— Пашете, как космонавты на орбите. Надо же и прерваться. Пивка попить. — А здесь есть где? — Хоть залейся. Вон чайная. Крюков и Долгополов устроились со своим пивом под большим окном. Меланхолически посасывая кусок воблы, Крюков старался понять, что же искали убийцы в квартирах своих жертв. — Не занято? — Возле их стола остановился немолодой мужик с двумя кружками пива. Крюков недоуменно оглядел помещение. Кроме них и продавщицы, в чайной никого не было. — Мне бы к свету поближе, — пояснил мужик. — Да ради Бога, — пожал плечами Крюков и подвинулся. Мужик сел рядом, отпил пиво и слизнул пену с верхней губы. — Ничего не понимаю, — сказал он. — Пиво приходит прямо с завода в запаянных бочках. Их при мне открывали, сам видел. Сразу втыкают кран — и наливают. Поначалу неразбавленным поили, а сейчас чувствую — с доливом. Освоили процесс. Но как? — Может, в кран где-то сбоку штуцер врезали, чтобы воду подвести? — предположил Долгополов. — Золотая у тебя голова, Волоха, — похвалил товарища Крюков. — Так бы дела раскручивал, генералом бы стал. — А вы, ребята, откуда? — насторожился мужик. — Мы, дядя, из милиции, — представился Крюков. — И Валерку Жданько покойного знали? — Вот он знал, — кивнул на Долгополова Крюков. — Сходится. — Мужик поставил кружку на стол и полез в карман. — Что сходится? — не поняли сыщики. — Все сходится. — Мужик вынул из кармана дискету и положил ее на газету с распотрошенной воблой. — Момот меня зовут. Вероятно, это должно было что-то означать. Сыщики переглянулись и пожали плечами. — Допустим. И что дальше? — Валерка покойный у меня в фирме работал, — пояснил Момот. — А тебя, значит, Волохой зовут, — уточнил он, глядя на Долгополова. — Меня друзья Волохой зовут, — немного обиделся тот. — И удостоверение можешь показать? — Вот, любуйся. — Долгополов раскрыл перед любопытным отставником свою красную «МУРку». — Доволен, или будешь перечитывать? — Так это ты, значит, Волохой будешь, — еще раз с пьяной уверенностью повторил отставной подполковник. — Теперь мне понятно. Я то я думаю — что за Волоха-малоха такая? Звонил тебе Валерка перед смертью, да не дозвонился. — Я знаю, — сказал Долгополов. — Мне передали. — Да, и он тоже передать просил кое-что. Если, значит, с ним что случится. — Что передать? — А вот. — Момот указал подбородком на дискету, лежавшую поверх рыбного мусора. — Забирайте. Долгополов хотел что-то сказать, то ли спросить, но Крюков сунул дискету в карман и потащил его из-за стола. Сыщики возвращались к метро через лес. Крюков был внимателен и сосредоточен. Долгополов заметил это. — Ты что, знаешь что-то, чего не знаю я? — спросил он. — Угадал. — Так, может, поделишься? Грядку-то вместе окучивали. — Думаешь, стоит? Меньше знаешь — лучше спишь. Ладно, не обижайся… Крюков вдруг замолчал. Ему послышался скрип снега. И причиной звука был не веселый лыжник и не лошадка мохноногая, а осторожно крадущийся человек. Крюков рванулся вперед и сбил напарника в сугроб. Одновременно с его броском лесную тишину разорвал выстрел. Крюков молниеносно выхватил свой обрез и заскрипел зубами от злости. У него не осталось ни одного нормального патрона — только шоковые, с водой. Но тут Долгополов открыл огонь из своего пистолета. — Ты цел? — крикнул ему Крюков. — Кажется, немного зацепило, — отозвался Долгополов. Его выстрелы сбили снег с недалеких кустов. Крюков заметил, как за кустами шевельнулось что-то темное, а затем кто-то шарахнулся и побежал зигзагами вглубь леса. — Ты как? — спросил Крюков. — Спасибо. Если бы не ты, было бы уже совсем никак. А так только плечо задело. Сука. Кто же это был? — Мясник, больше некому, — с уверенностью сказал Крюков. Уже добравшись до больницы, где Крюков передал Долгополова на попечение медиков, тот, прощаясь, сказал: — Слышь, Крюк, есть маза, что я его тоже зацепил. Иначе хрен бы он нас выпустил. Крюков пожал ему здоровую руку: — Если ты прав, я скоро узнаю, кто такой Мясник. — Мне не забудь сказать. — Тебе первому, — пообещал Крюков и направился к выходу. 28 В черной комнате за черным столом сидел человек в черной майке с белой повязкой, закрывавшей татуировку на плече. Он говорил по телефону. — Да, я согласен с тобой. Пора принимать радикальные меры. Сегодня Крюков с каким-то местным ментом был в гарнизоне. Ходили, вынюхивали. Нарыли чего или нет, пока не знаю. Хотел завалить обоих на всякий случай, но не вышло. Зацепило меня. Ничего, за нами не заржавеет. Со всеми разберусь, дальше тянуть нельзя. Он разгреб газетные вырезки с заметками о Мяснике и разложил веером несколько снимков из тех, что лежали в большом конверте. Сверху оказались фотографии Ирины, Крюкова, Рудакова и других сотрудников кооператива «ОГПУ». Рудаков, Питер и Крюков сидели в офисе кооператива «ОГПУ». — Значит, решили, едем к Тюрину? — сказал Крюков. — И как можно скорее, — поддержал его Рудаков и обратился к Питеру: — Ты нас отвезешь? — Нет проблем, — кивнул тот. — Только надо пару пузырей с собой захватить. Без этого разговора не получится. Приехал полковник — дальше некуда. Довели, суки! «Крюков, зайди ко мне», — прозвучал голос Ирины по системе громкой связи. Крюков вошел в кабинет председателя кооператива. Здесь по-хозяйски расположились трое мордоворотов. Четвертым был старый знакомый Крюкова полковник ФСБ Спицын. — Вы не могли бы оставить нас ненадолго? — попросил он Ирину. — У нас намечается очень интимный разговор. Ирина пожала плечами, поднялась из-за стола и вышла. Спицын немедленно уселся в ее кресло. — Мне тоже выйти? — спросил его Крюков. — А вас попрошу остаться! И давайте без этих ваших фокусов. — Без фокусов, так без фокусов. — Крюков без приглашения уселся на свободный стул. — Просто споем и спляшем в борделе нашем. Кто начнет? — Мы тебя посадим, — сразу перешел к делу Спицын.