– Которая отлично готовит. – Рискую набрать лишние килограммы. Спасибо за приглашение, пожалуй, я им воспользуюсь. Честно сказать, гостиницы мне уже осточертели. Насчет гостиниц – чистая правда, но ничего бы со мной не случилось, поживи я там еще неделю, а за это время квартиру бы нашла. Но я согласилась жить в доме Бергмана. С какой стати, интересно? Надо было спросить, Димка тоже там живет? А Клим? Нет, в такое трудно поверить. Хотя… Остаток пути я изводила себя вопросами, на которые по большей части ответов не знала. Наконец я вышла из такси, перешла дорогу и оказалась возле дома Бергмана. В городском фольклоре он фигурировал как «дом с чертями». В этом я усматривала иронию, хотя, вполне возможно, то была народная мудрость. Как знать. Таким прозвищем дом обязан горгульям на крыше, которых человек неискушенный мог принять за чертей. Здание в готическом стиле для здешних мест редкость, лично я другого такого не знала. Воплощение фантазий толстосума, построившего его больше ста лет назад. Похоже, он приходился Бергману родственником. Впрочем, в этом я вовсе не была уверена, не в родстве с бывшим хозяином особняка, а в том, что знала хоть что-то достоверное о Бергмане. Все мои попытки в этом направлении терпели полный крах. Помнится, Вадим не раз говорил, если Бергман не хочет, чтобы об этом знали, никто не узнает. И оказался прав. Все сведения сводились к следующему: Максимильян появился в этом городе несколько лет назад. Выкупил у городских властей особняк, находившийся в запустении, отреставрировал его, на первом этаже открыл букинистический магазин, остальные были в его личном пользовании. Жил он в доме вдвоем с Лионеллой, строгой дамой за семьдесят, которая выполняла всю работу по дому, а Максимильяна именовала не иначе как хозяином. В букинистическом магазине, который тоже был весьма необычным, делами заправлял симпатичный старичок, Василий Кузьмич. С ним мы дружили. Лионелла, кажется, меня терпеть не могла. Впрочем, всех остальных членов команды, скорее всего, тоже, не считая обожаемого хозяина, разумеется. Задрав голову, я некоторое время разглядывала горгулий на крыше. Временами казалось, что они двигаются. Или вдруг подмигнут. Разумеется, это просто фантазии, но сейчас я вдруг подумала: что-то с ними не так. Та, что была ближе ко мне, вдруг совершенно явственно кивнула. – Охренеть, – сказала я в большой печали, всерьез начав сомневаться в своем душевном здоровье, и ехидно добавила: – Ну и рожи у вас, подружки… – И направилась к калитке. Дверь мне открыла Лионелла. Темно-серое платье, аккуратная прическа. Невероятно, но на ее обычно строгом лице появилось нечто подобное улыбке: губы дрогнули и чуть раздвинулись в стороны. Признаться, это произвело впечатление, похоже, я замерла с открытым ртом. – Проходите, – сказала старушенция. – Здравствуйте, – она кивнула, а я съязвила: – Помнится, вы не раз напоминали о хороших манерах. – Рада, что вы вернулись, – в отместку заявила она. – Без вас в моей жизни явно чего-то не хватает. – Чего-то хорошего, надеюсь? – Не обольщайтесь, – отрезала она. – Слава богу, значит, в этом мире мало что изменилось. – Хозяин просил вас накормить, – заявила она, а я ответила: – Спасибо, обойдусь. Где он, кстати? – В кабинете. Вместе с Поэтом и… тем человеком. – Вы Клима имеете в виду? Я поднималась по лестнице с чемоданом, Лионелла следовала за мной, что позволило нам продолжить разговор. – Я бы советовала вам проявить осторожность. – Хозяину вы дали такой же совет? – Он не нуждается в моих советах, – заявила Лионелла. Я вздохнула, притормозив, и повернулась к ней. – А я, по-вашему, в них нуждаюсь? – Женщины редко думают головой, – осчастливила она. – Это вы сейчас о ком? – О вас, разумеется. Время моих безумных поступков прошло безвозвратно. Возразить на это было нечего, и я вновь вздохнула. – Это ли не преимущество зрелого возраста. – Не уверена. – Я у вас недолго поживу, – решила я ее порадовать. – На вашем месте я бы не спешила. Рядом с хозяином вы, по крайней мере, в безопасности. – И какая опасность мне грозит? – Почему бы вам не пройти в вашу комнату? Она готова… Я зашагала дальше, но от язвительности удержаться не могла: – Вы быстро управились, учитывая, что позвонила я полчаса назад. – Хозяин отдал необходимые распоряжения еще вчера. – Ах, ну да, он же у нас провидец. Лионелла распахнула дверь комнаты, но вместе со мной входить не стала. – Я сообщу хозяину, что вы будете у него через двадцать минут. Этого времени хватит? – За глаза. То есть, я хотела сказать, более чем. Губы Лионеллы вновь подозрительно дрогнули. – Добро пожаловать, – сказала она без намека на иронию. Хотела закрыть дверь, а я заметила: – Кстати, это самая длительная наша беседа за все время. Именно так и было. Разговорами меня Лионелла удостаивала редко и обычно обходилась десятком фраз. – Наверное, мы успели соскучиться, – на полном серьезе ответила она и удалилась. А я головой покачала: – Чудеса. Быстро распаковала чемодан. Вещей у меня самый минимум, с некоторых пор я считала отсутствие барахла одним из признаков свободы. В этом мы точно не сходились с Бергманом. У него не дом, а пещера Али-Бабы со множеством диковин (магазин внизу в этом смысле ничем не уступает жилым помещениям). Впрочем, у меня и дома-то нет. И обзаводиться им я не собираюсь. Обойдусь съемным жильем. Я отправилась в душ, после чего надела чистую футболку и домашние брюки. Не удержалась и посмотрела в зеркало. Собрала волосы в хвост. В таком виде меня вряд ли кто примет за Елену Прекрасную. Однако кое-что смущало. Лицо при полном отсутствии косметики было очень ярким. Может, раньше я просто не обращала на это внимание? Другая девушка такому обстоятельству, безусловно, порадовалась бы, а меня это, скорее, пугало. Как и любое отклонение от нормы. Я хотела быть обычным человеком в привычном мире, но с некоторых пор это было не так просто. – Ерунда, – заявила я девице в зеркале, и поспешила покинуть комнату. В доме было два кабинета, один личный (вот уж где глаза разбегались от всяких редкостей), другой предназначался для встреч с клиентами. Там все говорило о статусе хозяина, но вовсе не о его личности. Бергман сказал, у нас появился клиент, однако о наличии в доме гостя Лионелла не сообщила, значит, мужчины, скорее всего, в кабинете по соседству. Я без стука распахнула дверь и удовлетворенно кивнула: с выбором я угадала. Бергман сидел за столом в рубашке без галстука и бархатной стеганой куртке с шелковым воротом. Темные волосы зачесаны назад. Серый свет робко заглядывал в окно, и теперь глаза Бергмана казались куда светлее: два ярких сапфира на фоне смуглой кожи. – С приездом, – сказал он, поднимаясь мне навстречу. Мы обнялись, точно не виделись долгое время, а я его поцеловала. Не знаю зачем. Меня так и подмывало сделать то, чего обычно делать я избегала. Бергман в ответ погладил меня по голове отеческим жестом, отчего мне тут же захотелось сказать ему гадость. Но я сдержалась. Пожалуй, хватит глупостей на сегодня. Димка, до моего появления сидевший в кресле, по обыкновению уткнувшись в ноутбук, вскочил и с радостной улыбкой кинулся ко мне. Но после моей выходки с поцелуем заметно помрачнел. – Привет, – сказал он, когда Бергман уступил ему место. Особо не заморачиваясь, его я тоже поцеловала. Бергман при этом едва заметно усмехнулся, а вот Димка явно не знал, как реагировать, однако подобрел совершенно точно. – Рад тебя видеть, – заявил он. – Я ужасно скучал. – Я тоже, – кивнула я, стараясь не смотреть влево, где в кресле вполоборота ко всем сидел Клим, наблюдавший за всем этим с кривой ухмылкой. Он не поднялся, ничего не сказал, а я подумала: «Неужто весь этот цирк я для него устроила?», молча кивнула и удостоилась кивка в ответ. В моих объятиях он не нуждался. Вот и хорошо. Я устроилась в кресле у окна, демонстрируя оживление, и сказала: – Лионелла сегодня необычайно разговорчива. – Просто все очень рады твоему возвращению, – улыбнулся Бергман. – Это точно, – поддакнул Димка. – Не знаю, что бы мы делали без тебя. Клим с равнодушным видом смотрел в окно, не собираясь принимать участие в разговоре. – Чем занималась? – не удержался Димка. – Ничем, – вздохнула я. – Делала вид, что ищу смысл жизни. Но в основном смотрела сериалы. – Значит, неплохо отдохнула, – кивнул Бергман. – Можно и так сказать.