Вильям подхватил Сандру, та застонала от боли. Надбровная дуга была рассечена и обильно кровоточила. Он держал молодую женщину в своих сильных руках, зажав ей рот ладонью: — Не рыпайся… Возле Вильяма — его верная «беретта». Заряженная Рафаэлем под завязку. Две пушки лучше, чем одна. Комната была освещена только тусклым настенным светильником. Благоприятный полумрак, совершенная ловушка. Сандра пришла в себя и сразу задергалась; Вильям сильнее стиснул ее; обхватив одной рукой шею молодой женщины, он стал медленно душить ее. Она попыталась вырваться, даже укусила его. — Не рыпайся! — снова угрожающе шепнул он ей на ухо. — Иначе придушу! Вилли надавил на ее горло, и ей пришлось капитулировать, чтобы получить струйку воздуха. Рафаэль занял позицию слева от двери и замер, словно бронзовая статуя. Но хозяин все не появлялся. — Какого черта он делает, этот коп? — вполголоса проворчал бандит. — Заснул он в своем корыте или что? Им пришлось прождать еще несколько долгих минут, прежде чем они услышали приближающиеся к дому шаги. Ручка опустилась, дверь открылась. Патрик не успел захлопнуть ее за собой, как почувствовал что-то холодное на своем затылке. — Не двигайся. Он замер, по-прежнему держась за дверную ручку: — Кто вы? — Заткнись. Подними руки, медленно… Рафаэль толкнул его, так что он со всей силы распластался по стене. А затем начал обыскивать. Тот не шевелился, вел себя тише воды ниже травы. — Где твое оружие? — Оружие? — Ну да, твое оружие! Где оно? — Я не вооружен. Рафаэль заставил Патрика развернуться и прижал ствол кольта к его горлу: — Я не собираюсь повторять пятьдесят раз: где твой пистолет? — Уверяю вас, у меня нет оружия. Наконец он заметил Сандру, которую крепко держал другой мужчина. Он ничего не сказал, даже не задал обычного в такой ситуации вопроса: «Что вы сделали с моей женой, банда ублюдков?» А ведь она была жутко избита. Вильям убрал ладонь, зажимающую ей рот. Теперь Сандра могла орать сколько хочет. Но она молчала и как-то странно смотрела на мужа. С виноватым видом. Ствол кольта по-прежнему был приставлен к горлу копа, Рафаэль усилил давление: — Я задал тебе вопрос. Он открыл рот, но вместо него заговорила Сандра: — Я им сказала… Они знают, что ты жандарм. — Ага! — подхватил Рафаэль. — Мы знаем, что ты чертов коп. А у копа всегда есть пушка. — У меня при себе нет оружия. — И где же оно? — Я… я его… Рафаэль убрал ствол от его горла, чтобы он мог говорить. — Я оставил его в кабинете, — наконец произнес тот. — Звание? — Что? — Ты кто? Офицер или мелкая сошка? Прежде чем ответить, Патрик помедлил. — Полковник. — На колени, руки за голову, — приказал Рафаэль. Патрик подчинился без малейшего сопротивления. — Похоже, что ты более покладистый, чем твоя жена! — ухмыльнулся преступник. — Это хорошо. — Кто вы? — Ты меня не узнаёшь? Слушай, тебе бы следовало повторять пройденное… Выполнять домашние задания… — Кто вы? — неустанно повторял Патрик. — Твой самый страшный кошмар, полковник!.. Глава 21 Теперь он наконец знал. Кто эти вооруженные люди, которые поджидали его у него дома. Сандра в нескольких словах за несколько секунд изложила ситуацию. С невероятной способностью к синтезу. Ее муж сохранял поразительное спокойствие. Почти как если бы он пил чай в приятной компании. По-прежнему стоя на коленях, он, однако, позволил себе опустить руки. Рафаэль с любопытством разглядывал его. Такого он не ожидал. Невысокого роста, скорее щуплый, слегка покатые плечи. Гораздо старше Сандры. Лет на двадцать, если приглядеться. Круглые золотые очки, волосы с проседью. Больше похож на библиотекаря на пенсии, чем на суперкопа, который гоняется за серийным убийцей. Рафаэль задумался, почему Сандра вышла за этого типа. Наверняка фигура отца… Но за свою беспорядочную жизнь ему довелось немало узнать. Например, что иногда следует с недоверием относиться к тем, кто неказист с виду. Как этот человечек, который порезал его в тюрьме и едва прежде времени не отправил на тот свет. И все же Рафаэль предпочитал видеть перед собой типа, явно клонящегося к закату, нежели молодого крепкого волчару. Однако больше всего его удивляло то, что у вновь прибывшего и словечка не нашлось для своей дульцинеи. Ну, например: «Дорогая, они причинили тебе боль?» или хотя бы «Мерзавцы, вы ударили мою жену!». Пока она торопливо представляла ему их надоедливых гостей, он всего лишь холодно смотрел на нее.