Господи, у него глаза были на мокром месте! И носик влажный. Сопли! — Что-то случилось? — забеспокоился Юстев. — Он вчера из балкона выпал. Ночью была гроза. Одному Богу известно, где его носило. Только сегодня после обеда нашла в подвале соседнего дома. Придется утром везти к ветеринару. — Выходной день, — напомнил Гриша, опускаясь рядом со мной на корточки. — Есть клиника на другом конце города, там до обеда принимают. Так что утром в путь, да, Мась? Я погладила рыжую мордочку. Он прикрыл глаза и чихнул. — Простудился, — сделал вывод за нас обоих Юстев. — Дай Бог, чтобы это была простуда, а не вирусная инфекция. Вот черт! Я взяла Масю на руки и поплелась в кухню. Утерла салфеткой глаза, чтобы не скопилась жидкость, укутала его в одеяло и вручила Грише. Теперь подстава нагрянула и к нему. Если он хотел провести ночь в приятной компании, то желание гостя сбылось. Тем более, кот не стал брыкаться, как обычно бывало при других гостях. Свернулся калачиком и одним глазом следил за нами. Я быстро скинула обувь, включила пылесос и переоделась. Чайник с водой вскипел уже через пару минут. — Точно не будешь гречку? — уточнила на всякий случай у Гриши. — Спасибо. Чая будет достаточно. Давно он у тебя? — Четвертый год. Это подарок учителя. — Вы были с ним близки, — с усмешкой сказал Юстев. — Я всегда считала его своим отцом. — А он — нет. Я поставила упаковку чая обратно на стол и обернулась. — Что ты хочешь этим сказать? — О вас многое поговаривали, — уклончиво произнес гость, а мне так и захотелось метнуть в него чем-нибудь. Например, заварником. Я как раз залила в него кипяток. Думаю, упади на него такое “счастье”, Гриша вмиг перестал бы молоть чушь. — Например? — Лисичка, ну так как маленькая, ей-Богу. Дюдюк нянчился с тобой постоянно. Чуть что, и вокруг тебя устраивал танцы с бубном, опекал, многим обеспечивал. Конечно, мы с тобой видим в нем просто заботливого мужика, но вся группа была уверена, что он к тебе неровно дышит. Как и ты к нему. А когда он умер… — Вон. — Я подошла к нему и забрала Масю. — Ева… — Гриша, уходи. — Ева, это всего лишь разговор, — криво улыбаясь, развел он руки в стороны. — Я сказала, пошел вон! — Блин, я не хотел тебя обидеть. — Он вскочил и попытался приобнять. — Ну, Ев, ты чего? Ты плачешь? — Свалил из моего дома! — отбросила я его руку. — Сейчас! Юстев опустил голову и произнес сквозь стиснутые зубы: — Прости. — Повторять в третий раз не буду. Он больше ничего не сказал — молча вышел из кухни, покопошился в прихожей и тихо закрыл за собой дверь. Говнюк. Я опустилась на стул и расплакалась. В тот вечер мы с сенсеем были приглашены к его знакомому на ужин. Я смутно помню не только лицо того мужчины, но и гостей. Будто мой мозг пытался уберечь меня от чего-то страшного, удушающе болезненного и горького. От того, что я сегодня вспомнила, волосы вставали дыбом. Неважно, какими обидными словами называли наши с учителем теплые отношения. Этот человек боролся за мою честь и жизнь. Он погиб, защищая меня, и в память о его жертве, я никому не позволю очернить имя великого сенсея. Да, для меня он навсегда останется великим и… добрым другом. — Мя-я-яу… Я посмотрела на свое сокровище. Глаза Маси снова увлажнились. — Ну что, засранец? До утра протянешь? Он потянулся мордочкой к моей ладони и, получив желанную ласку, затарахтел, как советский трактор. Глава 7. Волков — Нравится? Кристи мой взгляд оценила по-своему. Белые шорты ей без сомнений шли, тут не поспоришь, но они напомнили мне о другой, о которой хотелось бы сейчас забыть. И чего, спрашивается, так завелся? — Прекрасно выглядишь, — со вздохом произнес я. — Сложный день? — Кристина приблизилась и потянулась за поцелуем. — С чего вдруг такие нежности? — Ты напряжен. Не получив желаемое, она чмокнула меня в щеку и отстранилась. Я разулся и пошел вслед за ней на кухню. — Голоден? — Немного. Моя бывшая, как в давно забытые времена, вытащила из духовки запеченный картофель и поставила на стол буханку хлеба. В тот же миг рядом с ней звякнул нож на стеклянной доске. — Нарежь, пожалуйста. По правде говоря, я не смог удержаться от улыбки. От одного, казалось бы, обычного действия, у меня, как у какой-нибудь девчонки, защемило в сердце. Стыдно признаваться в собственной слабости, но мне не хватало домашнего уюта, вкусного ужина, женского внимания, разделения обязанностей и просто мысли, что дома ждет еще кто-то, помимо Козочки. Моя малышка уже воспринималась, как нечто само собой разумеющееся, неотъемлемая часть меня. Однако, если я был отцом, то это не отменяло очевидного факта — я еще и мужчина. — Жень, ты чего завис? Кристина поставила на стол тарелку с дымящейся картошкой. — Да так… — Как дела у Катюши? — Готовится к школе. Креветки? — немного удивившись, указал я на салат. — Да. Мы столько не виделись… Не могла же я встретить тебя повседневной едой — Рядом с корзинкой для хлеба появилась закуска из баклажан и колбаса. Понятно, что Кристина проявляет гостеприимство, но все же. — Все настолько плохо? — О чем ты? — с недоумением отреагировала она, но заметив недоверие, с которым я на нее посмотрел, вздохнула: — Давай об этом позже. Думаю, не стоит портить момент. — Мы его испортили несколько месяцев назад, когда ты ушла, оставив меня одного, сама знаешь, в каком положении. Кристина нервно хихикнула и разложила вилки. — Кушать подано, товарищ лейтенант. Я улыбнулся. — Расскажи, что стряслось. Не думаю, что задержусь здесь на всю ночь. Она расстроилась. Только я ничем не мог ей помочь. Расставание было в первую очередь ее решением, и максимум на что ей следовало рассчитывать — это приятельский секс. Кристина поправила светлые локоны, заправив часть за ушко, и села напротив. — Гм… Ты ведь помнишь Ксюшу? — Я кивнул. — Ее младшая сестра, Алина, пропала три недели назад. Примерно в половине одиннадцатого вышла во двор выбросить пакет с мусором и не вернулась. Мы обратились в управление, заявление приняли, допросили возможных свидетелей, но с тех пор тишина. У меня возникает ощущение, что девушку никто не ищет.