— Мне больно… Но ничего. — У тебя одна рука свободна? — Да. — У тебя тоже, Орели? — Да! — Я сейчас доберусь до вас, и вы меня развяжете, хорошо? — Хорошо, — прошептала Джессика. — Мы постараемся. Рафаэль пополз в сторону окна. Странно, что папочка не предусмотрел эту возможность. И это была его первая ошибка, которая станет роковой. Рафаэль старался убедить себя в этом. — У вас получается? — Орели начала терять терпение. Он не ответил, был слишком занят, преодолевая боль, которая свирепо терзала его, будто свора разъяренных собак. — Давайте! — подбодрила его Джессика. — У вас почти получилось. Ему понадобилось невероятное количество времени, чтобы добраться до места. Эта поганая комната вдруг показалась ему такой же бесконечной, как Зеркальная галерея Версаля. Еще одно усилие, чтобы прислониться спиной к койке Джессики, — и он наконец смог перевести дыхание. — Вам нужно сесть на кровать! — прошептала девочка. — Ага… Дай мне минуту, малышка. В голове снова помутилось, он соскользнул на пол. Чувствуя, что вот-вот провалится в обморок. — Мсье? В который раз распростершись на полу, Рафаэль отчаянно сражался, чтобы не потерять сознание. — Говори со мной, а то… я сейчас… отчалю… — Нет! — крикнула Джессика. — Не надо! Нам надо выбраться отсюда, блин! — Продолжай, — скомандовал слабеющий голос. — Как вас зовут? — спросила Орели. — Мсье? Скажите нам ваше имя! — подхватила Джесси. — Рафаэль… — Рафаэль? Прикольное имя! Голос Орели изменился от стресса. — А чем вы занимаетесь? — Я… Он пока еще достаточно ясно соображал, чтобы понять, что правда сведет их с ума. Ему хватило сил, чтобы соврать. — Я ветеринар. Странно, что он выбрал эту профессию. Конечно, все из-за того, что он слишком много думал о Сандре. О том, что он с ней сделает, когда выберется из этой гнилой комнаты. — Круто! — воскликнула Джессика. — Так, не спать! Оставайтесь с нами, Рафаэль! Она спрыгнула с койки, попыталась его приподнять. Понятно, что миссия была невыполнима. — Дерьмо! — Она обернулась к подруге. — А твоя кровать тоже прикреплена к стене? — Я не знаю, — пролепетала Орели. — Проверь! Орели попыталась сдвинуть свой топчан. И тот поддался. Папочка совершил вторую ошибку. — Давай шевелись! — завопила Джессика. Теперь обе кровати встали так близко, что девочки могли дотянуться друг до дружки. Они взяли Рафаэля под мышки, каждая со своей стороны. — На счет «три», — распорядилась Джессика. Раз, два, три… Они приподняли Рафаэля на несколько сантиметров, но он снова упал. — Он слишком тяжелый! — простонала Орели, едва не вывихнув плечо. — Давай еще раз! — скомандовала Джесси. Каждое движение причиняло ей мучительную боль. Ей было так больно, что она заплакала. Вторая попытка оказалась столь же тщетной. Как они могли поднять мертвый груз, который весил чуть ли не тонну? — У нас не получится! — разозлилась Орели. — Помогите нам, Рафаэль! Он вовсе не возражал, но его сил хватало лишь на то, чтобы не закрывать глаза. Как ему хотелось их закрыть! Снова погрузиться во мрак. Забыть весь этот бардак. Джессика схватила бутылку с водой, сняла крышку зубами и вылила содержимое на голову их единственной надежды. Пол-литра, не слишком много. Но все же это лучше, чем ничего. Рафаэль начал приходить в себя. — Вы меня слышите? — Да… я тебя слышу, Джессика. Мы… мы попробуем еще, согласны? Он согнул ноги, напряг пресс, и ему наконец удалось опереться на кровать. Они снова схватили его, Джессика сосчитала до трех, и Рафаэль оттолкнулся здоровой ногой. О чудо, он все-таки оказался на матрасе. Он упал назад и перевернулся на живот, спиной к девочке. — Займись руками, я попробую развязать ноги! — сказала Орели. 4:30 Патрик вышел из душа, обмотал полотенце вокруг пояса. Как обычно, он встал в четыре утра. Настроен, как часы. Он всегда начинал с бритья, затем принимал душ. Он сбросил полотенце, натянул трусы. И несколько минут смотрелся на себя в зеркало. Он не красавец и отдает себе в этом отчет. Но у него есть определенный шарм, по его глубокому убеждению. Как у змеи. Подумаешь, какая разница? Шарм и красота — орудия пустяковые и эфемерные, они годятся только для слабаков. Он вернулся в комнату, где еще крепко спала Сандра. Некоторое время он смотрел на нее, как делал это каждое утро. При слабом свете включенного ночника, который ее совсем не беспокоил.