— Нет, — успокоил его майор. — Не японцы. Подозреваю, что это все те же наши компьютерщики под руководством генерала Павлова. Услышав это, Особняк сразу расслабился: — Фу, блин, чуть заикой не оставил. Отдыхай. Говорю только тебе. — Особняк понизил голос и с подозрением огляделся. — Генерал здесь не просто так. У него особое задание. И вообще — он, может, президентом завтра станет! Думай, на кого рашпиль подымаешь! Поэтому забудь все, что хотел мне сказать, и сделай вид, что ничего не слышал. Ни мне, ни тебе лишний геморрой не нужен. Майор шел по улице и размышлял. Если здесь замешаны высокие инстанции, ломиться в официальные двери бесполезно. Только лоб расшибешь. Он не видел, как Особняк после его ухода, бросив все дела, мелкой трусцой помчался в свой кабинет звонить генералу Павлову. Дома Еремин постарался заснуть, но у него ничего не получалось. Провалявшись с час без сна, он поднялся, прошел в кухню и достал из холодильника неполную бутылку водки. Налил полстакана и выпил без закуски. В голове зашумело, но легче все равно не стало. Захотелось курить. Он достал из кармана пачку сигарет. От неловкого движения сигареты рассыпались по полу. Майор нагнулся, чтобы подобрать их, и тут стекло со звоном разбилось. На этот звук жалобным звоном откликнулась кастрюля с полки на противоположной от окна стене. Майору не нужно было объяснять, что он случайно избежал верной смерти. В него только что стреляли. Еремин полежал на полу, потом осторожно поднялся и выглянул из-за занавески. Его дом был крайним. Окно кухни выходило прямо в лесопарк. В отдалении виднелись верхние этажи жилого массива. Майор прикинул траекторию полета пули. Скорее всего, стреляли с крыши одного из жилых домов. Оперативно. Кто стукнул — Момот или Особняк? Момоту он ничего не сказал. Почти ничего. Но если тот в курсе, об остальном мог и сам догадаться. Но скорее, заложил Особняк. Тогда совсем плохо. Этот в авантюру не полезет, значит, за всей историей с «Фейерверком» действительно стоят большие люди, способные приказывать. Власть плюс насилие равняются беспределу. Майору следовало серьезно побеспокоиться о своей жизни. Он собрал самое необходимое — документы, деньги. Но прежде чем скрыться, следовало оставить страховку. Еремин пощупал в кармане дискету, на которую сбросил часть файла «Фейерверк». Этого материала было вполне достаточно, чтобы свалить и генерала Павлова, и тех сумасшедших, кто за ним стоит. Но сначала нужно было доставить его по назначению. Требовалась помощь надежного человека. Друга. И такой друг у Еремина имелся. Валерий Жданько был сыном бывшего замполита части. Он и сейчас жил в старой отцовской квартире неподалеку от штаба, хотя из армии давно уволился. Когда-то Валерий был военным журналистом, его статьи печатали даже в «Красной звезде». Во время великой смуты он попал под сокращение одним из первых по причине строптивого нрава. Когда Еремин, тщательно проверяясь, задами пробрался к нему домой, Валерий напряженно работал. — Я тебя оторву ненадолго, — предупредил его майор. — Ерунда, я почти закончил, — отмахнулся друг. — Так чего ты хотел? По мере того как Еремин рассказывал, глаза Валерия разгорались огнем. Он постоянно перебивал майора и еле дослушал до конца. — Мне все ясно. Это бомба! Дискета у тебя? — Вот она. — Еремин протянул другу пластмассовый прямоугольник. — Давай, я сделаю копию. Мало ли что случится? Скопировав дискету, Жданько взялся за телефон. — Кому ты хочешь звонить? — насторожился майор. — Есть у меня один приятель из местной ментовки. Я ему по мелочи помогаю. Помнишь, когда здесь заложников освобождали? Моя работа. Теперь его очередь нам помочь. Не ждать же, пока нас перестреляют. Алло! Отделение? Розыск? Долгополова можно попросить? А когда он будет? Нет, спасибо. — Мента моего нет, — сказал он, положив трубку, — а незнакомым доверять опасно. Будем прорываться сами. Ты вооружен? Майор показал ему свой табельный пистолет, который так и не сдал после дежурства. Валерий снял со стены большой кавказский кинжал, привезенный из командировки в Чечню. — Я предлагаю выйти с разных сторон, пройти через лес и встретиться у метро, — сказал Еремин. Так они и поступили. Валерий вышел через КПП и пошел по дороге вдоль границы парка. Еремин пролез в дыру, которыми изобиловал забор вокруг городка, и двинулся напрямик по тропинке. Их обоих нашли только на следующее утро. Юный лыжник Петя Кадушкин отошел в сторону от накатанной лыжни, чтобы справить малую нужду, и неожиданно обнаружил в снегу окровавленные трупы. Позже экспертиза установила, что майор Еремин был убит несколькими ударами большого ножа, весьма вероятно, того самого кавказского кинжала, который находился в руке убитого Валерия Жданько. Гражданин Жданько был застрелен в упор из табельного пистолета майора. Картина обоюдного убийства для следствия вырисовывалась совершенно очевидная: после совместного распития и так далее. Непонятно было одно — зачем их понесло выяснять отношения в глубокий сугроб, словно они знали, что погибнут оба, и не хотели, чтобы их тела нашли до весны. 26 Опер Долгополов сам позвонил Крюкову. — Помнишь, я тебе говорил, что у меня в гарнизоне Боженово человек свой имеется? Так вот: нету больше этого человека. Убит. И буквально перед смертью он мне позвонил, что-то передать хотел. Но не застал. — Я еду к тебе, сам все расскажешь, — ответил Крюков. Возле «рябухи» Крюкова ждал Марафет. — Его убили! — сообщил он замогильным голосом. — Кого убили? Не понял. — Мысли Крюкова крутились совсем в другой области. — Моего племянника, — ответил Марафет. — Убили. Зарезали большим ножом. Помоги мне отомстить. Ты мне друг или портянка? — Пусть я портянка, только отстань, — проворчал Крюков. — Ты хоть знаешь, кто это сделал? Или только догадываешься? — Конечно, знаю. Это те новые люди, которые подгребли торговлю Касьяна. Помоги мне их убить! Вместо отца мне будешь! — Иметь такого сына? Ты полагаешь, что мне будут завидовать? Неужели все негры такие глупые, какими их в кино показывают? — Слушай, беложопый, ты мне поможешь отомстить? — заскрипел своими ослепительными зубами Марафет. — Милиция не карательный орган, а правоохранительный, — постарался остудить его пыл Крюков. — Чтобы тебе помочь, мне нужна информация. — У тебя будет вся информация, — затряс головой Марафет. — Помоги мне их убить! — Найми колдуна вуду. Кого-нибудь из темных злых сил, — посоветовал Крюков. — Ты самая злая сила из всех, кого я знаю. Правда, я не так уж много видел, — признался Марафет. — Говори, белый брат, чем я могу тебе помочь? — Я должен внедрить к ним своего человека, — продолжал Крюков. — Ты мне поможешь? — Помогу. Но у меня нет товара. Если твой человек придет с пустыми руками, ему не поверят. Его либо убьют, либо не пустят дальше двери. — Тогда как ты сможешь мне помочь? — в недоумении пожал плечами Крюков. — Сегодня у тебя будет товар, — заверил Марафет. — Приехал гонец из дома. — Блин! Очередная партия черного героина? Прикажешь у него из жопы контейнеры выковыривать? — Выковыривать не надо. Товар будет в пакете, в бардачке машины. Вечером я скажу тебе номер и адрес. Крюков заскочил в контору и покрутился для вида в отделе. Он сказал, что скоро закроет больничный и сразу после Нового года приступит к работе. Начальство эта новость отнюдь не обрадовала. В кабинете следователей Крюков много суетился, выдул полчайника чаю и приставал к девочкам-практиканткам, пока не подобрался к сейфу с вещдоками. Перебирая как бы в рассеянности шмотки задержанных им гонцов, он незаметно выудил из папки сложенные туда паспорта. Украдкой открыв их и придирчиво исследовав, он счел, что Якубу Азикиве больше похож на Мерфи, чем Джон Оматосо. Поэтому он прихватил с собой паспорт Якубы и свалил незаметно. Как Ленин с елки. Тем временем пробил час, установленный Марафетом для перехвата наркокурьера. Изучив маршрут движения курьера, Крюков выбрал местом задержания лесную дорогу на окраине Боженовского лесопарка. Перед выдвижением Крюков устроил смотр своим силам. Птенчик и Грека сами предложили свою помощь. Местный сыщик Долгополов также посчитал для себя участие в деле обязательным. Чтобы не показаться расистом, Крюков включил в состав группы Мерфи. Крюков поставил Птенчика с Грекой со своей «рябухой» на дальних подходах, где дорога превращалась в просеку. Они должны были пропустить объект, после чего перекрыть дорогу случайным машинам. Общение с курьером предполагало некоторую интимность обстановки, и посторонние могли этому помешать. Основные силы расположились на повороте. Здесь Крюков для верности перегородил просеку колючей лентой типа «еж». Чуть подальше поставили «Жигули» Долгополова. За руль усадили Мерфи, он изображал убитого. В салоне горел свет, и «труп негра» был хорошо заметен. Ждать им пришлось не более получаса. Совсем стемнело, когда на просеке появился свет фар и из-за поворота показалась старая «тойота». На предложение остановиться водитель не отреагировал. Проколов колесо, машина пошла юзом и воткнулась в дерево. Черный водитель, одна из нынешних русских реалий: банальная встреча с негром на лесной дорожке — ткнулся лбом в затемненное стекло и на некоторое время застыл в шоке. Крюков подскочил к машине и рванул дверь на себя. Долгополов страховал на шаг сзади и сбоку. — Джамбо, брат! — поприветствовал Крюков курьера. — Вылезай, не бойся. Но тот вцепился в руль и уперся ногами в пол. — Не бзди, бить не будем. Мы ведь из милиции, а в милиции не бьют, — на всякий случай сообщил Крюков, но никаких удостоверений предъявлять не стал. Негр немного расслабился и осторожно начал вылезать из машины с поднятыми руками. Крюков отвернулся от него и подмигнул Долгополову: — Ну что, начали? — и заорал: — Я тебе говорю — это он! Больше некому! Попался, проклятый торговец наркотиками!