– Нет. – А других руководителей вашего профсоюза? – Нет. – Одутловатая физиономия и лысина на голове Корби порозовели. – Вы опять идете по ложному следу. – Но, по крайней мере, по-другому. Вы должны понимать, сэр, что в том случае, если мистер Делани возьмется за нас всерьез, дела профсоюза работников американских ресторанов заинтересуют его в первую очередь. Убить Филипа Холта мог каждый из нас: орудие убийства было под рукой. Остается только найти мотив. Если ваш профсоюз замешан хоть в малейших махинациях, которые могут выплыть наружу, я бы советовал вам рассказать об этом сейчас, чтобы мы обсудили, могут ли они иметь отношение к тому, что нас волнует. – Нет, нет и нет. – Корби уже побагровел. – Если кто и пытается бросить тень на ПРАР, то все это только досужие сплетни. Газеты подняли такую шумиху, что под подозрение попали все профсоюзы. У нас все чисто, комар носа не подточит. – А что за сплетни вы имели в виду? – Любые. Я мошенник. Среди руководства одно жулье. Мы разворовали кассу взаимопомощи. Продались крупным заправилам. Крадем карандаши и скрепки. – А вы не могли бы уточнить? Какие сплетни ставили вас в самое неловкое положение? Корби вдруг словно отключился. Он вытащил из кармана сложенный вчетверо носовой платок, развернул его, промокнул лицо и лысину, затем аккуратно сложил платок и убрал в карман. И лишь тогда снова посмотрел на Вулфа. – Если хотите знать точнее, то это даже не сплетня, – произнес он. – Это наше внутреннее дело, но о нем наверняка станет известно, и не вижу причины не поделиться с вами. Кое-кому из нашего профсоюза предъявлено официальное обвинение в получении взяток от посредников. Фила Холта тоже вовлекли в эту историю, хотя он тут ни при чем – во взятках замешаны не его люди. Но он был зол как черт. – Не предъявляли ли обвинений вам? – Нет. Мне полностью доверяют. – Вы сказали «посредники». Относятся ли к ним и поставщики? – Конечно. Многие поставщики – посредники. – Не упоминалось ли в этой связи имя Х. Л. Гриффина? – Я не уполномочен раскрывать никаких имен. Пока все эти сведения рассматриваются как строго конфиденциальные. – Премного благодарен, Джим. – Тон Х. Л. Гриффина столь же походил на благодарный, как Северный полюс – на Южный. – Теперь мы квиты? – Прошу прощения. – Дик Веттер вскочил с кресла. – Уже почти двенадцать, а нам с мисс Корби пора идти. Мы должны успеть поесть, чтобы я не опоздал на обсуждение сценария. Да и вообще, мне кажется, что вы тут занимаетесь ерундой. Пойдем, Флора. Девушка чуть поколебалась, но потом встала. Веттер двинулся было к двери, но, услышав из уст Вулфа свое имя, остановился и обернулся. – Что? – Прошу меня извинить, – сказал Вулф, – мне следовало помнить, что вы спешите. Не могли бы вы чуть задержаться – минут, скажем, на пять? Любимец публики снисходительно усмехнулся: – Чего ради? С моей биографией вы можете ознакомиться сами. Скажем, в «Телегиде», в журнале «Часы» и так далее. Повторяю: все это полная ерунда. Если один из нас и в самом деле убийца, то могу лишь пожелать вам успеха, но эта болтовня никуда вас не приведет. Ничего, что я вам так говорю? – Бога ради, мистер Веттер. Но если в ходе расследования выяснится, что вы солгали или умолчали о каком-либо важном факте, это уже будет любопытно. Кстати, в публикациях, которые вы столь любезно упомянули, говорится о ваших взаимоотношениях с мисс Корби? – Чушь собачья! Я пожалел, что никто из двадцати миллионов поклонников не слышит своего кумира. Вулф потряс головой: – Меня вы, конечно, можете презирать, мистер Веттер, но с полицией ваш номер не пройдет. Я уже спрашивал вас, друзья ли вы с мисс Корби. Вы спросили, имеет ли это отношение к делу, и я ответил, что, возможно, нет. Теперь, когда вскрылось, что Фил Холт приставал к ней, я повторяю свой вопрос. Дружите ли вы с мисс Корби? – Конечно дружим. Я веду ее на ланч. – Вы увлечены ею? Улыбка Веттера чуть потускнела, но он по-прежнему улыбался. – Вопрос довольно щекотливый, – сказал он. – Что ж, отвечу. Я видный человек и должен следить за тем, что говорю. Если я отвечу «да», то завтра эту новость подхватят все газеты и я получу десять тысяч гневных телеграмм и миллион писем. Если я скажу «нет», я не увлечен мисс Корби, когда она стоит здесь рядом со мной, это будет невежливо по отношению к ней. Поэтому я просто не отвечу. Пойдем, Флора. – Еще один вопрос. Насколько я понял, ваш отец работает в одном из нью-йоркских ресторанов. Известно ли вам, не замешан ли он в той истории с взятками, о которой поведал нам мистер Корби? – Дьявольщина! У вас уже совсем крыша поехала! – Веттер резко повернулся и зашагал к двери, увлекая за собой и Флору. Я проследовал за ними в прихожую, выпустил наружу, закрыл за ними входную дверь и навесил цепочку. Когда я вернулся в кабинет, Вулф говорил: – …И я уверяю вас, мистер Раго, что мы все с вами союзники, кроме одного. Ни вы, ни я не заинтересованы, чтобы в это дело вмешалась полиция. Шеф-повар по соусам выпрямился в кресле, и мне показалось, что концы его усов тоже вздернулись кверху. – Фтучки! – фыркнул он. – Нет, сэр, – сказал Вулф. – Я порой и впрямь не прочь прибегнуть к «штучкам», если от них есть толк, но в данном случае речь идет просто об обсуждении прискорбного положения, в котором мы очутились. Так вы не хотите рассказать нам о своих отношениях с Филипом Холтом? – Вы меня пораваете, – заявил Раго. – Я, конечно, знаю, что на жизнь вы зарабатываете тем, что разгадываете преступления, все это знают, но для меня вы прежде всего крупный кулинар. Соус «Весна», устричный пирог, артишоки «дригант» – это подлинные шедевры кулинарного искусства. Сам Пьер Мондор рекомендовал вас. Поэтому меня и поравает, что в опфестве такого маэстро нужно говорить о каком-то убийстве. – Я тоже не испытываю от этого радости, мистер Раго. И я признателен Пьеру Мондору за высокую оценку. И все-таки насчет Филипа Холта… – Конечно, раз вы настаиваете. Но что я могу сказать? Ничего. – Разве вы не были с ним знакомы? Раго растопырил руки и поднял брови: – Нет, мы встречались. Как и со многими другими. Насколько я его знал? Трудно сказать. Насколько, например, я знаю вас? – Меня вы впервые увидели две недели назад. Мистера Холта вы наверняка встречали и прежде. Он занимал ответственный пост в вашем профсоюзе, в котором вы тоже играете не последнюю роль. – Я никогда не занимался делами профсоюза. – Но вчера вы выступали. – Да, верно, – кивнул Раго и улыбнулся. – Но это потому, что я играю не последнюю роль на кухне, а не в профсоюзе. В приготовлении соусов мне и впрямь равных нет – скаву без ловной скромности. Поэтому меня и пригласили выступить. – Он повернул голову. – Не правда ли, мистер Корби? – Это так, – подтвердил президент ПРАР. – Мы решили, что следует предоставить слово знаменитым кулинарам, и остановили выбор на Раго. Насколько мне известно, на профсоюзных собраниях он никогда не присутствовал. Хотя нам бы этого очень хотелось. – Мое место на кухне, – провозгласил Раго. – Я худовник. Делами пусть занимаются другие. – А имя мистера Раго не упоминалось в связи с этим делом о взятках? – спросил Вулф, глядя на Корби. – Нет. Я уже говорил, что не уполномочен отвечать на такой вопрос, но в данном случае отвечу: нет. – Но вы не сказали «нет», когда я спросил вас про мистера Гриффина. – Вулф повернулся к поставщику. – Вы не хотите что-нибудь добавить, сэр? Я по-прежнему так и не решил, что было у Гриффина не в порядке с левым глазом. Следов повреждения вроде бы нет, но двигался глаз как-то странно. Впрочем, с того места, где я сидел, глаз вообще казался нормальным. – А как вы сами думаете? – сварливо спросил Гриффин, выдвинув вперед костлявый подбородок. – Это не имеет значения. Я просто поинтересовался, не желаете ли вы что-нибудь добавить в связи со сказанным. – Нет, не желаю. Мне никто никаких обвинений не предъявлял. И вообще, я хотел бы только одного – потолковать с этой дамочкой. – Нет, – потряс головой Вулф. – Пока обойдемся без свидетеля. Или вы до сих пор сомневаетесь? – Я всегда сомневаюсь. – Голос Гриффина скорее подошел бы человеку, в котором поместились бы два Гриффина. – Я хочу своими глазами посмотреть на эту свидетельницу и расспросить ее. Я согласен: выдумывать ее вам вроде бы ни к чему, но на слово я вам тоже не поверю, пока не поговорю с ней сам. А уж тогда посмотрим – может, я вам и отвечу. – Хорошо. И все-таки какие у вас были отношения с Филипом Холтом? Насколько долго и как близко вы его знали? – Идите вы к черту со своей болтовней! – Гриффин вскочил во весь рост, то есть очень невысоко. – Если у меня и была причина убивать его, неужели я бы вам сказал? – Он оперся ладонями о стол Вулфа. – Предъявите вы нам эту свидетельницу? Нет? – Он круто развернулся. – С меня хватит! А вам не надоело, Джим? Раго? Похоже, угощение Вулфа пришлось гостям не по вкусу. Вулф мог бы попросить Корби и Раго задержаться, чтобы попотчевать их еще порцией болтовни, но, судя по всему, Вулф и сам решил, что это ни к чему. Они, правда, задавали ему вопросы: что Вулф собирается делать дальше, что предпримет свидетельница, почему они не могут с ней встретиться, почему Вулф ей поверил, собирается ли он встретиться с ней и расспросить попристрастнее? Но, разумеется, ничего путного не выведали. Словом, расставались все отнюдь не по-братски. Выпроводив компанию, я вернулся в кабинет и остановился перед столом Вулфа. Он откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди. – Ланч через двадцать минут, – весело произнес я. – Гррр! – Вы правы, сэр. Указания есть? – Пф! Нам понадобилась бы целая армия, а у меня ее нет. Сесть каждому на хвост, проследить все возможные связи с человеком, которого один из них убил… – Вулф разнял руки и опустил кулаки на стол. – Я не могу даже сузить рамки поиска, поскольку желание или необходимость убить Холта могли возникнуть не неделю, и не месяц, и даже не год назад, а вчера в палатке убийце просто подвернулся удобный случай. И любой из них – Раго, Корби, Гриффин или Веттер – мог этим случаем воспользоваться. Жертва была беспомощна, а оружие лежало под рукой. Был и удобный предлог, чтобы зайти в палатку. Убийце оставалось только развязать полог, и круг подозреваемых сразу расширялся до бесконечности. – Вулф хрюкнул. – Нет. Проклятье! На поиски мотива у нас времени не хватит. Причина может уходить в далекие времена. Нужно придумать что-то более эффективное. – Пожалуйста. Я к вашим услугам. – Боюсь, что и ты мне не поможешь. Вот дьявольщина! Свяжись с Солом, Фредом и Орри. Пусть держатся на подхвате. Я еще сам не знаю для чего, но они мне понадобятся. И оставь меня одного. Я сел к своему столу и подтянул к себе телефон.