и решил ею поделиться, он платил хорошие деньги, собирая все это годами. – Рейн прижал кожаную папку пальцами к столу. – И сейчас он видит перед собой живое подтверждение своим денежным вложениям, понимаешь? – Ты хочешь уйти прямо сейчас? – Именно так. Если ты взяла все, что хотела, – Рейн покосился на папку, протягивая ей руку, и Яра сжала его пальцы. – Нет, мы не станем брать чужое, – нравоучительным тоном начала она, но ее прервал истошный крик из прохода. Свет погас совсем. Сеть сковала пространство и не дала Рейну прыгнуть. Он рефлекторно поднял доспех, и в его слабом зеленом свете они с Ярой дошли до дальнего помещения, где шли ремонтные работы. – Что происходит? – спросила она, заглядывая внутрь. – Не знаю. Спрячься, – он плечом подтолкнул ее вперед и закрыл дверь. Вернувшись к входу, Рейн увидел на двери блокирующие чары. На полу, окрашенном уличными фонарями в грязно-оранжевый цвет, лежал хозяин лавки, как собственная тень, теряющая очертания в черной луже крови. Со спины доспех поразили три выстрела, и Рейн отскочил в сторону, где темнота между стендами скрыла его и вынудила снять броню, которая все это время делала из него ходячую мишень. Нейтросеть не давала понять, сколько было нападавших и где они. Он прислушался и отчетливо различил тяжелый скрип половиц в соседнем проходе. Осторожно ступая, Рейн стал двигаться в противоположную сторону. Голос, блуждающий за соседним стендом, резанул слух знакомым стальным эхом: – Твоя подруга была храбрая, но слабая. Зубы стиснулись до боли. Рейн бесшумно обогнул стеллаж, следуя перед голосом, который узнал бы даже сквозь эхо собственной стальной маски, оставшейся у Риты. Лоренс шел следом, отрезая ему дорогу назад, и через несколько минут он стал слышать и ощущать его присутствие намного острее, словно все органы чувств перестроились и стали работать в полную силу. После целого дня тренировок магии оставалось немного, и злость подступала яростными приливами, отнимая способность ясно мыслить. Выхватив с полки несколько тяжелых книг, он бросил их в дальний конец прохода и, пока шаги удалялись, быстро подтянулся и залез на верх одного из пяти широких стеллажей. Лоренс тенью обошел проход. – У тебя будет возможность с ней попрощаться. – Наполненный холодным безразличием, его голос замер внизу. – Я об этом позаботился. Рейн спрыгнул и навалился на него всем весом. Тот рухнул на четвереньки, а оба револьвера вылетели у него из рук. Вспыхнувшее красное марево доспеха ослепило ненадолго глаза, но локти Рейна с еще большей силой сжались вокруг шеи Лоренса. Он пнул один из револьверов к прилавку, а когда попытался дотянуться до второго, француз кувырком перекинул его через себя и схватил ствол. Выстрелы вынудили Рейна снова укрываться. – Думаешь, ты первый ублюдок, который решил меня поиметь? – спросил Лоренс, швырнув пустой револьвер, с грохотом упавший на пол. Второй все еще лежал у прилавка, всего в паре метров. Рейн бросился туда. Он успел схватить его, прицелиться и шесть раз попасть по доспеху француза, но его магия даже не потускнела. – Скоро ты будешь гнить в сырой яме, как и должен, – произнес он, а его голос теперь напоминал Рейну скрежет стали о кости. Железная маска в виде челюсти скрывала поджатый искривленный рот, который заставлял переносицу покрываться мелкими морщинами, а бледные глаза пылали неприкаянной яростью. Лоренс левой рукой прижал Рейна к прилавку. Обжигающим лезвием острая боль пронзила живот. Зачарованный клинок разрезал ослабший доспех. Сначала один раз, а потом второй, чуть ниже. После третьего удара Рейн свалился на пол и больше не смог пошевелиться. Боль хлынула по всему телу, сводя окаменевшие мышцы до адских судорог. Мир словно сошел с ума. В красном цвете дубовый потолок лавки бился, будто танцпол, и был готов свалиться ему на голову. Мерещилось, что получилось встать, а потом он снова оказался на полу под оглушающим натиском съехавшей действительности. Голоса. Они донеслись издалека. Сначала тихий жалобный голос Риты, который он едва мог различить, а потом голос Яры. Он был земным и громким. Она звала его, умоляла подняться, но голос Риты брал вверх, приближался и превращался в потусторонний крик. Он забрал его с собой, в бесконечно черную пучину боли и страха. Глава 45. Яра Сначала Макс поднял на уши все лечебное крыло, чтобы не потерять, как он говорил, единственного и самого ценного свидетеля, но дальше стало очевидно, что он делал все возможное, чтобы спасти своего брата. Когда лекари, принявшие Рейна в реанимацию, признали, что случай безнадежный, и опустили руки, Макс бросился к старшему целителю Цитадели. Он был членом Ордена Фрамера – одним из первоклассных лекарей, которые, работая группами, возвращали к жизни даже недавно умерших магов, но и он не смог справиться с сильнодействующим и почти незаметным ядом. Зачарованная отрава с лезвия кинжала, оставившего три раны на животе Рейна, убивала медленно, причиняя мучительную боль и рождая в сознании страшные видения. Слушать его хриплые стоны и бессильные попытки кричать, чтобы хоть немного облегчить боль, было невыносимо даже изредка, когда им с Максом разрешали заходить в бокс. – Это очень необычный случай. – В светлом коридоре лечебного крыла Цитадели старший целитель пытался объяснить положение дел, а Макс ходил из стороны в сторону, поэтому пожилой лекарь с ясными голубыми глазами успокаивающей интонацией говорил с Ярой. – Нельзя понять, как помочь пациенту, не изучив детально состав яда. Если я начну выводить его из тела, он может повести себя совершенно непредсказуемо. – Магическая экспертиза занимает до трех рабочих дней, – не останавливаясь, бросил Макс. Целитель взглядом проследил за ним. – У вашего свидетеля нет этого времени. – Сколько? – с вопросом остановился он. – Не больше суток. Тогда Макс добился экстренного заседания совета старших хранителей Цитадели, где было решено обратиться в Берн, в капитул Ордена Фрамера, откуда в течение часа прибыла делегация из пяти магов: три женщины и двое мужчин в мантиях цвета спелого инжира, расшитых переливающимися лазурными нитями. После детальных расспросов и тщательного осмотра озабоченные целители потребовали предоставить им все имеющиеся данные о составе яда. Двое мужчин в ожидании вышли из бокса, где лежал Рейн. Яра все это время просидела на одной из мраморных скамеек в длинном коридоре между боксами. Услышав их тихие голоса, она прислушалась. – Интересно посмотреть на того, кто зачаровал эту отраву с такой жуткой связкой галлюцинаций… – Думаешь, это все-таки галлюцинации? Бедная девушка… выглядит все слишком реалистично. – Этот вопрос в другой Орден, Фертона, – ответил первый. – Я могу сказать только, что там три типа одного яда с разными структурами, взаимоисключающими все возможные способы рассеивания каждого по отдельности. Если мы сейчас начнем очищать тело, то один из них сдетонирует, и мы просто потеряем парня. – Да, и если не разберемся в ближайшие пару часов, придется довести его до критического состояния. В крайнем случае нужно дать большей части наложенных чар рассеяться, но времени у нас в обрез, – первый обернулся на звук шагов егерей, подоспевших из отдела расследований, – беднягу придется вытаскивать с того света. За этими словами последовали почти четырнадцать часов мучительного ожидания, большую часть из которых Яра провела вместе с Максом, не в силах даже пытаться о чем-либо говорить. В какой-то момент ее гудящая от страха и усталости голова потяжелела, и она ненадолго отключилась, а потом ее разбудили голоса и аккуратный толчок руки Макса, поднявшегося на ноги: – Сложный состав яда и мощнейшие чары в самой его структуре – ни с чем подобным мы не сталкивались. – Рядом стояла высокая смуглая женщина, говорившая с сильным иностранным акцентом. – Нам пришлось ждать, пока чары ослабнут сами по себе. Вы понимаете… Ждать как можно дольше, а времени у нас не было… – Целительница осеклась, с явной усталостью, которая мешала ей правильно выбирать слова на чужом языке. – Сердце вашего брата остановилось на две минуты. Только это позволило очистить его организм. Он выкарабкался. У него сильное сознание, но у другого на его месте шансов почти не было бы. Сейчас он погружен в лечебный сон, пусть как можно дольше в нем пробудет, – сказала она на прощание с легким кивком. – Огромное вам спасибо, – поблагодарил их всех Макс от лица хранителей Цитадели, и делегация целителей отбыла обратно в Швейцарию. Утро было уже в самом разгаре, но в бокс к Рейну целители Цитадели так никого и не пускали, поэтому Макс, совершенно вымотанный, вернулся к работе, а Яра к скамейке, на которой провела всю прошедшую ночь. До позднего вечера она просидела за папкой с записями из книжной лавки, которую раздобыл для нее Макс, пару раз прервавшись на прогулку до столовой в корпусе хранителей за кофе с сэндвичем. Через час после того, как рабочий день закончился, дежуривший Артём показался в темном коридоре. – Думаю, пациента можно проведать, – проговорил он, с осторожностью посматривая по сторонам. Внутри бокса Рейн лежал на койке с жуткими синяками под глазами и словно стертыми болезненной бледностью чертами лица. Сначала он продолжал время от времени бормотать, но уже спокойнее, а потом замолчал, и было слышно только его напряженное дыхание, которое постепенно становилось тише. – Он почти перестал дышать, – с волнением в голосе заметила Яра. – Нет, он просто восстанавливается. Видения прекратились, и магия скоро окончательно выведет яд, – констатировал Артём. Целители из Ордена произвели на него сильное впечатление, поэтому он всю ночь, вопреки обыкновению, почти не разговаривал. – Как стать таким целителем? – спросила она. Артём крутанулся в кресле с грустной улыбкой. – Для начала сила должна позволять прыгнуть дважды, но это тебе не посохом хранителя махать, – насмешливо заметил он. – Нужно получить высшее медицинское образование и отучиться у нас в крыле пять лет. Если результаты экзаменов удовлетворят комиссию Ордена, тебя отправят в Швейцарию, где обучение будет проходить непосредственно у старших целителей. При этом классическое образование никто не отменял. Одинокий путь бесконечного обучения и самосовершенствования. – Почему одинокий? – скрывая расстроенное недоумение, спросила Яра. – Орден международный. Капитул находится в Швейцарии, но распределяют их по всему миру, и целители не работают больше двух лет на одном месте. Некоторым удается создавать семьи и выбивать совместные направления на работу, но это скорее исключение, чем правило. Остальным приходится без конца переезжать и каждый раз начинать новую жизнь. Это подходит не всем, – закончил Артём. – Сколько раз ты можешь прыгнуть? – Достаточно, – ответил он и улыбнулся чуть веселее. – Но как бы я ни мечтал носить их расфуфыренную форму, такая жизнь не по мне. Яре разрешили оставаться в палате, и она дежурила там безотлучно, а Макс забегал время от времени. На третий день Рейн резко приподнялся на койке, словно прилег вздремнуть и проспал дольше, чем планировал. Раны на животе зажили еще два дня назад, но его пробуждение все равно оказалось слишком стремительным. Яра только и успела заметить его измученный до неизведанных глубин взгляд, блеснувший мимолетным облегчением, а потом его рука крепко обняла ее. – Я все еще до конца не знаю, как работает моя магия, и не хочу тебе навредить, – быстро сказала она, отстраняясь. – Целители сделали невозможное, но процессы, нейтрализующие яд, могли еще не завершиться. Яра решила пока не говорить об этом, но они уже кое-что проверили. Прошлой ночью Макс нашел ее спящей в палате у койки брата, где она провела два дня до этого. Он попытался разбудить ее и понял, что она без сознания. Когда же она пришла в себя, то рассказала ему о мальчике по имени Джо из записок, хранившихся у погибшего владельца книжной лавки. Они недолго сидели вместе, держась за руки, и он ощутил, как сильно истощился запас его магии, а потом завалил ее вопросами, ответов на которые у нее не было. Яра нажала на кнопку вызова, и в палату вбежал Артём. – Очнулся? – радостно спросил он. – Позови Макса, – проговорил Рейн. – Ты в порядке? – целитель внимательно оглядел своего подопечного и потянулся к коммуникатору. – Его поймали? – вместо ответа снова заговорил Рейн и посмотрел на Яру, словно то, что они вдвоем живы, было неоспоримым подтверждением того, что Лоренс в камере. – Нет, – тихо ответила она. Он попытался встать с кровати, посматривая на Артёма, который уже говорил с Максом. – Куда-то собрался? – отреагировал Кирсанов. – У тебя по расписанию покой, отдых, еще раз покой и потом снова отдых. Рейн не слушал. Он будто о чем-то говорил про себя, а потом посмотрел куда-то в пространство. Вернувшись в реальность, он снова обрел внутреннюю решительность и злость. – Что произошло там, в лавке? – отрывисто спросил он Яру, и она села рядом, пытаясь его успокоить, но сама не могла унять даже дрожь своего голоса.