Часть 4 из 14 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Мужчина моментально изменился. Доставая носовой платок из кармана и протягивая ей, он присел рядом на диван и обнял.
— Ты моя любимая девочка, — прошептал он, целуя пепельную макушку. — Это я от отчаяния… Если бы только у нас был ребенок, моя мать не положила бы под меня эту. Я ведь только тебя люблю и больше никого.
— Как понять, положила? — зацепилась за спасительное слово Вила.
— Привела поужинать, напоила меня, оставила на ночь барышню, а та не преминула заглянуть в мою спальню. И после одного раза — ждет ребенка, — уже более спокойно рассказал Александр о случившемся.
— Напоила? — то ли спросила, то ли подтвердила она.
— Мама же знала, что я тебя люблю. Как бы она тогда в моей постели оказалась, глупенькая ты моя? — шептал мужчина, целуя ее заплаканные глаза, щеки.
— Что же теперь делать? — растерянно переспросила она.
— Будем встречаться. Подожду, когда ребенок подрастет, разведусь и женюсь на тебе, на самой любимой девочке на свете.
Вила вытирала заплаканные слова. Сердце радовалось, не слушая громко шипящие призывы разума. «Он женится!», — пело сердце. «Он уже женат и не на тебе!», — пытался перекричать разум. «Всегда можно развестись», — внесла весомый аргумент Вила, не желая продолжать неприятный внутренний спор.
Они лежали на диване, сжимая друг друга в объятиях.
— Как дела с работой? — спросил Александр.
— В стране кризис, — констатировала девушка.
— Но тебе же обещали… — с сомнением произнес он.
Вила чуть было не сказала «так же как ты обещал?», но вовремя прикрыла рот ладошкой и уткнулась ему в грудь, пытаясь скрыть нахлынувшие чувства.
— Завтра купи газету с объявлениями и просмотри ее внимательно, — поучал ее он. — Если что позвони мне днем. Договорились?
— Конечно, — согласилась она.
— За квартиру я платить буду, тебе пока не потянуть, а с остальным сама понимаешь…
Вила с удивлением слушала его сбивчивые оправдания. Она даже не надеялась на его щедрость. Девушка еще крепче прижалась к любимому.
— Ты сводишь меня с ума…
С работой оказалось все намного сложнее, чем она думала. После десятого звонка в очередной офис девушка услышала то же самое «штат специалистов временно сокращен» или «нам нужны только инженеры со стажем». Вила вновь прошлась по объявлениям — менеджер и продавец. Ни то, ни другое в ее случае не могло быть реализовано. Взгляд упал на неброское «Возьмем с последующим обучением». Девушка робко набрала номер. В ответ на свой вопрос о трудоустройстве, услышала:
— Подходите через час.
Зарплату ей обещали хорошую, правда, не сразу. Нужно было поучиться, понабраться опыта. Обучение в основном проходило в вечерние часы. Она усердно запоминала правила игры в покер и свои обязанности крупье. Карты в ее руках были послушными: они свободно парили в воздухе, перекидываясь с одной руки в другую, извиваясь красивой волной. Пальчики из колоды вытаскивали нужную карту. Преподаватель, изначально отнесшийся к ней довольно-таки скептически, через две недели с восхищением отзывался о ее способностях, постоянно ставя в пример. Его смущала и восторгала ее наивность, потому что с такими способностями она могла бы зарабатывать миллионы, обыгрывая не то что любителей, но и профессионалов. Единственное, что еще нужно было подтянуть — это искусство блефа и закрытость эмоций.
Вилу настолько увлек сам процесс оставаться абсолютно невозмутимой в том момент, когда других переполняли эмоции, причем чаще всего негативные, что она тренировалась дома перед зеркалом, в магазине и даже в отношениях с Александром. Тот злился на ее новый имидж, на беспутную работу, отсутствие денег. Он приходил с постоянными жалобами на жену, мать. Вила ощущала себя островком счастья в его жизни. Александр насыщался радостью, любовью и исчезал опять в свои беспросветные будни. Ему не нравились ее ночные смены, общение с множеством мужчин. Профессия крупье была для него чем-то вроде вора. Все чаще в их квартире стали звучать крики ревности, язвительные замечания, мольбы о прощении и тихие надежды на совместную жизнь. Вила мечтала о беременности, о семье. О его нынешней жене она старалась не думать, словно это произошло с кем-то другим, далеким от нее. Александр любит ее, ищет время для встреч — и важно только это, здесь и сейчас.
Приходя в казино, Вила чувствовала себя совершенным другим человеком. Она отстраненно наблюдала за чужими жизнями, порой поломанными и искалеченными. Эти люди, чаще всего мужчины, попадали в порочный круг: небольшой выигрыш — огромный проигрыш — долг — надежда — и вновь все сначала. Но были и другие игроки в покер — хитрые и беспринципные. Таких часто поддерживал сам хозяин. Он содержал их при себе, стараясь заработать как можно больше. Вила была на хорошем счету благодаря своей невозмутимости и отстраненности, а также отсутствию каких-либо вопросов. Хозяин часто приглашал ее на так называемые «большие игры», где ставки были довольно высоки. Иногда Виле казалось, что за ней наблюдают, но профессионализм не позволял даже оглянуться и найти виновника. В конце рабочей смены эти предположения выглядели смешными и глупыми, кому она нужна, да и зачем?
А виновник действительно был, и приходил он достаточно часто. Впервые заглянув в казино с другом, мужчина обратил внимание на девушку, скромно стоящую около возбужденных игроков в покер. О том, что она работает именно здесь, говорила только форма. Роскошные пепельные волосы были стянуты в пучок на затылке простыми, неприметными невидимками. Белая блузка несколько даже висела на ее худощавой фигурке, тогда как у других девушек она обволакивала весьма выдающиеся объемы, привлекая взгляд к зоне декольте с двумя небрежно расстёгнутыми пуговками. У скромницы в костюме царил идеальный порядок от верхней застежки на воротничке до идеально отглаженной стрелки на брюках. В ее внешнем виде его задевала только обувь, которую девушка почему-то забывала переодеть. Из-под классической формы брюк вдруг выглядывали острые носы ковбойских ботинок или закругленные концы кроссовок. Такое несоответствие приводило его в смятение. Взгляд постоянно скользил в направлении покерного стола. Его поражала ее невозмутимость, когда на кону оказывались огромные ставки. Она бровью не вела. Ему даже казалось, что девушка в этот момент находится мысленно далеко отсюда, не замечая красных потных лиц, злых взглядов, оскорбительных выражений. Порой наклон головы, легкое движение рук будили смутные воспоминания и, как ни пытался он напрячь память, ситуация не становилась ясней.
Вила все чаще стала ощущать по утрам тошноту, головокружение. Ее радовало только то, что рано на работу вставать не нужно. Она могла понежиться в постели до полудня, а затем в течение часа стараться принять вертикальное положение. Как только голова отнималась от подушки, а тело принимало сидячее положение, ей тут же становилось дурно. Спустя недели две она решилась обратиться к врачу. От Александра помощи ждать не приходилось. Жена недавно родила девочку, и дома царил кавардак. Бабушка и мать бегали вокруг орущего ребенка и не могли понять страданий отца, которому безумно хотелось иметь сына. Сын должен был стать продолжателем рода, носителем фамилии. А дочь, ну что дочь… Разве можно считать себя мужчиной, если у тебя нет сына? Вила его мнения не разделяла, однако и спорить не пыталась. Если Александр хочет, значит, у них обязательно в будущем будет сын и свадьба наконец-то состоится. Девушка сочувствовала ему, покрывая нежными поцелуями и нашептывая ласковые слова. Александр уже жалел о своей несуразной семейной жизни, о жене, которую терпеть не мог, о дочери, которая не нужна. Все было чужое, навязанное. А Вилу он создал сам, слепил такую, о какой всегда мечтал. Она была идеальной подругой жизни для него. Мужчина с трудом покидал ее квартиру, а затем заставлял себя ни то, что не звонить, но даже и не думать о любимом человеке. Однако вновь срывался и бежал в знакомый подъезд, окунаясь в родные объятия.
Вила никогда ему не звонила. Они договорились об этом вначале своих отношений, и девушка тщательно соблюдала правило. Порой это злило его, порой вызывало гордость, что он настолько смог подчинить ее себе. Но сейчас тихого голоса на той стороне трубки не хватало. Звонить самому тоже не всегда было удобно: то она с ночной смены, то рядом кто-то находился, а то и вовсе возникал внутренний протест, который мешал набрать ее номер.
Почему в поликлиниках и больницах такие тусклые коридоры? Они словно поддерживают людей в их страданиях. Неважно, в какой цвет окрашены стены: синий, белый, желтый или бежевый — их безжизненность всегда наводит тоску. Вила тихо шла вдоль закрытых дверей кабинетов, сидящих пенсионеров и слушала их недовольное бурчание о болезни, о плохих врачах, о нехватке денег. Они, словно темная туча, еще больше усугубляли атмосферу. Уборщица нервно терла пол, сопровождая бормотанием каждого, кто оставлял на полу грязные следы. Вила робко прошла на носочках около плинтуса, однако, оглянувшись, заметила темные пятна на деревянном полу. Весенняя уличная грязь просто вросла в ее кроссовки. На работу она добиралась пешком, гуляя по вечерней Москве. Вокруг светились разноцветные огни, куда-то спешили люди, медленно перемещались машины в бесконечных пробках. Городская жизнь несла ее вперед, вселяя энергию и оптимизм. А эти желтые стены наводили тоску и отчаяние.
Вила робко постучала в дверь кабинета терапевта. Раздраженный ответ не заставил себя ждать:
— Без вызова не входить!
Слезы тут же набежали на глаза. Последнее время плаксивое настроение не покидало ее. Соленые капли текли при виде бездомной кошки, из-за не получившихся тонких ломтиков хлеба, непослушных волос. Только на работе она сохраняла невозмутимость. Заходила в темное пространство казино и забывала обо всем. Даже тошнота проходила, хотя вокруг царила феерия запахов: поражало и разнообразие парфюма, и оттенки табака, и даже собственные запахи клиентов, едва сдерживающих нетерпение. Вила чувствовала себя здесь королевой. Карты были ее верными подданными, а посетители — всего лишь гости в ее дворце. Спинка красиво расправлялась, нос горделиво возносился. Хозяин периодически просил помочь тому или иному человеку выиграть, и девушка спокойно выполняла. Для нее было неважно, кто выиграет, кто проиграет, зато чаевые за заказ платили хорошие. Раз уж они пришли в это царство риска, то должны быть готовы к проигрышу.
Никто, кроме хозяина казино и учителя карточной игре не догадывался о ее даре, а те тщательно скрывали, стараясь заработать на нем как можно больше. Подставным лицам говорилось о меченой колоде или об умении правильно тасовать карты. Только один человек, сидящий в зале, догадывался, что все дело в руках крупье. Он по-прежнему следовал за своим другом, оставляющим значительную часть своего состояния в этих стенах, и наблюдал за действиями девушки. Она завораживала его, заставляя вновь и вновь задерживать взгляд на тонкой фигурке. Неприметная внешность, полное отсутствие косметики и худоба никогда ранее не привлекали его внимания. Его магнитом тянуло к девушке. В то же время он ощущал исходящий от нее холод. Снежная королева в царстве льда, который в любой момент может лопнуть, и ты окажешься на дне холодной пропасти — в долгах и на улице.
Вила, едва скрывая улыбку, выходила из здания поликлиники. Вокруг в солнечных лучах сверкали сосульки, свисающие с крыши здания, деревья преображались, сбрасывая с себя остатки снега. Врач, выслушав шепотом произнесенные жалобы и осмотрев, провозгласил насмешливым басом:
— Рекомендую вам посетить консультацию гинеколога?
Вила удивленно воззрилась, ожидая страшного приговора.
— По-моему, вы беременны. Сделайте тест и сходите на консультацию. Там дадут стопроцентный ответ, — он ласково похлопал ее по сжатой в кулак руке и подал карточку.
Вила медленно двинулась к выходу, все еще не веря поставленному диагнозу. Она беременна! Александр будет счастлив! Наконец-то они смогут быть вместе на законных основаниях! Вила улыбалась веселому весеннему солнышку.
Купленный в аптеке тест подтверждал слова врача. Девушка вновь и вновь пересчитывала полоски на тесте и сверяла с инструкцией. Рука тянулась к телефону, но звонок так и не был совершен. Лучше она расскажет ему все при встрече и получит тысячу поцелуев и счастливый взгляд в ответ. Вила собралась на работу, не обратив внимание на джинсы. Зато хозяин казино отметил ее оплошность сразу же, не допустив к карточному столу и отправив домой. Кивнув в ответ, она автоматически извинилась и побрела домой. Вила то задумчиво шагала по тротуару, то останавливалась и кружилась, расправив руки как крылья. На мосту она остановилась и, наклонившись вниз, прокричала темной реке:
— Я счастлива! Я очень счастлива!
В ответ ей прозвучало эхо:
— …лива… лива…
Александр позвонил ей на следующее утро.
— Привет! Как дела? Сегодня всю ночь думал о тебе. Уснуть боялся. Вдруг во сне твое имя прошепчу… — нервно тараторил он в трубку.
— Я беременна, — выдохнула она.
Тишина на другой стороне провода сменилась коротким «жди меня».
Вила вскочила с кровати, забыв об утренней тошноте. Она вновь приняла горизонтальное положение, а затем медленно встала. Ей хотелось удивить его и вкусной едой, и красивым видом. Девушка оставила распущенными волосы, натянула недавно купленную майку и облегающие джинсы. Вид в зеркале ее устроил. На скорую руку были приготовлены салатик и котлетки с пюре. Он открыл дверь своим ключом и помчался на запахи свежеприготовленного обеда. Александр подошел к ней близко-близко и пристально взглянул в глаза. Честность и открытость — то, что он в ней всегда ценил. Любовь и радость — то, что ему сейчас не хватало. У них будет общий ребенок! Сын! А жена, что жена… Разведется.
Мужчина крепко прижал ее к себе, целуя роскошные локоны, раскрасневшиеся щеки, нежные губы. Их жизни вновь закружились в счастливом вихре. Александр довольно часто приезжал к ней, оставался на ночь. В выходные они гуляли по парку на окраине города или спешили в лесные просторы. Вила легко ориентировалась на местности и страха потеряться или заблудиться у нее не было. Ее больше пугал город своим нескончаемым потоком транспорта и похожими многоэтажками, различающимися лишь названиями улиц и номерами домов. А деревья в лесу были непохожими друг друга. Веточки по-разному обрамляли изогнутые стволы, листочки, нежно шепча, встречали ее. Александр любовался преобразившейся девушкой.
Вила и сама ощущала себя красивой. Материнство словно открыло в ней внутреннюю силу, которая раньше сковывалась комплексом неполноценности, излишней застенчивостью. Часто она ловила себя на том, что поглаживает живот и разговаривает с малышом. Они были уверены в появлении сына. Вила иногда думала, а вдруг у нее девочка, что тогда? Но затем резко обрывала себя и внушала, что раз дан шанс стать матерью от любимого человека, то он должен быть реализован на сто процентов. Беременность протекала тяжело. Сказывались и ночные смены, и нарушение режима питания. Зарплата уходила сквозь пальцы на оплату квартиры, на покупку дорогих лекарств, необходимых продуктов питания. Александр умолял бросить работу, но страх остаться без денег гнал ее вновь и вновь в темный зал казино. Там она забывала обо всем: о боли, о лечении, о ссорах, о мольбах. Были только она, карты и спокойствие.
Живот становился все заметнее. Вила боялась того момента, когда хозяин заметит ее интересное положение и уволит.
Однако ее отрезок изогнулся именно тогда, когда она этого не ждала и совсем не в том направлении, как планировалось. Девушка торопилась на работу, расправляя складки на блузе, свободного кроя, чтобы живот выглядел плоским и неприметным. Неожиданно хозяйка квартиры позвонила на неделю раньше и поинтересовалась оплатой за квартиру, хотя Вила всегда отдавала деньги вовремя. На крыльце непонятно откуда выскочил черный кот, грозно шипя и выгибаясь. В довершении всего на зеленый свет пролетела иномарка. Девушка только успела шагнуть обратно на пешеходную часть тротуара и попятится к светофору.
На здании казино ее ожидала табличка «Закрыто». Рядом сновали какие-то люди, дергающие плотно закрытые двери и шепотом обсуждающие происходящее. Вила отошла в сторону и набрала номер хозяина. В ответ раздалось «Абонент временно недоступен или отключен». Девушка в недоумении уставилась на экран и набрала цифры снова. Женский голос произнес ту же фразу, но на английском. Кто-то легко сжал ее локоть и потянул в противоположную от казино сторону. Вила боязливо оглянулась и узнала в подошедшем бармена.
− Ты что новости не смотришь? Прикрыли нас! Хозяин ушел в спячку… − многозначительно прошептал он и исчез.
Вила смотрела в сторону уменьшающейся спины и обдумывая дальнейшие действия. Она боялась остаться без денег из-за беременности и осталась, но только из-за криминальности бизнеса. Тяжело шагая, она повернула в сторону дома. Мысли кружились, отказываясь выстраиваться в последовательную цепочку. Что делать? Как жить дальше? Надо немедленно позвонить Александру!
Девушка набрала знакомый номер и вместо вызова нажала отбой. Она скажет об этом завтра. Сходит на УЗИ и сообщит все вместе. У него не останется больше никаких доводов против их совместной жизни. Вила облегченно вздохнула и поторопилась домой. Надо было выспаться перед важным моментом, чтобы выглядеть красивой и отдохнувшей. Александру хватает слез и истерик дома с женой и ребенком.
Утром ее разбудил резкий звонок в дверь. Вила медленно встала и пошлепала в коридор, пытаясь открыть слипшиеся от сна глаза. Александр влетел в квартиру:
— Почему ты еще не готова? УЗИ через два часа. А вдруг на дороге пробки?
— Вообще-то я хотела на метро. Там полчаса всего, — пробормотала она. Ее переполняла радость от его волнения и тревоги. «Он меня любит», — пело внутри нее.
Мужчина все никак не мог остановиться. Он готовил ей завтрак, советовал, как лучше одеться, ругал за запущенность квартиры. Виле тяжело было наклоняться, поэтому чаще всего она только подметала, наскоро вытирая пыль. Уборка отнимала у нее уйму сил и энергии, которые рациональнее было потратить на вечерние прогулки.
Девушка переоделась в легкие джинсовые бриджи с заниженной талией и свободную тунику. На улице было удивительно тепло для майских дней. Народ скинул с себя остатки теплой одежды и облачился в летний легкий гардероб. Кое-где еще проглядывались недоверчивые прохожие в закрытых на все пуговицы ветровках, но палящее солнце даже их заставляет раздеться.
Вила вышла из подъезда и улыбнулась слепящему свету. Как долго она ждала этого дня. Сегодня им покажут ее сыночка, и Александр уйдет от своей жены к ней. Они помогут ей воспитывать ребенка, возьмут на выходные, оплатят алименты, но жить любимый будет с ней, с Вилой. Александр крепко держал ее за руку, ругая за рассеянность и несобранность.
С приближением машины к зданию поликлиники тишина в салоне все больше накалялась. Испытываемое мужчиной волнение передалось и женщине, которой тяжело было усидеть на месте. В животе возникло напряжение, а спину свело судорогой. Она с трудом вышла на пешеходный тротуар, не переставая наглаживать затекшую поясницу. Ее удивляла открытость поведения Александра, который раньше никуда и никогда с ней вместе не ходил. Он бережно вел ее по коридору, нежно поддерживая. В кабинет они попали спустя 15 минут. Вила чувствовала нарастающее напряжение, исходящее от него, поэтому тихо сидела, боясь пошевелиться.
Врач была в приподнятом настроении, предложила лечь и начала процедуру. Вила вдруг подумала, что будет, если сейчас скажут о девочке, а не о мальчике. Она постоянно отталкивала крамольную мысль, настолько сильна была уверенность в том, что все случится так, как задумано. Живот стал похожим на камень. Врач с беспокойством поглядела на нее, затем полистала медицинскую карту.
— Расслабьтесь, пожалуйста. Я вас просто поглажу и все, — ласково проговорила она.
Вила постаралась глубоко выдохнуть и снизить напряжение, однако удавалось плохо. Врач начала рассказывать о ребенке, показывать его на экране. Девушка лежала, не слыша ничего и ожидая только одного — пол ребенка.