Часть 3 из 54 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Высокий интеллигент встретил их презрительной улыбкой на полпути между машинами.
— Гляди-ка, а вот и самые крутые мальчиши-плохиши Москвы и Московской области, — процедил он сквозь зубы, обращаясь к своему медведеподобному напарнику.
Тот занял позицию с хорошим обзором чуть сбоку и сзади, откуда контролировал каждое движение противника. За темными стеклами обеих машин также угадывалось нарастающее напряжение.
— Ты узнал меня? — спросил высокий и интеллигентный рифовец у одного из касьяновских парламентеров. — Тогда подтверди!
— Нет базара, — утвердительно кивнул тот в ответ, потом повернулся к своей машине и крикнул:
— Гадом буду, пацаны, это в натуре Риф!
После этого касьяновец в сдержанной манере, растопырив веером пальцы, обратился к похожему на медведя боевику Рифа и остальным бойцам, скрытым за темными стеклами микроавтобуса:
— Значит, как договорились. Ваш босс — Риф — едет с нами к нашему боссу. За Рифа мы вам оставляем Пузыря. Короче, имейте в виду, — он подтолкнул к ним своего спутника, — этот пацан — Пузырь — брательник самого Касьяна. Ты, Бурый, его признаешь в натуре?
Кряжистый боевик, похожий на медведя, ответным кивком головы подтвердил, что опознал знатную персону. Пузыря знали многие. И практически все, кто знал, свои и чужие, либо презирали его, либо ненавидели. Если бы не родство с самим Касьяном, кукарекать бы ему давно на зоне петухом под нарами и жрать свою баланду из миски с дыркой.
Его напарник-парламентер тем временем продолжал:
— Короче, пока нас не будет, Пузырь останется у вас, типа, заложником. Через час, край — полтора, вашего босса вернем в целости и сохранности. Но если с Пузыря хоть одна мандавошка упадет, то и пахану вашему, и вам всем, без базара, ливер на улицу выпустим. Типа — организуем вскрытие при жизни. Так Касьян велел передать. Не каждому такая везуха выпадает — со своими печенками и селезенками повидаться. Говорят, когда кишки вылезают, щекотно в натуре…
— Хорош зубы скалить, босявка! — оборвал его Риф. — Все и так поняли. Едем.
Он пересел в «ниссан» касьяновцев, а гаранта-заложника Пузыря погрузили в микроавтобус «шевроле», и машины разъехались.
Рифа зажали на заднем сиденье две богатырские туши. Парламентер касьяновцев сел спереди и положил на колени кейс. Открыл. Внутри тускло блеснула панель скремблера. Он нажал одну из кнопок, в ответ замигала красная лампочка. Парламентер усмехнулся, потом взял трубку мобильника и набрал личный номер Касьяна:
— Але, босс? Мы его везем.
Темно-синий микроавтобус с белой надписью «РИФ» на борту отъехал немного от места стрелки и свернул в проулок между штабелями железобетонных отходов. Первым из него показался Бурый. При своей массивности двигался он, вроде бы, не спеша, но быстро и ловко. Как медведь. За ним выскочили трое бойцов в черных комбинезонах и вязаных шапках-масках. Они за руки за ноги выволокли таращившего глаза Пузыря. Его рот был заклеен скотчем, а руки скованы наручниками.
Пузыря завалили на бетонную плиту и крепко прижали. Бурый наклонился к его лицу и четко проговорил:
— Слушай внимательно, кусок дерьма. Это твое первое и последнее в жизни интервью. От того, как ты поведешь себя сейчас, будет зависеть очень многое. Или ты будешь мучиться всю оставшуюся жизнь, а это долго — минут пять, а то и шесть. Или испытаешь неземной кайф от передозировки и остаток жизни проведешь в райских наслаждениях. Допрашивать тебя гуманно — с разными скополаминами — нет времени. Так как, поболтаем?
Из-за спины Бурого показался один из его подручных. В одной руке он держал шприц, в другой топор. Пузырь испуганно таращил глаза. Он все еще не мог оценить серьезности ситуации.
— Выбирай, — предложил пленнику Бурый. — Здесь герыча на полштуки баксов. Заснешь и не заметишь, что помер. Удовольствие дорогое, но для хорошего человека ничего не жалко. Ты сейчас говоришь мне, где Касьян встречается с Рифом, и кайфуешь до конца жизни. А если не скажешь, мне придется включить детектор лжи. Вот так…
Бурый взял у помощника топор и одним ударом отхватил Пузырю левую ступню. Тот выкатил глаза и зашелся в неслышном крике.
Бурый критически оглядел дело своих рук и недовольно покачал головой:
— Надо бы ранку прижечь, чтобы инфекция не попала. Зеленку не захватили? Тогда хоть паяльную лампу принесите.
Побелевшими от ужаса глазами Пузырь следил за тем, как Бурый зажег пламя. Когда огонь лизнул обрубок ноги, он снова дико замычал.
— Хочешь что-то сказать? — наклонил голову Бурый. — Только уговор: чур, не обзываться! Имей в виду, в счет идет только информация о том, где твой брат встречается с Рифом. Ну что? Споешь нам? Включите ему звук!
Через пару минут Бурый знал, куда именно люди Касьяна повезли Рифа для встречи со своим боссом, и общий план места их встречи. Он закрыл блокнот и скомандовал помощнику:
— Грузимся, поехали. Свяжись с нашими, пусть срочно выдвигаются в район Боженово…
— Укол!.. Дозу!.. — с трудом прохрипел Пузырь. — Ты обещал…
— Что? Ах, да, конечно. Я про тебя чуть не забыл, — вскользь бросил Бурый и ударом топора перерубил пленнику шею. Презрительно сплюнул и махнул рукой:
— Грязь убрать не забудьте!
Бойцы в черных комбинезонах сноровисто затолкали тело и обрубки под край бетонной плиты, полили их из канистры остро пахнущей тягучей жидкостью и подожгли. Вспыхнуло и забилось яростное пламя.
Микроавтобус мчался по ночным московским улицам. Его скорость перевалила далеко за сотню. Бойцы проверяли оружие, щелкали автоматными магазинами. Все они были вооружены бесшумными автоматами «вал». Бурый то вынимал наполовину из ножен, то толчком вкладывал обратно длинный, сантиметров в тридцать, боевой нож с пилой по обуху.
— Ты сегодня что-то нервничаешь, — заметил Бурому сидевший рядом помощник.
— Да, что-то очко играет, — неохотно признался тот. — А оно меня еще никогда не подводило. Видно, беду чует.
— За Рифа беспокоишься? Зря. Он же не салабон зеленый. Командир, ветеран.
Бурый невесело усмехнулся:
— А что толку? У нас до Рифа командиром был Волкодав. Ты, Сармат, молодой, его не знал, это до тебя было. Он один десятка стоил. А погиб странной и нехорошей смертью. Очень странной. Убили его таким же вот ножом. Талисман у него был — золотой череп с крылышками на цепочке. После смерти пропал этот талисман. Я думаю, убийца его забрал. Может, по нему и найду? У меня все наши старики на подозрении.
— Может, и себя подозреваешь? — уточнил собеседник.
— А что? Я всякого повидал. Бывало у нас и такое, что человек вроде не с похмелья, а где был и что делал, не помнит, — отрезал Бурый. — Вот такой расклад. А Волкодав, между прочим, куда круче Рифа был. Но убийцу его я все равно найду и отомщу страшно. Я тут такое раскопал…
— Подъезжаем, — прервал его водитель.
3
Касьяновцы привезли Рифа в их секретную (как думал сам Касьян) резиденцию. Она располагалась в густом лесном массиве сразу за Московской кольцевой автодорогой. Собственно, окружная дорога и отрезала в свое время старую усадьбу от развалин царского дворца в Боженово. Касьян выкупил ветхие полуразвалившиеся постройки усадьбы буквально за копейки как место несанкционированной свалки с обязательством все расчистить и благоустроить. И благоустроил в соответствии с собственным тонким, как он считал, вкусом.
Рифа подвезли к самому входу в королевски-роскошный, разве что чуть уменьшенный в размерах особняк. Затем выгрузили и проводили сквозь бесконечную анфиладу комнат. Она показалась ему чуть длиннее, чем в Царскосельском дворце. В роскошном, но безвкусно отделанном светлым деревом кабинете с горящим камином гостя встретил сам хозяин. Они были одногодками, но Касьян выглядел лет на десять старше, обрюзгший, с мутными водянистыми глазами. Казалось, причиной его изможденного вида являются массивные золотые «шайбы» на пальцах и тяжелые, как вериги, цепи на короткой шее.
— Валите все отсюда! — распорядился Касьян.
Охрана с недовольным ворчанием удалилась. Касьян вытащил из наплечной кобуры большой пистолет с изображением змейки, выбитым на кожухе затвора, и помахал им в воздухе:
— Если захочешь рыпаться, то имей в виду — я как раз собираюсь новую игрушку испытать. Мне пацаны вчера «гюрзу» приволокли. Видал такую волыну? Маслята бронебойные, с титановым сердечником. Думаю, даже твой каменный лоб пробьют, не отрикошетят.
Охранники давно протопали по коридору, в кабинете оставались только двое паханов. Но Риф, сидя в кресле, услышал, как в темном углу у него за спиной раздался подозрительный шорох. Значит, Касьян вовсе не был так самонадеян, как хотел казаться?
— Слушай, Касьян, — поинтересовался как бы между прочим Риф. — Я слышал, что Мясник на тебя работает. Учти, с ментами шутки плохо кончаются, он же в федеральный розыск объявлен.
— А ты не верь слухам. И вообще, не пудри мне тут мозги, — оборвал его Касьян. — Давай по делу базарить. От Зелинского банка отвалишь. Я беру его под свою крышу. Или не понял?
— На «понял» берешь, дешевка? — поинтересовался Риф. — Значит, торговли наркотой тебе мало, хочешь мой кусок заглотнуть? А не боишься, что от такого заглота жопа треснет?
— Фильтруй базар, мусор недорезанный, ответишь! По правильным понятиям я тебя…
— Шел бы ты со своими правильными понятиями лохов разводить, — посоветовал ему Риф. — А я уже взрослый и леченый. Так что про свои нелепые претензии к банку Зелинского лучше забудь. Здоровее будешь. А тебе хочу сделать встречное предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Я вхожу в твою торговлю наркотой, и мы поднимаем ее на такой уровень, какой тебе и не снился. И никаких конкурентов, никакого геморроя. Я это гарантирую.
— Мой единственный геморрой — это ты, козлиная рожа!.. — Касьян взвился было, но внезапно остыл.
— Ладно, кончаем базар, — сказал Касьян уже спокойно. — Но имей в виду: если мы с тобой сейчас не договоримся, живым ты отсюда не выйдешь.
— Ну не хрена себе! — удивился Риф. — Это же голимый беспредел! А как твой братан? Знаешь, что с ним мои ребята сделают?
— Во-первых, он мне не родной, а троюродный, — пояснил Касьян. — А во-вторых, он меня заколебал — дальше некуда. Под такие разборки, сука отмороженная, подставляет! Я бы сам его в землю зарыл, но не могу: какой ни есть, а все ж родня! Как я его мамане потом в глаза смотреть буду? А вот если его твои орлы прикончат, то мои волки от этого только злее будут. Так что можете мочить Пузыря за ради Бога. Про мою наркоту сразу забудь, а на предложение мое лучше соглашайся по-хорошему. От тебя не убудет, а жизнь дороже стоит.
— Ты меня словно целку уламываешь, — усмехнулся Риф.
Касьян очень внимательно посмотрел на собеседника:
— То, что ты специально нарываешься, я уже понял. Только вот никак не пойму, в чем твой прикол.
Риф пожал плечами:
— Как говорят немцы: «Чего не узнал Гансик, того никогда не узнает Ганс». То есть: всякому знанию свое время. Подожди, не бей меня сразу! Сейчас все узнаешь, но вряд ли тебе это поможет. Ушел твой поезд. Давай теперь, двигай своим пальцем!
Риф вдруг вскочил с кресла и молниеносным движением поймал выставленный палец Касьяна. Послышался омерзительный хруст.
— Ох, блин! Мочи козла! — прохрипел Касьян.
В неверном свете камина показалось, что от темного угла оторвалась тень и стремительно рванулась к сцепившимся главарям.
Бурый из кустов наблюдал за усадьбой Касьяна. Он жевал «стиморол без сахара» и презрительно сплевывал. Фортификация на уровне Древнего Рима, только еще слабее. Гусей не хватает. Касьян явно экономил на средствах оповещения и сигнализации. А бетонный забор с колючкой поверху для серьезного специалиста не преграда. Бурый дал по рации сигнал общего сбора: