— В штанах, распоротых ножом? — Ага. — Посмотрим, как получится. Портер достал дневник и начал читать с того места, где закончил в прошлый раз. 75 Дневник Мне показалось, что я почувствовал пулю еще до того, как услышал выстрел. Пуля просвистела рядом с моей головой и застряла в деревянном косяке сантиметрах в пятнадцати справа от меня; щепки разлетелись в воздухе; одна из них впилась мне в щеку. Не давая мне дотронуться до щеки и оценить ущерб, отец врезался мне в спину и толкнул меня вперед. Потеряв равновесие, я упал и прокатился по полу, остановившись сбоку от дивана. Подполз к маме — она сидела за спинкой, скорчившись и переводя взгляд с меня на дверь. Отец у меня за спиной закрыл дверь ногой. Он не вставал с пола. Приподнялся только на миг, молниеносно задвинул засов и снова упал. — Он тебя подстрелил! — взвизгнула мама. Я покачал головой: — Нет, мама, это всего лишь щепка; ничего серьезного. Все будет хорошо. Не сразу я сообразил, что она обращается не ко мне. Проследив за ее взглядом, я увидел, что отец прижимает левую руку к правому плечу. Между его пальцами расползалось красное пятно. Мама встала и подошла к нему. — Лежи! — приказал отец. Она опустилась рядом с ним на колени: — Дай посмотреть. — Только сверху задело. По-моему, это просто царапина. Мама расстегнула на нем рубашку и осмотрела рану. — Принеси аптечку и влажное полотенце, только голову опускай пониже, — велела она мне. Я побежал на кухню и достал из-под раковины красную коробку. На всякий случай мы держали такие аптечки во всех комнатах, на кухне и в ванной. Чаще всего мама пользовалась именно этой аптечкой, когда лечила меня, если я царапал колено или обдирал локоть, что случалось довольно часто, и я гадал, все ли здесь на месте. Может, лучше взять другую? В конце концов я решил, что важно доставить маме аптечку как можно скорее, а если чего-то будет недоставать, она мне скажет. Чистое полотенце для рук нашлось в ящике рядом с раковиной; я как следует намочил его и вернулся в гостиную. На лбу у отца выступил пот; я не помнил, когда в последний раз видел, чтобы он потел. Мама взяла аптечку, одной рукой расстегнула кнопку и достала оттуда флакон со спиртом. Вытерла кровь полотенцем и полила спиртом открытую рану. Отец зашипел от боли. Пуля прошла по касательной, оставив за собой красный след. Я нагнулся, чтобы получше рассмотреть рану, но мама шлепнула меня по плечу: — Отойди, ты загораживаешь свет! — Извини, мама. Она быстро обработала царапину, достала свободной рукой бинт и сделала перевязку. Бинт почти сразу порозовел, но кровотечение почти остановилось. Отец поправится! — Спасибо! — Он улыбнулся ей. Мама кивнула, убрала флакон со спиртом и остатки бинта в аптечку и отодвинула ее в сторону. — Что теперь? — Закончим дело. 76 Клэр — день второй, 16.59 Клэр подошла к коробке. — Ты ее открывал? Эспиноза покачал головой: — Решил предоставить честь тебе. Если считаешь, что там что-то опасное, я вызову взрывотехников. Нэш опустился рядом с белой коробкой на колени, надел латексные перчатки и постучал по черной бечевке, завязанной узлом наверху. — Не похоже на нашего героя. Обычно он оставляет в коробках части тела. Опасности для окружающих они не представляют. — Нэш, а ты открой, и посмотрим! — поддразнила его Клэр. — Может, подбросим монетку? Я открывал предыдущую. — Нет, открывай сам. Я почему-то вспомнила фильм «Семь»… Если там голова Гвинет, я много месяцев буду видеть перед глазами страшную картину. Так что открывай. Будь мужчиной. Нэш закатил глаза и повернулся к коробке. — Кстати, к вашему сведению, коробка самая обычная — такие продаются во всех канцелярских магазинах. — Он нагнулся ниже. — Никакого запаха не чувствую, и нет признаков того, что там что-то мокрое, — на ней ничего не написано. Он дернул бечевку, развязывая узел; бечевка упала на пол. Когда он потянулся к крышке, и Клэр, и Эспиноза сделали шаг назад. — Может, все-таки подождем экспертов? — предложил Эспиноза. — Открывай! Возможно, содержимое подскажет, где искать Эмори. Нэш нехотя кивнул, снял крышку и нагнулся, заглядывая внутрь. — Уф! 77 Дневник Я вздрогнул, когда кто-то замолотил в парадную дверь. — Я вас задел? — спросил с той стороны «мистер Джонс». — Вы уж простите; наверное, я немного увлекся! Прошло столько времени с тех пор, как я последний раз охотился. С самого утра голова идет кругом — до того не терпелось пустить в ход мою пукалку! — Держитесь подальше от окон, — одними губами произнес отец. Я кивнул и заполз за диван. Правда, я не боялся. Ну, может, и боялся, но совсем немного; во всяком случае, не собирался показывать свой страх при маме и отце. Мне очень недоставало моего ножа. Он снова ударил в дверь, и она затрещала. Я не знал, чем он молотит, кулаком или прикладом ружья, но все равно вздрогнул. «Мистер Джонс» немного понизил голос: — Сами помните, я просил вас вежливо, очень вежливо. Вижу, придется действовать иначе. Итак, мне нужны документы, которые украла ваша милая соседка. Я знаю, что они у вас, так что давайте не будем притворяться, будто их у вас нет. Не совсем понимаю, что у вас здесь творится; откровенно говоря, мне на ваши делишки наплевать. Вы даете нам документы, показываете камень, под которым прячутся Картеры, и мы уходим, не задавая лишних вопросов. По-моему, неплохое предложение. Вы не можете отрицать, что в сложившейся ситуации я веду себя честно и открыто. — Он думает, что они оба еще живы, — тихо проговорила мама. Она отошла от отца и пыталась выглянуть на улицу в боковое окошко. — Конечно, если Картеры прячутся у вас, если вы их укрываете… тогда у нас будет совсем другой разговор. Вы ведь не хотите укрывать преступников, верно? А Картер — самый настоящий преступник. Как еще назвать того, кто ворует что-то у своих работодателей? Пусть даже он украл сведения, информацию. Он все равно оказывается на одном уровне с насильниками и убийцами. И женушка его не лучше; у нее в шкафу полным-полно скелетов! Он говорил громко, но достаточно спокойно. У меня сложилось впечатление, что он прижимается вплотную к двери. Будь у нас ружье, мы могли бы застрелить его сквозь деревянное полотно. Всего одна пуля, выпущенная в центр двери, решила бы нашу проблему. Возможно, «мистер Джонс» думал, что у нас тоже есть огнестрельное оружие — большой револьвер, вроде того, что лежал у него в машине, или ружье. Иначе он уже наверняка снес бы дверь. Я бы на его месте так и поступил. Отец, правда, не верил в огнестрельное оружие и не держал дома ничего подобного. — С ружьями часто происходят несчастные случаи, — всегда говорил он. — Зато ножом нельзя никого зарезать случайно. Нож случайно не выстрелит. — Может быть, в ту минуту он пересматривал свои взгляды? Я не мог ничего понять по его лицу. Он почти не шевелился. И не пуля удерживала его на месте — у него была всего лишь царапина; он просто сосредоточился. Наверное, продумывал план. Отец не поддавался панике — никогда. Я ни разу в жизни не видел, чтобы он паниковал. Как ни разу не видел, чтобы он что-то принимал слишком близко к сердцу. Мне казалось, что отец всегда точно знает, что и когда надо делать.