– Да, – устало ответил Хромов, скидывая пальто с плеч. – Спасибо тебе. «Перекати-поле гонит с неба ветерок, всё переплетено, но не предопределено», – приглушённо доносилось из закрытой комнаты дочери. – Яна в комнате? – спросил Хромов, кивнул на дверь. – Как слышишь, – улыбнулась Таня. – Уроки делала? – Наверное. – Она пожала плечами. – Ну, она сказала, что сделала. Поверим? – Поверим. – Хромов повесил пальто, снял ботинки, развязал галстук и усталыми шагами направился к кухне. – Какая-нибудь еда есть? «Берегите психов, чужаков, еретиков, ведь всё переплетено», – доносилось из комнаты. – Могу разогреть тебе пасту с мясным соусом, – сказала Таня. – Сам разогрею. Что же я, не умею пользоваться микроволновкой? – Выглядишь замученным. – Она провела рукой по его волосам. – Опять тот трудный пациент? Хромов кивнул. – Он, кстати, тоже любит Оксимирона. – Найдём Яне пару? – Твои шутки, знаешь… Он ей в отцы годится. – Он поцеловал её в щёку. – Пойдём ужинать. – Я уже. Но посижу с тобой. На кухне треки Оксимирона заглушил телевизор. Ведущие обсуждали новости: США приняли решение о поставках оружия на Украину. Хромов сжал зубы от злости. Эта тема бесила его. – Танюш, можно я переключу этих хохлов? Не могу обо всём этом слышать… Психов мне и на работе хватает. – Конечно. Самой надоело. На следующем канале показывали «Иронию судьбы». Пьяный Лукашин кувыркался по квартире, пытаясь найти брюки. Хромов разогрел пасту, открыл пиво и уселся за стол. Таня подошла к столу, без спроса отхлебнула из бутылки и уселась напротив. – И как там твои психи? – Да все этот… инопланетянин, – ответил Хромов, ковыряясь вилкой в пасте. – Очень жалко парня. Из него вышел бы отличный писатель. Может, и выйдет, если долечим. А у тебя как? Таня работала корреспондентом в городской интернет-газете. – Скучно. Писала текст про оппозицию, обзванивала всех этих… Всё как всегда. У тебя одни психи, у меня другие. Оксимирон из комнаты Яны зазвучал громче слов пьяного Лукашина – значит, она открыла дверь. Через минуту она показалась на пороге комнаты – высокая для своих лет, светловолосая, до безумия похожая на мать, в чёрной футболке. – Привет, пап. – Привет. Как в школе дела? – Нормально. Другого ответа он и не ожидал. Но это опять же нормально. – Ты умница, – сказал он, отхлёбывая пиво из бутылки. – Отдыхай. – Этим и занимаюсь. – Она улыбнулась. – Кстати, ты покажешь нам наконец свои рассказы? – Пааап! – Она делано закатила глаза. Таня захохотала. Так было каждый раз. – Шучу. Отдыхай, отдыхай. «Какие же они у меня красивые, – думал Хромов, глядя то на Таню, сидевшую перед ним с его бутылкой пива, то на Яну, закатывающую глаза каждый раз при упоминании фанфиков, – какие же они красивые и замечательные. Поплавский неправ. Совсем неправ. Ничего он не понимает». У Поплавского – выдуманная женщина с другой планеты, безголосая тульпа из странного мира с тремя солнцами. А у Хромова – самая красивая на свете жена, любимая женщина, настоящий боевой товарищ. И замечательная дочь. «Где нас нет – горит невиданный рассвет, где нас нет – море и рубиновый закат», – доносилось из комнаты. * * * Поплавский лежал в койке и пытался не закрыть глаза, чтобы не заснуть. В палате выключили свет. Он наблюдал, как по тёмному потолку время от времени плывут жёлтые огни от проезжающих по улице машин. Заговори со мной, пожалуйста. Заговори со мной снова. Сосед по палате отвратительно храпел. Он храпел каждую ночь, глубоко, громко и с мерзким присвистом. Ему было шестьдесят лет, и он жаловался, что соседи облучают его радиацией. Поплавский подумал, что его можно придушить подушкой и ему за это ничего не будет, он же псих. Но это лишнее. Ещё одна машина проехала за окном. Заговори со мной. Пожалуйста. Как ты там? Как там твоя погибающая планета, твой мир, умирающий в беспощадном огне? Как там твоё путешествие по выжженной пустыне? Всё ли с тобой в порядке? Иди, иди туда, где нет войны, туда, где будет спокойно и не будет этих белых червей. Только спаси себя. Заговори со мной, прошу. Чтобы не заснуть, он рисовал пальцем на одеяле какие-то причудливые фигуры и беззвучно шептал губами одни и те же фразы: – Заговори со мной. Я буду умнее. Я никому не расскажу. Заговори со мной. Я буду умнее. Я никому не расскажу. Заговори со мной. Я буду умнее. Я никому не расскажу… И она заговорила с ним. Глава четвёртая I Научно-исследовательский корабль «Рассвет» 3 мая 2067 года 17:15 по МСК ВИДЕОСООБЩЕНИЕ ЧЛЕНА ЭКИПАЖА СЕРГЕЯ КРАМАРЕНКО Привет, Центр. Всё реже сеансы связи, всё дальше мы от Земли. Дальше, чем кто-либо. Мы почти у гелиопаузы[11]. Солнце здесь – как яркая звезда на ночном небе. Это удивительно. Мы так далеко. Знаете, ощущения здесь, конечно, очень странные. Это безумно интересно. Это завораживает. Но вместе с тем – страшно, да, очень страшно. Мы были готовы к тому, что будет страшно, но сами знаете: готовность к страху и сам страх – это разные вещи. Нам очень помогает «Аврора». И командир. Володька – настоящий герой. Я уверен, что ему тоже страшно, но он не показывает это вообще никак. И совершенно правильно делает. Паники сейчас нельзя. Тем более что полёт продолжается согласно всем расчётам. Через пару месяцев мы ляжем в стазисные установки. Если всё пройдёт как надо, для нас пролетят доли секунды и мы очнёмся через восемьдесят семь лет уже в системе Проксимы Центавра. А если что-то пойдёт не так… Не хочу об этом думать. Страшно, да. Очень. Я не знаю, что нас ждёт.