— Просто вы никого не замечали. Кажется, даже родные сын и дочь так не убивались по Михалычу. — Понятно. — Следовало сменить опасную тему, иначе была вероятность показать свою слабость. — Ладно, я составлю расписание, и со следующей недели мы приступим к занятиям. Если Катя обучается где-то еще, помимо школы, сообщите, чтобы я могла подстроиться. — Посмотрела на девочку, внимательно слушавшую наш разговор, и протянула ей ладонь. — Добро пожаловать, малышка. Готовься. Твой сенсей очень строга. — Папу вы точно не переплюнете в строгости, так что я готова! Она сжала губы в тонкую линию, напомнив мне себя в ее возрасте, когда в мой восьмой день рождения коммунальная квартира сменилась стенами детского дома. Тогда единственной отдушиной для десятилетней девочки стало карате, а самым близким человеком — сенсей. — Лиса! — одернул меня Сергей Степанович. — Ты чего опять в думы ушла? Долечишь ногу и тоже возьмешь второй дан. — И даже третий. — Рука коллеги, появившегося неизвестно откуда, опустилась на мое плечо. — Денис Котов. А вы?.. — обратился он к гостю. — Лейтенант Волков. Следователь УВД. Мужчины поприветствовали друг друга рукопожатием. — Лисичка, там Коля сидит у твоих дверей, грузиться опять, — хмуро сообщил Денис. — Он с тобой говорил? — Нет, отнекивается. Похоже, единственный авторитет для него — это ты. Найти к нему подход — нереально. — Просто в вопросах воспитания важен не дан, а психология. К тому же, парню приходится оправдывать ожидания своего отца. — Ну да, у Нестерова завышенные требования. — Нестеров? — заинтересованно переспросил Волков. — Дмитрий? — Да, он три года назад записал ко мне сына, — сказал Сергей Степанович. — Сложный ребенок. — Там и отец тот еще экземпляр, — криво усмехнулся лейтенант, а я смекнула, что разговор перерастает в обмывание косточек, и решила не терять время попусту, разбирая чужое грязное белье. Попрощалась с новой ученицей и, посмотрев еще раз на Волкова, еле подавила смущение и зародившийся в теле легкий трепет. Что уж говорить, форма ему шла. Хотя здесь был тот самый редкий случай, когда не одежда красит человека, а наоборот. Но это потом, сейчас нам с Колей предстоял очень нелегкий разговор. Парнишка действительно сидел на корточках возле моей двери, что-то листая в смартфоне. — Долго прождал? — уточнила у него и достала из кармана ключ. — Нет. Минут пять всего. Ева Юрьевна, вы же не собираетесь меня отстранять от соревнований? Он с надеждой посмотрел в мои глаза, не скрывая своего страха. Я понимала его волнение, поддерживала в стремлении чего-то достичь, однако было одно “но”, до боли знакомое “но”. Коля имел все шансы сменить желтый пояс на зеленый, прекрасно справлялся с поставленными задачами и был удивительно созидателен и точен в ката. Однако, многих беспокоила его недавняя травма. Казалось бы, просто потянул лодыжку, но несмотря на стойкость, Николай частенько морщился, стискивал зубы, но старался не подавать виду. — Входи, — указала ему на открытую дверь. Парень прошел в кабинет, сбросил сумку с плеч и сел на диван. А я открыла форточку, чтобы духота, стоящая в помещение, не так сильно давила. — Ева Юрьевна… — начал было он и замолчал. Боялся. — Коль, скажи, что ты почувствовал, когда твой учитель упал на лопатки и не смог вытянуть решающий бой? — спросила у него, взяв стул со спинкой и сел напротив. — Я уже знаю, к чему вы ведете, — он стиснул зубы, отчего его скулы заострились. — Просто ответь. — Я… огорчился. — Ты плакал, я видела. — Знаете, сенсей!.. — нахмурился он и едва не сорвался с места. Мальчики в четырнадцать такие вспыльчивые. — Я знаю, Коля. Я тоже плакала, хотя не имела права, потому что боец. И я не хочу, чтобы ты познал поражение из-за упрямства. Первый этап ты выдержишь. Отжимания, приседы, растяжка — все это ты выполнишь с достоинством, но ката… Я молчу уже о боях. — У Галицына получилось даже с травмой! — он все же вскочил и шумно задышал, еле сдерживаясь от обидных слов. Только обвинять меня в чем-то не имел права. Сам же сглупил. — У Галицына не было переломов, как у тебя. И за полгода он восстановился. — Значит, в следующем году? Коля обреченно опустил голову — боролся с самим собой. Я знала, чего ему стоит смолчать и принять эту новость с достоинством. Когда Нестеров только привел сына — это был дикий плохо контролируемый ребенок, который никого не слышал и не слушал. Котов до сих пор в нем видит загнанного зверька, Степаныч — туда же. Только я понимаю, в чем дело, потому что мы с ним — два одиночества. И если я — при мертвом отце, то он — при живом. Я встала и подошла к нему поближе. — Мы постараемся вместе. Я тоже буду пробоваться в следующем году. Хотя у меня травма посерьезнее твоей. Коля сжал губы в тонкую линию и вскинул голову. Каково мужчине, пусть и такому молодому, осознавать свою слабость? Каково это, знать, что даже двенадцатилетние выйдут на площадку, а ты как будто засиделся, хотя и превосходишь их во многом? Он скрестил кисти и сказал: — Ос! Согласился. Ну вот и хорошо. — Завтра у меня нет первой смены. Можешь заглянуть, потренируемся, — улыбнулась ему и потрепала за волосы. Дверь кабинета открылась, и оттуда выглянул Николаев, главный шалопай нашей школы. Одному Богу известно, как он умудрился получить звание кандидата в мастера спорта. — Лисичка, го в зал! Там Деня с ментом в поединок ввязался. Сейчас будет жара! Глава 2. Волков — Папа, ты не видел зарядку для телефона? — донеслось до меня из прихожей. — В гостиной на тумбочке. — Точно! Козочка опять носилась по квартире, как угорелая. Пять минут назад она точно так же искала второй носок с ее любимым бамбуковым узором, а до этого прыгала от счастья, узнав о планах на сегодня. Они у нас были ураганными: приготовить завтрак, чем я собственно и занимался, заехать ко мне на работу, после отправится в школу карате, а вечером — кино. Не пятница, а марафон. — Катюш, иди кушать! Топот в нашей квартире — обычное дело. Я порой даже радовался, что надел погоны. Никто из соседей не решался стучать в дверь и высказывать недовольство. Благо в последний год моя Козочка угомонилась, и стало не так напряжно. — Фу! Опять яйца. Дочь плюхнулась на стул и всем своим видом дала понять — надо срочно пересмотреть рацион, иначе кислое выражение лица сменится утренними истериками. Так было, когда мы месяц завтракали овсянкой. — Бабушка звонила, — сказал ей и тоже опустился на стул. — А? Она приедет к нам в гости? — Да. В воскресенье. — Ура-а-а! — Козочка довольно захлопала в ладоши и заулыбалась от счастья. — Наконец-то я перестану есть горелые блинчики. — Эй! — Моему возмущению не было предела. — Вообще-то я старался. — Но пап, там половина почернела. — Я пек их впервые, так что не надо мне!.. — Молчу, — буркнула она под нос и хитро посмотрела исподлобья. — Бабушка погостит у нас две недели. У меня намечается напряженка на работе. Я не смогу забрать тебя со школы, да и на готовку времени не останется. — Ты снова будешь ловить преступника? — Да. Доедай все, что на тарелке. Не ковыряйся в еде. — Тут много… — Ничего не хочу знать. Ты собираешься стать каратисткой или дохлой рыбой?