— Уй как страшно! Ладно, раз уж я здесь, поведай, что я такого криминального натворил, чтобы два раза не приходить. Может, я испортил воздух на пленарном заседании Думы или не снял шляпу перед портретом президента? — Да у тебя целый букет преступлений! — обрадованно заорал Спицын. — На тебя можно вешать половину статей уголовного кодекса и таблицы Менделеева! Злоупотребление служебным положением, получение взятки, несанкционированное применение оружия. А как укрывательство черножопого террориста, этого Твалы? Может, ты его сообщник? Тебе мало? — Какое еще, на хрен, несанкционированное применение? Я кого-то убил или ранил? — А вот такое, например! — Спицын со стуком вывалил на стол крюковский обрез и пачку патронов. — Или такой прибор теперь называется табельным? — Мое оружие носит исключительно предупредительный характер. Все патроны холостые, — заявил Крюков. — Неужели? — Спицын с торжеством извлек из своего кармана красивый патрон с надписью «BALLE GUALANDI», снаряженный пулей. — А это что? — Смеетесь? Откуда у меня импортные патроны? — Крюков отодвинулся со стулом подальше от стола. — И не надо мне его подсовывать, отпечатков своих я на нем все равно не оставлю. — Ладно, собирайся, поедешь с нами. — Спицын встал, за ним стали подниматься остальные. — Это задержание? — поинтересовался Крюков. — Нет, пока только доставление, — любезно улыбнулся Спицын. — На бесплатную кормежку не рассчитывай и адвоката своего не беспокой. — Мой адвокат уже в курсе, — заверил полковника Крюков. — Против лишения меня свободы заявляю решительный протест и уступаю только грубой силе. — Куда это вы? — спросила Ирина, когда Спицын и его помощники проводили мимо нее свою добычу. — Это простое недоразумение, — заверил ее Крюков. — Товарищ Сталин лично во всем разберется, и я скоро вернусь. Не скучай. Рудаков и Питер тем временем двигались в северо-западном направлении. Вернее, сначала в западном, а затем в северном. Цель их поездки находилась, по словам Питера, на границе Московской и Тверской областей. — Хвост не тащим? — спросил Рудаков, когда они миновали Волоколамск. — Нет, вроде чисто. Я все время проверяюсь, — ответил Питер. — А вот, кажется, и приехали. Деревня выглядела пугающе безлюдной и запущенной. Черный остов сгоревшего клуба навевал ощущения, что здесь недавно прошли фашисты-каратели. — И Тюрин здесь живет? — неприязненно сморщился Рудаков. — Нет, он живет за рекой. Переобувайтесь. У вас ведь сорок третий? — Питер достал из багажника две пары предусмотрительно запасенных резиновых сапог. Они спустились в пойму небольшой незамерзшей речки и пустились через нее вброд. Холод ледяной воды тут же проник через резину. У Рудакова сразу заломило суставы. — А на машине проехать нельзя? — недовольно спросил он. — Почему? Можно. Только небольшой крюк придется сделать. Верст пятьдесят-семьдесят. Сначала до Твери доехать, а потом обратно вернуться. Мосты у нас — объекты столь же редкие, как и летающие тарелки. На противоположном берегу за небольшой березовой рощей располагалось всего несколько домов. Если на берегу, входившем в Московскую область, вспоминались немцы, то на этом, Тверском, на ум приходили монголо-татары. Во всяком случае, на первый взгляд создавалось впечатление, что люди здесь не жили со времен Батыева погрома. — Да, это вам не Барвиха, — процедил сквозь зубы Рудаков. — И на Комарово не очень похоже, — кивнул Питер. — Пойду предупрежу полковника, а то как бы стрелять не начал. Он последнее время совсем по-черному квасил. Рудаков присел на толстый березовый пень и закурил. Питер скрылся за углом крайней покосившейся избы. Рудаков не успел сделать и трех затяжек, когда услышал выстрел, потом еще один. Затем рванула граната и послышались автоматные очереди. Рудаков выхватил из плечевой кобуры новый служебный револьвер. С этой слабенькой кургузой машинкой он показался сам себе нелепым и смешным. Из-за угла покосившейся избы показался Питер. За ним выскочил Тюрин. В одной руке он держал пистолет, в другой был зажат белый пластиковый пакет, скрученный в сверток. Полковник бежал тяжело, часто останавливался и оглядывался в сторону преследователей. Те сначала не показывались, но потом Рудаков увидел мелькнувшую несколько раз голову в черной шапке. Он не смог определить точно, но, возможно, преследователь был не один. Питер на бегу махнул Рудакову — уходи! Тот, не долго думая, выстрелил пару раз в сторону мелькнувшей черной шапки, повернулся и побежал. За своей спиной он услышал длинную автоматную очередь и вскрик. Рудаков оглянулся. Тюрин тряпичной куклой заваливался вперед и вправо. Вместо правого глаза у него чернело выходное отверстие от пули. Питер подскочил к нему и подобрал выпавший из разжавшихся пальцев полковника белый сверток. Рудаков замешкался было на берегу, когда из рощи показались фигуры в черных комбинезонах с автоматами в руках. Он выстрелил в их сторону еще пару раз и спустился в холодную воду. Прошлепав через речку, он попытался выбраться на обледеневший берег. Но у него ничего не выходило. Питер более удачно форсировал реку немного в стороне. Рудаков скользил по крутому склону, безуспешно пытаясь выбраться из воды. С тупой обреченностью он услышал за спиной скрип снега: приближалась погоня. Рудаков приготовился выпустить оставшиеся в револьвере два патрона, когда услышал с нависшего рядом берега: — Руку! Питер протягивал ему свою. Рудаков ухватился за нее и, оскальзываясь, рванулся из воды. На очередную россыпь выстрелов Питер ответил рычанием и бранью. — Ты что, ранен? — спросил Рудаков. — Немного задело. Держи пакет! И Питер выпустил оставшиеся патроны в преследователей. Те залегли и приостановили погоню. Видимо, ждали указаний от начальства. Рудаков помог Питеру добежать до машины. Тот упал на переднее сиденье, Рудаков уселся за руль и дал газу. По ухабистой трассе они вылетели на шоссе. Здесь Рудаков снизил скорость и спросил напарника: — Ты как? — Нормально. До больницы дотяну. Ранение касательное. Из автомобильной аптечки Питер самостоятельно достал бинт, смочил его в перекиси водорода и прижал к ране. — Вон указатель — больница! Рудаков хотел было свернуть, но Питер остановил его. — Вы что? С огнестрельным ранением в обычную больницу? Нас же сразу заметут. К тому же эти суки будут нас преследовать. Нет уж, потерплю до Москвы. — Они пришли следом за нами? — спросил Рудаков. Его мучила совесть за то, что они притащили хвост к Тюрину. — Нет, — успокоил его Питер. — Это была засада, нас там ждали. Но ждали с другой стороны, думали, что мы по дороге приедем. Поэтому мы и смогли уйти. — Мы-то смогли, а вот полковник… — вздохнул Рудаков. — Он успел взять документы. Вот они — Питер указал на брошенный на заднее сиденье сверток. — Теперь победа у нас в кармане. За всех ребят отомстим! — Куда двинемся? — спросил его Рудаков, когда они въехали в Москву. — Как куда? У нас ведь есть почти штатный доктор. В Центр исследований крови, конечно. Думаю, Мария не откажется нам помочь. Он не ошибся. Рана оказалась не опасной, но Мария велела ему полежать некоторое время в крайней пустой палате. Бойцы охраны с шевронами «РИФ-секьюрити» подозрительно покосились на пациента. Старший отошел в глубину коридора и достал рацию. Спустя двадцать минут к боковой двери Центра подъехал темно-синий микроавтобус. Люди в черной униформе вывели шатающегося Питера, погрузили в машину и уехали… В офисе охранно-сыскного кооператива «ОГПУ», несмотря на позднее время, горел свет. В кабинете председателя сидели Ирина и Рудаков. Они обсуждали свои невеселые насущные проблемы. — Крюков сидит, Тюрин убит, Антон пропал, Питер в больнице… Речь Ирины прервал телефонный звонок. — Да? — Ее и без того напряженное лицо помрачнело еще больше. — Спасибо. Она положила трубку. — Кто звонил? — спросил рудаков. — Мария из больницы. Питера увезли неизвестные люди в неизвестном направлении. — Если учесть, что убиты свидетели, создается впечатление, что на нас открыли сезон охоты, — подвел итог Рудаков. — Надо просить помощи у Ионы. — Ирина протянула руку к телефону. — Другого выхода я не вижу. — Подождите, — остановил ее Рудаков. — Сейчас мы особенно уязвимы. У нас на руках документы Тюрина. — Это козыри. — Нет, в контексте ситуации это наш смертный приговор. За нами теперь будут охотиться с удвоенной энергией. Их нужно как можно скорее передать вице-премьеру Асташкову.