Бергман устроился в кресле, закинув ногу на ногу, и сразу возникло чувство, что он здесь хозяин, а нас к нему нелегкая занесла. – У меня всего несколько вопросов, так что надолго мы вас не задержим, – заявил он. – У вас с Нелли Зориной близкие отношения? – Ну… мы подруги. Не скажу, что встречаемся очень часто… у всех дела. Но созваниваемся. Она в моем салоне обслуживается, так что видимся регулярно. – Вы знаете, что произошло. Поэтому я прошу вас быть максимально откровенной. Тем более что мы не из полиции и, поверьте, умеем хранить тайны. – Вика испуганно кивнула, а Бергман продолжил: – У Нелли был друг, приятель? – Любовник? – сказала Вика. – Если вам угодно… – улыбнулся Бергман. – Нет, это не про нее. Я, конечно, руку на отсечение давать не буду, но Нелли не из тех, кто станет изменять мужу. Тем более что Зорина она любила. По мне, так даже слишком. – Что вы имеете в виду? – Ну… он-то относился к ней куда спокойнее. Я не хочу сказать, что он ее не любил… ничего подобного. Но… они уже несколько лет женаты, а она только и твердила: «мой Максим, да мой Максим». Свет в окошке, короче. – Значит, по-вашему, она была верна мужу? А он ей? – Откуда мне знать? Нелли мне ничего не говорила, если вы об этом. – Обычно женщины доверяют близким подругам… – Не уверена, что Нелли бы об этом рассказала. Она его очень любит, а еще она очень гордая. Мы всегда ей завидовали, по-доброму, конечно. Идеальный брак… Если бы и рассказала, то не сразу. Только если скрывать уже было бы невозможно. – Обычно какие-то слухи все же доходят… – Я ничего такого не слышала. – И ничего странного не замечали в поведении Нелли? – Странного? Нет. Хотя… – Вика нахмурилась, точно пытаясь решить, стоит ли продолжать. – Она у меня машину брала. Сказала, что ее на техосмотре, а у нее дела… в общем, сказала, вернет к концу моего рабочего дня. Я, конечно, дала. Она меня не раз выручала. Человек она вообще щедрый. А потом приехала Люда, наша общая подруга. Я сказала, что Нелли была недавно, ну, и про машину. А Люда говорит, ее тачка в переулке стоит. Я пошла взглянуть, точно. Машина Нелли. – И как она это объяснила? – Никак. Заскочила на две минуты, вернула ключи, сказала «спасибо» и убежала. Я успела спросить, как ее машина, ответила «все в порядке». – А до этого она к вам с подобной просьбой обращалась? – Никогда. И к Людке тоже нет, я спрашивала. – И что вы думаете по этому поводу? Вика пожала плечами. Но я не сомневалась, мысли на этот счет у нее есть. Но она осторожничает. – Номер и марку вашей машины можно узнать? – сказал Бергман. Она назвала номер, а Бергман спросил: – Когда это было, не припомните? – За день-два до ее исчезновения. Точнее не скажу. – Некоторое время назад произошел инцидент, Нелли избила молодую женщину, работавшую у ее мужа. Вам об этом что-нибудь известно? – влезла я. Вика взглянула на меня с неприязнью. – Избила? По щекам ей надавала, и правильно. Нечего к чужим мужьям подкатывать. У меня подобные девицы сочувствия не вызывают. Одна такая три года назад мужа увела. Сейчас, правда, назад просится. Видать, померкло счастье. Но я не тороплюсь. Дураков учить надо. – Вряд ли вся вина лежит на этой женщине, – улыбнулась я, пытаясь ее задобрить. – Наверное, Зорин тоже вел себя не совсем правильно. Что ему мешало поставить нахалку на место или вовсе уволить. – Об этом я ничего не знаю. Только то, что Нелли нам рассказала. Она заехала в офис и застала неприятную сцену: эта девка нагло клеила своего шефа. Ну, Нелли сделала вид, что ничего не заметила, дождалась, когда Зорин уехал, и разобралась с мерзавкой. По-моему, правильно. Чего ждать, когда у них до дела дойдет? – Ее можно назвать ревнивой? – подал голос Бергман. – Не знаю… ревнуют все. Даже если не любят. А она любила. Но ничего такого я от нее не слышала. О Зорине она только хорошее говорила. Хотя, знаете, большинство мужиков гады. – Тут она с обидой посмотрела на Бергмана. «Ждать от такого, как он, любви и верности, дело зряшное», – примерно это читалось в ее взгляде. – Не все, мадам, – отозвался он таким тоном, что сразу становилось ясно: он и сам в это не верит. Бергман легко поднялся и кивнул мне. – Вы нам очень помогли. Огромное спасибо. Он вновь приложился к ручке и исчез за дверью, подозреваю, к большому сожалению Вики. До меня донесся ее вздох. – Ты ранил бедняжку в самое сердце, – съязвила я уже на улице. – Она быстро утешится. – У тебя есть девушка? – вдруг спросила я. За все время нашего знакомства я видела его с подругой только раз. С умопомрачительной красавицей, впрочем, ничего иного я не ожидала. Но более мы не встречались. Бергман ничего о ней не рассказывал, и никто ему в моем присутствии не звонил. Он посмотрел с недоумением, точно я невесть что сморозила. – Я не люблю обсуждать свою личную жизнь, – заявил он, а я разозлилась. – Знаешь, я тоже, но ты почему-то только и делаешь, что суешь в нее нос. – У меня нет девушки, – сухо ответил он. – Давно? Я хотела сказать… – Мы расстались буквально на днях. – Почему? – Она устала от меня, – усмехнулся он. – Кому это понять, как не тебе. – Да уж, – пробормотала я, почему-то совершенно ему не веря. – Что ж, поехали к домработнице Зорина. Я попросил Боровскую с ней связаться. Надеюсь, Мария Тимофеевна не откажется с нами поговорить. В машине Бергман набрал Димку, продиктовал ему номер Викиной машины. – Проверь еще раз записи, которые я тебе отправил. Если что, сразу звони. Домработница оказалась женщиной лет пятидесяти, с короткой стрижкой и приятным, но немного испуганным лицом. – Вы у Зориных давно работаете? – спросил Бергман, после того как мы, поздоровавшись и объяснив, кто такие, оказались в небольшой гостиной, которой хозяйка пыталась придать респектабельный вид. Потолок сложной конструкции с тяжелой люстрой в центре, стулья в чехлах вокруг стола с бархатной скатертью, массивная мебель – недорогая имитация классического стиля. Однако то, с каким видом она кивнула на комнату, приглашая нас войти, свидетельствовало о том, что гостиной хозяйка гордится. Должно быть, по этой причине Бергман заявил, оглядываясь: – У вас уютно. – Стараюсь, – нерешительно улыбнулась женщина. – Хочется, чтоб у внуков был вкус. На выходные я их к себе забираю. Сыну моему дело есть только до работы, а сноха из деревни. Ни ума, ни фантазии, как говорится. А я возле грамотных людей кое-чему научилась. У Зорина я четыре года, а до этого тоже у одного бизнесмена работала, а до него у вице-губернатора. Уж можете мне поверить, дело свое знаю. – Не сомневаюсь, – кивнул Бергман. – Я так понимаю, вы у Зорина не каждый день бываете? – Вообще-то каждый. Не считая выходных. С десяти утра до восемнадцати. Полный рабочий день. Максим Александрович мне отпуск устроил. Недельный. – Решил, что вам нужно отдохнуть? – Я уволиться хотела, – вздохнула она. – Ну, он и говорит, горячку не пори, отдохни недельку. Оно и понятно: надежного человека, да еще хорошего работника, в наше время найти нелегко. А ему сейчас и не до этого. Сами знаете, что случилось. – Собственно, по этой причине мы у вас, – улыбнулся Бергман. – Вы согласны ответить на наши вопросы? – Чего ж не ответить… если это поможет, – пожала она плечами. – Тем более что Евдокия Семеновна просила. Такому человеку не отказывают. – Да, верно, мы ей тоже отказать не могли. Значит, вы четыре года работаете у Зориных. И как, по-вашему, муж с женой ладили? – По мне, так хорошо жили. Я в чужие дела не лезу, но скандалов или еще чего-то такого не видела, не слышала. Прихожу к десяти, Максим уже на работе. А раньше шести он редко когда появлялся. Но звонит, и Нелли Иосифовна ему звонила, и всегда «дорогой», «целую». В общем, ничего такого не замечала. – И как Нелли Иосифовна относилась к падчерице? – Нормально. Дурного слова от нее не слышала. Да и грех был бы на девчонку злиться. Она, точно мышка, тихая, ласковая, все время у себя. То уроки учит, то книжки читает. Днем у нее то музыка, то еще какие кружки. Она мне говорила, да я не помню… Сейчас ведь дети с утра до вечера заняты. – А чем хозяйка днем обычно занималась? – спросила я.