Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 3 из 14 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Вила чувствовала себя игрушкой, которую хозяин приводит в надлежащий вид для того, чтобы похвастаться перед остальными. Она аккуратно шла по улице, боясь растрепать прическу. Напряжение мешало участвовать в разговоре, поэтому часто ответы звучали невпопад. Александр, глядя на ее печальный профиль, несколько сбавил шаг и смягчился. Резкие интонации в зале кафе сменились спокойными ласковыми словами. Приглушенный свет и негромкая музыка навевали романтичное настроение и расслабляли. Вила постепенно таяла, поддаваясь его обаянию. Разговор плавно переходил в планы о будущем. Они погружались в фантазии, вместе, придумывая, каким будет их будущий дом, дети, как они будут проводить время. Вила чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Время от времени она подносила руку к кулону, проверяя реальность происходящего. Металл приятно холодил тело. Романтичный вечер завершился незабываемой ночью, в которой не было места условностям и обидам. Не сказать, чтобы Вила очень любила учиться, но выбор профессии ее полностью устраивал. Сидеть на долгих, нудных парах, слушать теорию, зачитываемую преподавателями из книг, уже давно ею прочитанных, вызывало скуку. Места у окна теперь занимали более шустрые студенты. А ее участь заключалась в разглядывании надписей на парте или чтении какого-нибудь интересного романчика. Дома, в автобусе, метро девушка зачитывалась новинками в мире строительства, а в стенах института этому протестовало все. Единственные лекции и семинары, которые ей нравились, проводились ее любимым Александром. Вила смотрела на него, не пропуская ни одного движения, ни одной интонации. Он часто ругал ее за этот открытый обожающий взгляд. Девушка садилась на последнюю парту и любовалась им. Ее мимика часто менялась вслед за ним: если он улыбался — ее губы тут же расплывалась в ответ, если его брови хмурились — ее изгибались также. Она боготворила его. Иногда Виле казалось, что ему в тягость такие сильные чувства, а иногда — что он пропадет без ее любви. Последнее время Александр все реже стал бывать дома, ссылаясь на маму. Мужчина по-прежнему оплачивал квартиру, покупал продукты, но на ночь оставался только в выходные или точнее — с пятницы на субботу и с субботы на воскресенье. Телефон на этот период переходил на режим вибрации или отключался совсем. Он словно не пускал никого извне на этот короткий период счастья. Вила тосковала одна. Часто она срывалась и ревела в подушку. Скорее даже не ревела, а выла, словно волк на луну, от тоски и одиночества. Девушка то сыпала проклятиями в адрес его больной матери, то ругала себя за злобу и бесчувственность. Несколько раз она пыталась напроситься к нему в гости, помочь, но каждый раз получала твердый отказ — его мать не одобрит связь со студенткой. Нужно подождать окончание института. Вила понимающе кивала. Она ненавидела это высшее учебное заведение, которое разлучало ее с любимым человеком, не давало возможности быть вместе, открыть свои чувства окружающим. Однако преддипломная практика полностью захватила ее. Она засиживалась допоздна на фирме вместе с инженером, занимающимся проектированием производственных сооружений. Они наклонялись над чертежами и рассуждали о плюсах и минусах проектов, спорили, приходили к общему решению. Пожилой мужчина нарадоваться не мог на такую практикантку. Он замолвил словечко за свою подопечную перед начальством, пообещал взять в свой отдел. Такие таланты надо только поощрять! Домой они шли медленно, продолжая начатый в кабинете разговор. Иногда велись и задушевные разговоры. Вила сама себе поражалась: даже любимый человек не знал ничего о ее семье, а здесь она спокойно рассказывает о своем детстве, родителях. И воспоминания больше не причиняли боли, не рвали душу. Его спокойствие и благодушие помогли принять родных такими, какие они есть. Только об Александре девушка не рассказывала никогда, не предавала их тайну. Да ее об этом и не спрашивали… Вила с активностью маньяка занималась подготовкой к выпускному экзамену. Ей хотелось блистать перед ним, доказать, что она достойна быть женой профессора. Девушка просиживала в библиотеке до закрытия, зубрила лекции, не замечая ничего вокруг. Холодильник теперь все чаще оказывался пустым из-за того, что его некому было наполнить. В магазин она выбиралась редко, предпочитая перекусывать булочками и бутербродами. Александр приходил все реже. Его глаза с отчаянием вглядывались в нее, словно ища поддержки. Вечера были наполнены нежностью. Он с трудом уходил, долго прощался: — Ты меня любишь? Ты по мне скучаешь? Поцелуй меня! Еще! Вила с улыбкой отвечала ему, целовала и крепко, и нежно, и страстно. Его поведение напоминало ей игру с неизвестными правила, разгадывать которые было неважно. Дверь за ним закрывалась, и она садилась за учебники. Весь ее организм был направлен только на одну цель — окончить институт с отличием. А потом она все время отдаст ему, самому любимому и дорогому. Они будут гулять за руку, вместе ходить в магазин, в театр. Утром друг другу по очереди приготовят завтрак. Вместе засыпать и просыпаться… но только после получения диплома, когда они перестанут быть студенткой и профессором. Мужчина и женщина. Муж и жена. С этими мечтами она ложилась и вставала. Госы были сданы на отлично. Диплом тоже удостоили высокой оценки. Непонятным оставалась только грустная радость Александра. Он не задал ей ни одного вопроса, только смотрел, не отрываясь, и теребил ручку. С другими студентами профессор вел себя насмешливо, забрасывая меткими замечаниями и не давая возможности подсмотреть или списать. С ней он становился задумчивым. Их редкие встречи тоже наполнялись тишиной. Мужчина мог часами сидеть рядом с ней на диване и просто держать за руку. Он поглаживал каждый пальчик, рассматривал ее маникюр и молчал. Вила с замиранием сердца наслаждалась его прикосновением. Равномерное тиканье часов наполняло комнату гармонией. Она попросила его помочь с выбором выпускного наряда, боясь намекнуть на нехватку денег. Александр понял с полуслова. Он вручил ей дома кошелек с пятью тысячами рублей и рассказал, куда лучше сходить. В магазин женской одежды ей, правда, пришлось идти одной из-за страха Александра быть замеченным со студенткой. Он подвез девушку к нужному торговому центру и остался ждать в машине. Все его движения были резкими, нервными, а голос, словно скрипучая дверь, резал слух. Вила несколько раз по дороге хотела его одернуть, заставить замолчать или хотя бы закрыть уши ладонями. Однако она продолжала сидеть и слушать безжалостные наставления, его оглядывания по сторонам в поисках знакомых. Вила шагала по торговому центру, рассматривая вывески магазинов. В руке она сжимала пятитысячную купюру, которую так хотелось бросить ему в лицо еще там, в машине, но как тогда идти на выпускной? В черной юбке до колена и белой блузке или в джинсах? Ей нужно выглядеть совершенством перед ним, тогда Александр забудет о работе, о своей маме и сделает предложение руки и сердца. На мгновение мечты унесли ее в другой мир, в котором можно было быть прекрасной принцессой и идти рядом с красавцем-принцем. Но реальность звала обратно. Люди беспрерывно шли то в одном направлении, то в другом, суетясь и толкаясь. Девушка смотрела на них в недоумении: вроде праздника никакого не предвидится, а они что-то меряют, берут и вновь бегут. Для нее сама покупка являлась чем-то необычным. Она очень переживала, не представляя себя в примерочной. Ей нужна была его поддержка и совет, а любимый человек боялся даже на улицу выйти вместе. Вила почувствовала, что еще чуть-чуть и расплачется. Девушка сжала кулак с купюрой еще крепче и почувствовала, как хрустнули костяшки пальцев. Взгляд ее скользнул по яркой вывеске. Вот и злополучный магазин! Вила замешкалась у входа, проклиная Александра за его вероломство, за трусость. К ней тут же подскочила маленькая стройная девушка и спросила: — Вас что-то интересует? — Да, — сдавленно прошептала Вила и почувствовала, что кровь приливает к щекам. Рядом с этим хрупким созданием ее фигура напоминала длинного жирафа. — Это легко сделать с вашим телосложением, — пропела девица. Фраза смутила покупательницу еще больше. Никто никогда не говорил, что у нее привлекательное тело. Даже Александр в минуты близости обычно шептал что-нибудь типа «мне так хорошо с тобой», «у тебя нежная кожа». Вила решила для себя, что это обычная лесть продавца и не стоит лишний раз раскатывать губу. Длинноногая худая дылда — вот кто она. — На какую сумму вы рассчитываете? — продолжала журчать дамочка, нежно поглаживая вечерние платья своей маленькой ручкой. Вила задумалась. Пять тысяч — на платье? А туфли? Да и нижнее белье не мешало бы купить. — Три с половиной тысячи, — пробубнила она, ожидая, что девица сейчас посмеется над ней и выставит из своего отдела. Однако перед ней начали выставляться наряды: один краше другого. Девушка растерянно взирала на разнообразие расцветок и покроя и не решалась даже прикоснуться к чему-либо. Продавщица, почувствовав ее неуверенность, сама отобрала несколько нарядов и проводила в примерочную. Вила стянула с себя джинсы и рубашечного покроя блузку. Она глянула в зеркало и ужаснулась: в таком нижнем белье стыдно залезать в такие тонкие, нежные вещи. Это все равно, что свинью одеть в модный собачий комбинезон. Вжав голову в плечи, девушка не глядя схватила первое из протянутых платьев. Продавщица посмотрела на вышедшую из примерочной девушку и не смогла сдержать вздох удивления: алое платье, которое на других смотрелось вульгарно, преобразило ее невзрачную внешность. Волосы заиграли в ярком цвете наряда. Глубокое декольте и короткий до середины бедра покрой подчеркивали все достоинства фигуры. Продавщица с завистью заметила взгляды, которые бросали проходящие мимо мужчины на стоящую у зеркала красотку. Вила чувствовала себя неуютно в наряде: цвет и открытость ее приводили в ужас. Желание поскорее стянуть его гнало обратно в примерочную. За занавеской девица что-то вещала о правильно подобранном нижнем белье, о фигуре, о яркости. Вила крепко стиснула зубы и потянулась к темно-синему платью. Цвет не вызывающий — уже одно это ей в нем понравилось. Верх был закрыт. Воротник-стоечка. Рукава три четверти приятно обтягивали руки. Девушка радостно улыбнулась. Однако одев его до конца, она обнаружила, насколько же наряд короткий. Продавщица, нетерпеливо подергивая занавески, поинтересовалась: — У вас все в порядке? Как синее? Подошло? Вила, стесняясь, вышла из примерочной. В зеркале отразились невообразимо длинные ноги. Девушка, испугавшись своего отражения, отвернулась и затеребила подол, который упорно отказывался удлиняться. Проходящий мимо парень, увидев ее тонкую фигуру через стеклянную стену, громко присвистнул. Вила почувствовала, как румянец заливает ее щеки. Последнее платье мягкими волнами заскользило по телу. Подол доставал практически до основания лодыжки. Девушка, не глядя в зеркало, решила — возьмет! С нее хватит этих бесстыдных и коротких нарядов. Персиковый цвет понравился ей сразу — такой теплый и оптимистичный. Даже тонкие бретельки устраивали ее. Купит сейчас белье и обувь и будет похожей на принцессу. На губах играла счастливая улыбка. Продавщица проводила ее недоумевающим взглядом. Все, что примеривала эта скромница, сидело на ней великолепно: не важно, какой длины был наряд, какого фасона. Да с такой фигурой все мужчины будут у твоих ног, а она даже не осознает, как привлекательна. Сейчас еще и платье выберет последнее лишь бы ноги скрыть и не выделяться. Вила решительно сказала: — Беру это. Продавщица усмехнулась, насколько же предсказуемы покупательницы. Пока девушка натягивала джинсы и блузку, она аккуратно свернула наряд и положила в красивый пакет. Вила протянула красную купюру. Она нервно покусывала губу, вспоминая, что во время примерки даже не взглянула на ценник и из-за этого может оказаться не только в неудобном положении, но еще без туфель и белья. Однако ей протянули две с половиной тысячи рублей сдачи: — Носите на здоровье! От добрых слов у девушки закружилась голова. У нее получилось! Александр будет доволен. Он обязательно сделает ей предложение руки и сердца.
Покупка обуви доставила ей удовольствие. Выбрав несколько пар, девушка примеривала их одну за другой и сравнивала с платьем. Наконец остановившись на бежевых босоножках на низком каблуке с изящными ремешками, она достала тысячную купюру и протянула продавцу. Следующим был отдел нижнего белья. Вила смущенно рассматривала ассортимент. Заикаясь и краснея, девушка с трудом объяснила, что ей нужно. Женщина спокойно показала несколько подходящих моделей, рассказывая о преимуществах каждой. Особо не разбираясь в деталях, покупательница выбрала первый из показанных, лишь бы только прервать речевой поток и уйти. Продавец понимающе улыбнулась и упаковала товар. Вила просто-таки выхватила из ее рук покупку и побежала на встречу с Александром. Она уже позабыла о своих обидах и спешила сообщить, какая молодец. Счастливая улыбка сияла на губах. Пепельные волосы развивались от быстрого шага. Ей быстрее хотелось примерить новые вещи и покружиться перед зеркалом. На автостоянке она остановилась как вкопанная. Знакомой машины на оставленном месте не было. — Как же так? — прошептала девушка. Она в растерянности посмотрела вокруг, не зная, что делать и куда идти. Александр бросил ее и даже не предупредил. Из глаз закапали соленые слезинки. Вила, чувствуя себя брошенной и несчастной, поплелась в сторону дома пешком. Через несколько кварталов она обнаружила, что заблудилась. В этом микрорайоне она была впервые, да и за дорогой не следила, углубляясь в свои переживания. От отчаяния девушка прикусила губу, ощутив во рту привкус крови. Она стояла и смотрела, как люди проходят мимо нее, словно перед ними был столб. Хмурые лица мелькали, превращаясь в серую нескончаемую полоску. Вдруг появилось яркое пятнышко в этой будничной суете. К ней приближалась мама с маленьким мальчиком. Они о чем-то тихо говорили. Ребенок доверчиво вложил свою ладошку в мамину тонкую руку. Она с нежностью поглядывала на своего сыночка. Их лица наполнялись гармонией, радостью. Прохожие невольно с завистью посматривали на счастливую парочку. А Вила, словно очнувшись от сна, встрепенулась и спросила у них: — Как мне найти метро? Женщина остановилась и с благодушной улыбкой объяснила, как быстрее найти ближайший вход в метро. Она все также нежно держала ребенка за руку, а тот тихо стоял и ждал окончания разговора. Его большие глаза с любопытством поглядывали на несчастную тетю. Вила вдруг вспомнила и о туши, которая, скорее всего, размазалась, и о красных, заплаканных глазах. Она смущенно поблагодарила добрую собеседницу. Отойдя в сторону, девушка достала зеркальце и привела себя в порядок. Глубоко вздохнув, Вила продолжила путь. Уже подходя к подъезду, она заметила знакомый автомобиль. Сворачивать было поздно, потому что профессор ее заметил и, выйдя из машины, двинулся навстречу. Девушка сжалась, не желая показывать слез, хотя ее глаза сами все скажут. — Прости меня, лапочка. Мама позвонила и попросила срочно приехать. Я думал, что успею. Но задержался. У нее опять с давлением проблемы. Прости меня, — снова прошептал он. Его руки нежно касались ее, прижимая к себе. Виноватый взгляд и жаркий поцелуй окончательно растопили лед в душе. Эта ночь была только их. Александр отключил телефон, не позволяя внешнему миру вмешаться в их скромную обитель любви. Зайдя в квартиру, Вила уже не могла понять, почему так обижалась на любимого человека. Подумаешь, уехал и не предупредил!? Велико горе! У него же мама болеет. Она оправдывала его поведение перед своим внутренним голосом, который не желал принимать эти доводы и заставлял сомневаться в словах мужчины. Через неделю состоялся выпускной. Вила долго прихорашивалась перед зеркалом, желая произвести на любимого профессора сильное впечатление. Она весело постукивала тонкими каблучками новеньких босоножек по асфальту. Ей нравились заинтересованные взгляды, которыми ее провожали мужчины. Значит и Александр обрадуется, увидев, насколько она элегантна и привлекательна. Девушка едва слушала речи работников института, их пожелания. Она нетерпеливо поглядывала в сторону преподавателей. Александра там не было. Что-то случилось с ним. Она вновь набрала его номер. Телефон не отвечал. Получение диплома начало превращаться в пытку, которую нужно было прервать немедленно и бежать к нему. Но куда? Она даже адреса его не помнит… Вила в отчаянии закусила губу. Не хватало еще разреветься перед однокурсниками и преподавателями. Девушка взяла протянутые красные корочки и кивнула в благодарность ректору. Тот понимающе улыбнулся, мол, надо же, как девочка растрогалась от радости. После окончания официальной части все поспешили в клуб, где были заказаны места. Вила вышла последней из их группы и шмыгнула в противоположную сторону. Ожидаемой радости не было. Она шла в направлении набережной. Река в городе отличалась от деревенской. Вода была такой же мутной и темной, как и люди. Каждый жил своими проблемами, не замечая ближнего. Здесь легко было затеряться в толпе, остаться незамеченной. Она бросила камешек в реку. Вот появился один круг, другой… Вода снова была гладкой и ровной. Она пять лет училась в институте, общалась с однокурсниками, а наверняка сейчас никто даже не заметил ее исчезновения. Все привыкли к ее тихому образу жизни. Как камешек, она исчезла в людском потоке города и пропала и для них. Вила грустно улыбнулась. Завтра предстоит разговор с Александром. Завтра она устроится на работу. Завтра начнется ее новая жизнь. А сегодня надо отдать должное пяти годам жизни. Девушка спокойной походкой двинулась в сторону кафе. Ее ухода действительно никто не заметил. Однокурсники пытались обсудить с ней прибытие в кафе и какую-то веселую историю, связанную с этим, а она только грустно улыбалась и вспоминала камешек в реке. Ее слуха коснулась нечаянно кем-то брошенная фраза: — Заметили, что Александра Васильевича не было? Женится сегодня! Кто-то громко присвистнул. Кто-то показал большой палец, поднятый кверху. Кто-то с любопытством начинал расспрашивать знатока. Вила же замерла, боясь выдать себя. Она не обращала внимания ни на тосты, ни на музыку, а только поворачивала голову, пытаясь узнать как можно больше о человеке, которого до недавнего времени считала родным, практически мужем. Его жена ждет ребенка… Значит, он ее обманывал. Нет никакой больной матери. Девушка сидела не шевелясь. Ей протягивали бокал, что-то спрашивали, однако в движение привести тело не удавалось. Примерно через час она встала и ушла домой. Провалившись в тревожный сон, девушка подумала, что все вопросы отложит на завтра, а сегодня должно закончиться, иначе ее сердце просто разорвется от боли. Утром Вила перешагнула через брошенное на пол платье и собралась на работу. В горле застрявший комок не давал прорваться отчаянию. Она неторопливо двинулась в сторону фирмы. Хоть в чем-то ее должна ждать удача. Теперь надеяться можно только на себя. В общежитие возврата нет — она уже не студентка. А за съемную квартиру надо платить. В деревне ее не ждали. Вила собралась с мыслями и отправилась в кабинет инженера. Тихо постучала и открыла дверь. Мужчина что-то искал на экране компьютера, потирая слезящиеся глаза. Вошедшая девушка заставила его оторваться от начатого дела. Он, открыв рот, удивленно поглядывал на нее. — Я… М-м-м… Не знаю, как сказать… В общем… — бормотал он. Вила в недоумении слушала. Ее новая, такая счастливая в мечтах жизнь решила начаться вереницей неприятностей. Похоже, работа ее здесь не ждет, также как и Александр. Инженер что-то вещал про кризис в стране, про сокращения, а она стояла и думала, ну почему, почему именно ей достались все эти испытания. Девушка поблагодарила мужчину за разговор и прикрыла дверь, стараясь не шуметь, не оставить никакого следа своего прибытия здесь. Перед глазами снова мелькнул камешек, скрывающийся в водной стихии. Она вдруг подумала, что жизнь похожа на отрезок, у которого есть начало и конец. У кого-то отрезок обрывается, не успев начаться. У кого-то он тянется долго. Иногда отрезок изгибается, словно волна или зигзаг. У Вилы он сейчас напоминал ломаную линию с очень острым углом. Боль звенела во всем теле, грозясь разорвать сердце. Глаза были сухими. Они словно ждали еще одного удара, чтобы залиться горючими слезами. Вила представила себе, что ее отрезок сейчас оборвется, и покачала головой. Иногда мы мечтаем, чтобы наша ломаная линия закончилась именно на этом изгибе, совершаем или только планируем самоубийство. Но даже в этом состоянии мы не признаемся себе в конечности жизни. Это всего лишь передышка для израненной души. А потом все наладится. Мы представляем, как расстроятся родные, как они будут причитать и плакать, обвиняя себя. А наши души со стороны понаблюдают и усмехнуться, мол, надо ценить при жизни. Вот тут вернуться бы обратно, а отрезок оборвался… Нам хочется думать, что наша жизнь — это луч, у которого есть начало, но нет конца. Мы бессмертны в своей смертности. Придумываются души, проживающие несколько жизней, кармы, призраки, лишь бы только оправдать бесконечность. Вила шла по дороге и думала о своей никчемной жизни. Работы нет. Любимого человека нет. Дома нет. Даже родным не нужна. Впору вешаться или прыгать с моста. Однако мамино воспитание не позволяло посягнуть на жизнь, данную Богом. Сколько раз она говорила «Бог дал — Бог взял», сцепляла зубы и жила дальше, скапливая проблемы в мешок за плечами. С каждым годом спина у матери все ниже и ниже гнулась к земле. Вила с грустью подумала о семье: как было бы здорово оказаться в доме, вдохнуть запах свежесваренной картошки. Однако пару лет назад ей определенно было указано на дверь, а спорить она не привыкла. Во дворе ее ждала знакомая машина. Хозяин стоял рядом. Вила остановилась, боясь сделать хоть шаг по направлению к нему. — Привет! Поднимемся наверх или прогуляемся? — нежно спросил Александр и поцеловал в щеку. — Я тебе подарок купил. Ты теперь у нас дипломированный специалист! — Как прошла первая брачная ночь? — выдавила, наконец, из себя девушка. Мужчина нахмурился и отстранился от нее. Он словно сканировал ее взглядом. — Поговорим? — хрипло спросил он. Затем попытался откашляться, но голос не слушался его. — Поговорим? — снова повторил мужчина, понуро опустив голову. — Поговорим, — сквозь слезы согласилась Вила. Она послушно последовала за ним. Александр снял обувь и прошел в комнату, увлекая ее за собой. — Чего ты хочешь? Замуж? — начал он агрессивно. — Я столько времени ждал, что ты подаришь мне сына, защищал перед матерью наши отношения, а ты даже не забеременела. Кто ты после этого? Неполноценная женщина! — ответил он сам на свой вопрос. Вила уже не пыталась скрыть горьких слез. Она сидела, вжавшись в спинку дивана, и слушала его жестокие слова. Каждое из них, словно раскаленная капля железа, прожигало сердце, оставляя рваные раны. — Прости меня, — прошептала она.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!