Саша уже потянул курсор к нужной строчке, уже сменила фон фамилия Иванчук, готовясь открыть все тайны Глеба Игнатьевича, и тут в дверях что-то заскрежетало. – Идут! Мама родная, идут! Времени у двух взломщиков оставалось всего ничего. Только схватить свои вещи и бежать к дверям. Саша еще успел нажать на кнопку выключения, чтобы хозяева сразу не поняли, что кто-то ковырялся в их компьютере. Но это оказались не хозяева. Оказавшись на улице, Саша с Вероникой далеко не побежали, спрятались поблизости и лично наблюдали, как из офиса Палтуса полицейские под руководством Данилы вынесли и папки с документами, и оба системных блока. И белый, и темно-синий, оба плавно перекочевали в полицейскую машину и скрылись за пеленой дождя. Когда это произошло, Саша схватился за голову: – Вот я осел! Нет, хуже! Бегемот! Тупое медлительное животное! Надо было шустрей двигаться. – Согласна. Это было неосмотрительно со стороны Вероники, потому что Саша набросился теперь уже на нее. – А ты тоже хороша! Могла бы пораньше появиться! – Ты же сам велел мне не соваться. – Но в итоге ты все равно сунулась. Могла бы поживей двигаться. Нет, сидела она, ждала чего-то! Вот и дождалась! Компьютеры у нас из-под носа увезли, поздравляю! – И я тебя тоже! Голос Вероники был холоден, словно лед. Казалось, еще немного, и она сможет заморозить им все вокруг. А Саша, напротив, изрыгал из себя столпы пламени. Огонь и лед! Никогда не понять им друг друга. В общем, раздосадованные Саша с Вероникой здорово поругались и разъехались в разные стороны, очень недовольные и самими собой, и партнером, и особенно этой ночью. Но прибыв домой, Вероника пришла к выводу, что напрасно они поссорились. Саша тоже поразмыслил и осознал, что никто из них не виноват в случившейся неудаче. А так как он был мужчиной и чувствовал свою ответственность, то он позвонил первым. – Я виноват. – Нет, это я виновата. – Ты ни в чем не виновата, один я все провалил. – Нет, я тоже провалила. В таком духе они переговаривались еще пару минут, потом почувствовали, что вот-вот снова поцапаются, и дружно замолчали. – В принципе ничего плохого и не случилось. Документы на Глеба Игнатьевича уже в полиции, скоро там узнают, что за делишки были у чиновника с господином Палтусом. Собственно, этого мы и добивались. На этом друзья и порешили. И отправились спать с приятным чувством, что хотя запланированное ими доброе дело они и не смогли осуществить, но чудо все-таки произошло. И теперь отъявленный злодей надежно будет заперт за решеткой, подальше от честных людей. С этой мыслью Вероника и уснула. И тем сильней было ее разочарование, страх, а пожалуй, что и гнев, когда утром ее разбудил звонок Кристины. – Представляешь, они его выпустили! – прокричала девушка в трубку. – Что? Кто? – бормотала спросонок Вероника, не понимая, почему у нее над ухом дурным голосом вопит Кристинка. – Кого выпустили? – Глеба нашего Игнатьевича дорогого! Отпустили подчистую! Одну ночку он у них переночевал, а уже утром возле отделения лучшие адвокаты копытами землю рыли. И добились, чтобы его освободили! Вероника взглянула на часы. Восемь утра. Раненько же поднялась Кристина. – А ты откуда знаешь? – Так следователь мне сам только что позвонил. Извинялся! Говорит, мы сделали, что могли, но не все в нашей власти. У Глеба Игнатьевича на самом верху сидят такие друзья-покровители, что мне открытым текстом велели его освободить. Если не хочу потерять работу, говорит, то не имею права ослушаться прямого приказа начальства. – Это… это просто… Безобразие! – только и смогла выговорить Вероника, у которой от возмущения даже пропали все подходящие к случаю слова. – Как ты сказала! – заверещала Кристина. – Безобразие? Это б…во! Вот что это такое! И из нее полился целый водопад слов, каждое из которых очень емко и точно характеризовало то, что произошло. – А знаешь, что мне сказал следователь напоследок? – Что? – То же, что и ты! Посоветовал мне спрятаться. Дескать, они не смогли разобраться, по какой причине Глеб Игнатьевич поручил своему помощнику задавить меня машиной, но будет лучше, если я на какое-то время скроюсь из виду. Ну, чтобы он не закончил начатое. Представляешь? Это все равно, если бы я пришла к врачу с переломом ноги, а он посетовал на отсутствие опыта в таких делах и посоветовал бы мне самой наложить себе гипс. – И что ты будешь делать? – Уеду! – Но тебе же не к кому. – Уж найду, куда смотаться. Голос Кристины сделался неожиданно веселым. – Вряд ли мы с тобой еще когда-нибудь свидимся, Вероничка, – почти ласково сказала она ей. – Девка ты, конечно, неплохая. Хочешь, дам тебе совет напоследок? – Какой? – Хватай Данилу. Видела, он с тебя глаз не сводит. – Да ну тебя! – Уж поверь мне, я в таких делах разбираюсь. А теперь прощай! И Кристина повесила трубку. Вероника решила, что вполне может еще немножко вздремнуть, благо на работу ей сегодня все равно не надо, но тут ей снова позвонили. Звонил тот самый Данила, о котором только что шла речь. Не успела Вероника удивиться такому совпадению, как Данила спросил: – Тебе только что Кристина звонила? Голос его звучал напряженно. И он не спрашивал, он утверждал. – Ну, звонила. – И о чем говорили? – Не поверишь, о тебе. Ты ей очень нравишься. Мне тоже советовала к тебе присмотреться. – Нет, я серьезно? – Я и говорю серьезно. Но Данила никак не расслаблялся. – Про то, что Иванчука мы были вынуждены отпустить, сказала? – Сказала, – вздохнула Вероника. – Как же так получилось, а, Данила? Но Данила уже повесил трубку. Похоже, он узнал все, что был намерен. Вот тебе и влюбленный джигит. Позвонить бы Кристинке и сказать, что грош цена ее проницательности, да лень и спать охота. Но подремать Веронике в это утро так и не удалось. Стоило ей сомкнуть глаза, как ее снова вывел из сонного забытья звонок. Это звонили с работы. – Вероника Васильевна, не могли бы вы подъехать на работу? – Прямо сейчас? – Если вас это не сильно затруднит. После всего, что ей довелось услышать от руководства их центра, Вероника могла предположить только одно: ее окончательно увольняют.