— Ей пятнадцать лет, — напомнил Нэш. — Восемь вечера… Девять вечера… Когда она обязана возвращаться домой? Моя дочь — ее ровесница; я бы ни за что не отпустил ее в город после наступления темноты, особенно с каким-то парнем. — Детектив, я не ее мать. Портер показал на фотографии: — Вы играете заметную роль в ее воспитании. Очевидно, она вам небезразлична. Барроуз покосилась на снимки и перевела взгляд на детективов: — Я стараюсь помочь ей, чем могу, и первая готова признать, что со временем мы с ней стали довольно близки, но ее отец ясно дал понять, что я — просто обслуживающий персонал, ничего больше; меня легко будет заменить, если я переступлю некие границы. Если вывести за скобки мои чувства к Эмори, работа мне нравится и я не горю желанием ее потерять. — В чем конкретно заключаются ваши обязанности? — спросил Нэш. — Главным образом, я — наставница Эмори. Я живу с ней с тех пор, как скончалась ее мать. Слежу за ее учебой и за домашней прислугой. — Как в фильме «Миссис Даутфайр»? — Кто? — нахмурилась мисс Барроуз. Портер отодвинул Нэша: — Не важно. Эмори не ходит в школу? Барроуз снова тяжело вздохнула: — Детектив, школьная система в вашей стране оставляет желать лучшего. Мистер Толбот хотел, чтобы Эмори получила по возможности наилучшее образование. Лучший способ приобрести знания — заниматься один на один. Я училась в Оксфорде и была первой студенткой в выпуске. У меня две докторские степени, по психологии и по литературе. Кроме того, я три года проучилась в Кембриджской школе семейного образования. Я создала среду, в которой интеллект Эмори расцветает и развивается, а не пребывает в застое из-за некомпетентности ваших учителей и сверстников, с которыми она встретилась бы в какой-нибудь местной школе. В шесть лет она уже читала на уровне пятого класса. К двенадцати годам она превзошла программу по математике средней школы. На следующий год она будет готова к поступлению в университет — на два года раньше, чем большинство школьников в вашей стране. Портер заметил, что мисс Барроуз говорит гладко, как по писаному. Скорее всего, ей уже не раз приходилось произносить подобную речь в защиту домашнего образования. — Кто ее воспитывает, следит за дисциплиной? Кто, например, рассказывает о вреде спиртных напитков? Кто проверяет, с какими мальчиками она встречается? Почему у нее вообще появился бойфренд в пятнадцать лет? — вмешался Нэш. Мисс Барроуз закатила глаза: — Если с раннего возраста прививать девочке правильные ценности, она вырастает более зрелой, чем ее сверстницы, и в подростковом возрасте вполне заслуживает доверия. — Значит, вы считаете нормальным закрывать глаза на то, что она в любое время дня и ночи одна выходит на пробежку? — возмутился Нэш. — Нэш, достаточно, — осадил его Портер. Он помнил, что дочь его напарника — ровесница Эмори. И все-таки не стоит проецировать на работу свои семейные проблемы. — Извините, но мне кажется, что тот, кому поручено опекать девочку, не должен отпускать ее бегать одну после наступления темноты. Почему ее не держали в строгости? Барроуз нахмурилась: — Эмори — необычная девочка. Она умна и изобретательна. Гораздо умнее и изобретательнее, чем была я в ее возрасте, и гораздо умнее большинства сверстников. Я не вижу смысла ей перечить; главное — чтобы ее досуг не влиял на успеваемость. Нэш густо покраснел: — Перечить? Ничего себе! Кто здесь вообще все решает?! Барроуз решила, что с нее хватит. — Детектив Нэш, в конечном счете я работаю на мистера Толбота. Мои обязанности ограничиваются образованием девочки, ее оценками. Если бы мистер Толбот хотел, чтобы я в какой-то степени заменяла ей родителей, я бы охотно с этим согласилась, но, нанимая меня, он дал понять, что такой задачи передо мной не ставит — и сейчас не хочет, чтобы я играла такую роль. Если у вас есть вопросы или вы озабочены воспитанием Эмори или ее окружением, советую обратиться непосредственно к мистеру Толботу. А я не потерплю, чтобы мне выговаривали за то, что находится вне моей компетенции! Учтите, хотя сейчас я беседую с вами добровольно, продолжать разговор у меня нет никакого желания. Нэш уже приготовился возразить, но Портер сжал его плечо: — Пойди-ка прогуляйся, выпусти пар. Дальше я сам. Нэш смерил их обоих досадливым взглядом и вихрем вылетел из комнаты. — Мисс Барроуз, прошу прощения за моего напарника. Он совершенно необоснованно сорвался на вас. Она потерла подбородок: — Понимаю его тревогу, но, не зная ни мистера Толбота, ни Эмори… Портер поднял руку: — Не нужно ничего объяснять! — Она мне небезразлична, в самом деле небезразлична. Мне больно при мысли, что она могла попасть в беду. — Когда вы впервые узнали, что ее похитили? — спросил Портер. — Около часа назад мне позвонил мистер Толбот, — ответила она. — Он был очень расстроен, чуть не плакал. Сказал, что играл в гольф со своим адвокатом и два детектива специально разыскали его, чтобы сообщить о том, что Эмори пропала… — Она помолчала и продолжала: — Поскольку сегодня у меня выходной, с утра я выключила телефон. Иначе, конечно, я бы обо всем услышала раньше. После его звонка я сразу вернулась сюда. — Она глубоко вздохнула. — Знай я раньше… Портер положил руку ей на плечо: — Все нормально, мисс Барроуз. Сейчас вы здесь. Гувернантка кивнула и натянуто улыбнулась. — Какие у Эмори отношения с отцом? Барроуз вздохнула: — Знаете, до сегодняшнего утра единственной эмоцией, которую он проявлял, был гнев. Обычно он держится очень отстраненно, особенно с Эмори. Он редко приезжает ее навестить. Я должна еженедельно представлять отчет о ее успехах в учебе. Так он следит за ней, оставаясь на расстоянии. Насколько я понимаю, у него есть все основания быть сдержанным… но все-таки он ее отец. Конечно, следует ожидать, что ему пристало принимать больше участия в ее жизни. — Но ведь они, кажется, часто разговаривают по телефону? Мисс Барроуз пожала плечами: — Да, разговаривают, но общаются совсем не так, как нормальные отец и дочь. Девочка знает, что у нее есть богатый покровитель, спонсор, если хотите, но больше ничего. Она боится его и хочет ему угодить, но в их отношениях очень мало любви. Вот почему его реакция так удивила меня… — Она наклонилась и понизила голос: — Если бы вы задали мне такой же вопрос неделю назад, я бы ответила, что этот человек, узнав о ее похищении, скорее улыбнется, чем проронит хоть слезинку. Наличие незаконнорожденной дочери, которая много лет сидит у него на шее, — проблема, которую не всегда можно решить с помощью денег, и это не дает ему покоя. Он не любит ничего, что не может контролировать. Он часто бывает холодным, очень холодным. — Как по-вашему, он может быть замешан в ее похищении? Мисс Барроуз ненадолго задумалась, а потом покачала головой: — Нет. Хотя он бессердечный ублюдок, не думаю, что он способен причинить вред своей плоти и крови — как, впрочем, и кому-то другому. Если бы он хотел убрать ее из своей жизни, он бы что-нибудь сделал уже много лет назад. Девочка ни в чем не нуждается. Он заботится о том, чтобы у нее все было самое лучшее. — В обмен на молчание? — спросил Портер. — Нет, скорее на сотрудничество, — ответила она. — Я никогда не слышала, чтобы он просил ее держать их отношения в тайне. Все очень просто: они друг друга понимают. В комнату заглянул Гиллеспи, хрустя картофельными чипсами. Портер угрожающе покосился на него; Гиллеспи поднял руки и вышел. Портер снова повернулся к мисс Барроуз: — Вы не заметили ничего необычного в дни или недели, предшествовавшие ее вчерашнему похищению? Она ничего такого не говорила? Может, обмолвилась, что ей кажется, будто за ней следят? Может, ей звонили с незнакомого номера и бросали трубку? Меня интересуют любые происшествия. Барроуз покачала головой: — Я ничего такого не помню. — А она сказала бы вам, если бы что-нибудь было? — Вопреки всему, что думает обо мне ваш напарник, мы с Эмори были близки… то есть мы с ней близки. Она о многом мне рассказывала, делилась со мной, доверяла мне и в других вопросах. Если бы ее что-то беспокоило, наверное, она бы об этом упомянула. — В других вопросах? Мисс Барроуз покраснела: — В женских вопросах, детектив. Обычное дело… — Скорее всего, ее похититель какое-то время следил за ней. Не появился ли в ее жизни кто-то новый? Не заметили ли вы в последнее время в здании человека, которого не видели раньше? А может, кого-то, кого видели здесь, а потом где-то еще, например сегодня в продуктовом магазине? — Вы думаете, он следил за ней? Портер пожал плечами: — Мы не знаем. Могу вам сказать, что ее похититель чрезвычайно осторожен. Он ничего не оставляет на волю случая. Не думаю, что он схватил ее в парке под влиянием порыва. Скорее всего, он какое-то время следил за ней, узнал ее распорядок дня, привычки, вычислил, где и когда она бывает. Возможно, он следил и за вами. Мисс Барроуз посмотрела на свои руки и покачала головой: — Никого такого я не помню. Наш жилой комплекс очень хорошо охраняется. Думаете, он мог пройти сюда? — В прошлом ему удавалось проходить в здания, которые охранялись еще серьезнее. По-моему, если бы у него появился повод сюда попасть, он бы что-нибудь придумал. Вдруг мисс Барроуз ахнула: — Книга!