И пока Вероника подыскивала слова, чтобы достойно ему ответить, он поинтересовался: – А конкретно по нашему делу я тебе что-нибудь говорил? – Говорил, что узнал, в каком банке работали Григорий с Вениамином. – Да? И в каком? – А ты не помнишь? Саша замялся, а потом признался: – Этот Сергей оказался очень здоров бухать. Я тоже парень не промах, но этот просто какая-то бездонная бочка. У нас на троих было три литра, два из которых Серега влил в себя единолично, и ему после этого было хоть бы хны. Я уж и так к нему подкатывал, и эдак, молчит, гад. Ни про футбол, ни про тачки, ни про баб темы не зашли. Сидит, молчит, опрокидывает в себя рюмку за рюмкой, а в разговор вступать не хочет. Хоть убейся! Пришлось тащить его в какой-то клуб, поить там коктейлями, причем я поил, а Мишка договаривался, чтобы в каждый коктейль бармен ему подливал двойную порцию виски или водки. Но и после этого Серегу не пробрало. Не знаю, может, ничего бы у нас вообще не получилось, так, молчащего, и вернули бы домой, но Мишка повел Серегу в туалет, там они купили каких-то таблеток, только после этого Серега начал нормально разговаривать. Тогда мы от него и узнали, что недавно скончавшиеся Вениамин с Григорием были какими-то давними корешами нашего Глеба Игнатьевича. Вроде бы еще в девяностых у них были какие-то совместные дела, только потом пути-дорожки у них разошлись. Глеб Игнатьевич пошел в чиновники, а Вениамин с Григорием стали заниматься банковским делом. И последнее их детище был банк, которым им доверили управлять. Вениамин был в том банке директором, а Григорий его заместителем. – И что? – А то, что банк фактически находился в их собственности, что они там крутили-воротили, одна налоговая знает, да и то не до конца. Зато теперь мы знаем, по какой такой надобности Глеб Игнатьевич возил Антона с Полиной и Кристиной. В банк он их возил! К этим своим приятелям – корешам Вениамину с Григорием. – А какой банк? Как он называется? Последовала продолжительная пауза. – Разве я тебе вчера не сказал? – Нет! Саша еще немного помолчал. В душу к Веронике стали закрадываться страшные подозрения. – Ты что, забыл название банка? – опустив голос до трагического шепота, спросила она. Саша шепот ее услышал и признался: – Забыл! Вот хоть умри, все помню, а название банка я не помню. – Ты Мишке своему позвони, может, он вспомнит. – Вряд ли. Он был еще сильнее пьян. Они же вместе с Серегой эти таблетки употребляли. А после них крышу вообще сносит. Я тебе сейчас фотки скину, чтобы ты хотя бы примерно представляла объем ущерба, который я вчера нанес своему здоровью. Прямо сейчас посмотри! Смартфон возле уха Вероники пикнул. Пришло новое сообщение. Это была фотография, на которой трое молодых людей с совершенно окосевшими лицами сидели вокруг кальяна, тупо таращась на него и словно бы не понимая, что это такое им принесли и зачем. – Ну, как тебе? Крепыш посредине – это и есть Серега. – Богатырь, – одобрила Вероника. – Такого и впрямь трудно свалить. – Практически невозможно! Но мы это сделали! Увы, и сами понесли потери. У меня в памяти провалы. Мишка звонил, его рвало всю ночь, отравился чем-то. Сереге я пока не звонил, но думаю, что и ему пришлось несладко. Вероника задумалась. Что же делать? Как извлечь ценные сведения из Саши? Но, с другой стороны, если информация уже имеется в голове у Саши, то она там, как в сейфе, и никуда она оттуда уже не денется. Просто нужно до нее как-то добраться. Нужно было переключиться на другую тему, а потом резко вернуться к предыдущей. Это должно было помочь. – А что случилось с этими Вениамином и Григорием? – спросила Вероника. – Это ты можешь рассказать? – Это я помню! Как мы и думали, они оба заболели. Причем коварная такая болезнь, оба они думали, что ничего страшного, небольшая температура, озноб иногда и легкий кашель. Ну, слабость еще. Подумаешь, ерунда. А когда спохватились, что трудно дышать, то было уже поздно. Обоих госпитализировали, положили в реанимацию, но сделать ничего не смогли. Слишком большая площадь легких оказалась поражена. Сгорели один за другим. – Какая страшная история. – И по какой-то причине эти две смерти очень расстроили Глеба Игнатьевича, который вообще-то чувствительностью не отличается. Сергей говорит, что вчера тот примчался на работу уже под конец рабочего дня, сказал, что был в банке «Золото Аляски»… О! Вспомнил, как банк называется! «Золото Аляски»! Так вот, Глеб Игнатьевич потом еще весь вечер искал кого-нибудь, кто бы имел ходы-выходы на нынешнее руководство этого банка, которое заменило Вениамина с Григорием на их посту. Молодец я, что вспомнил название? – Я даже не сомневалась, что ты вспомнишь, – похвалила его Вероника. – И как? Нашел Глеб Игнатьевич эти ходы-выходы? – Глеб Игнатьевич-то? Найти-то нашел, но только что-то его этот человек не сильно порадовал, потому что Глеб Игнатьевич после разговора с ним стал еще злее, чем был, и начал звонить Палтусу. – А это еще кто такой? – Палтусом, как я понял, зовут старого сутягу-крючкотвора, которому Глеб Игнатьевич помог в свое время открыть фирму по оказанию юридических услуг населению. – И что он хотел от этого Палтуса? – Этого никто не знает, разговор велся за закрытыми дверями, но в одном Серега уверен совершенно точно, дело подразумевалось какое-то мутное. Потому что и сам этот Палтус тоже весьма темная лошадка, и делишки он через свою фирму прокручивает точно весьма грязные. Всякие там подложные договора, фальшивые накладные и прочее. А уж поддельные подписи и печати – это вообще его конёк. В каждом деле о наследстве, где законные наследники лишаются всего в пользу какого-нибудь приблудного проходимца, обязательно присутствует след Палтуса. – Во всяком-всяком? – не поверила Вероника и правильно сделала. – Ну, это я загнул, конечно, немного, – признался ей Саша. – Но все равно, Палтусу просто так никто звонить не станет. Только по делу, и дела эти касаются не совсем честной прибыли, которой затем придется с ним поделиться. Вероника тут же почувствовала, как чешутся у нее ладони. Верный признак того, что в деле замешаны деньги и, судя по интенсивности зуда, деньги немалые. – Ты должен отправиться к этому Палтусу! – воскликнула она. – Сам об этом же думал. Но как найти к нему подход? Он воробей стреляный, его на мякине не объедешь. – Прекрати говорить пословицами и думай по делу. Работники Палтусу в его фирму нужны? – Уже думал над этим. Невозможно туда устроиться. У Палтуса работают всего два человека, оба проверенные-перепроверенные, третий он сам. Помощники им не нужны. – А если пойти к нему под видом клиента? – Только одно это и остается. Но нужна надежная легенда, потому что это такой ушлый тип, что с него станется и проверить. – М-м-м… Дела служебные тут не подойдут. Но Ксюша мне говорила, что у вас большая семья. – Большая, – подтвердил Саша. – И что? – Неужели нет у тебя какого-нибудь дедушки-бабушки, пусть они будут не родные, а двоюродные, так даже лучше, наследство за которыми ты бы хотел прибрать к своим рукам? – За кого ты меня принимаешь! – возмутился Саша, но тут же сообразил, к чему клонит его приятельница. – А-а-а… Ты хочешь, чтобы я представил дело таким образом, будто бы я претендую на чужое наследство? А знаешь, это может сработать. – Вот и отлично! Дерзай! – А ты чем займешься? – От работы меня руководство нашего центра любезно освободило, так что я отправлюсь в «Кипарис». Попытаюсь разговорить Кристину. Судя по всему, она единственная, кто уцелел из тех троих, кто побывал в кабинете у Глеба Игнатьевича. Может, удастся ее достаточно сильно напугать, чтобы она раскололась, что они там в этом «Золоте Аляски» делали. – Да, Кристина могла бы пролить свет на это дело, – согласился Саша. – Если Глеб Игнатьевич принялся устранять свидетелей, то и ей тоже грозит опасность. На это ты и дави. – Не знаю, – с сомнением произнесла Вероника. – Запугать я ее постараюсь, но вообще-то у меня сложилось ощущение, что Глебу Игнатьевичу и самому не с руки все эти убийства. Он очень переживал из-за смерти Полины, твердил про наследницу – ее сестру, а уж смерть Антона в отсутствие у того наследников и вовсе привела мужика в отчаяние. – Он мог и притвориться, что в отчаянии. Пока что Глеб Игнатьевич – самый реальный подозреваемый. В его отношениях с Антоном, Полиной и Кристиной замешаны деньги и немалые, а где деньги, там всегда есть размах для преступного замысла. – Мы так долго можем гадать. Нужно действовать. – Ладно, отправлюсь к Палтусу, а ты к Кристине. Одного только я боюсь. – Чего? – Боюсь, как бы в моем собственном семействе не пронюхали о моих манипуляциях с наследством бабушки Зои. Хоть бы все прошло тихо! Иначе потом мне будет очень трудно объясниться с родственниками, почему я полез в их кубышку. Некоторые из них могут мне просто не поверить, что я это понарошку. – Я поговорю с ними и все объясню. Но Саша считал, что авторитета Вероники будет маловато, чтобы убедить его подозрительных родственников в том, что он не затевал против них ничего дурного. – Тогда я попрошу Данилу, а он попросит следователя Никиту Петровича, чтобы тот поговорил с твоими. Саша сказал, что следователь – это уже лучше, хотя в глубине души все равно продолжал сомневаться, что даже следователь, в случае чего, сумеет выстроить достаточно мощную защиту для своего добровольного помощника. Но деваться было некуда: назвался груздем, полезай в кузов. И пожелав друг другу удачи, каждый из сыщиков-любителей отправился на свое задание. Глава 11 Чтобы не мотаться зазря туда-сюда в поисках своего объекта, Вероника позвонила администратору Николаю. Тот был в ресторане. – Нет, Кристины сегодня на работе не будет, – отчитался он с радостью, которую даже не пытался скрывать. – Она сказала, что у нее выходной. – Значит, она дома?