Она была прекрасна и обладала неким очарованием — он это сознавал. И сегодня ему было на это плевать. Его интересовало совсем другое. Что ему нравится в Сандре, так это его собственное отражение. Она всего лишь зеркало, и ничего больше. Зеркало, в котором он мог любоваться собой, сколько хотел. Зеркало было кривое, но в этом он не мог себе признаться. Без него она никто. Тень, покойница, которая притворялась живой. Ее тело не принадлежало больше никому, ее душа была в его власти. Безраздельно. Он управлял ею по своей прихоти, как ловкий кукловод. Говорил ей, что делать, вплоть до мелочей, но позволял верить, что она еще способна иногда принимать собственные незначительные решения. Что у нее есть собственная роль рядом с ним. Впрочем, у нее она все-таки была, эта роль. Отличное прикрытие для внешнего мира, идеальная сообщница его преступлений. Адепт его безумия. Служанка во всем остальном. Она его боготворила. А Патрику было необходимо, чтобы ему льстили, чтобы им восторгались. До тех пор, пока ему не нужно было стать пугающим, внушать страх. Он так долго был унижен. Так долго боялся. Ему бывало больно так часто. Он достал из шкафа чистую одежду и бесшумно вышел из комнаты. Спустившись на первый этаж, он включил свет и шагнул к пленникам. Они не спали, конечно. А кто бы смог? Вильям поднял взгляд: глаза, опухшие от усталости, полные глубокого отчаяния. — Ну что, сынок, приятная была ночка? — Вы же знаете, что нет, — ответил осипший голос. — Но я уверен, что вас это радует… — Ты ошибаешься, — перебил его папочка. — Ты мне очень нравишься. Сбитый с толку, Вильям задумался о том, что могло последовать за его словами. — Вы можете развязать Кристель? — спросил он угодливым тоном. — Это еще зачем? — удивился папочка. — Ей же адски больно. Пожалуйста… Позвольте ей хотя бы лечь на диван. Она не сможет сбежать, вы же знаете! — Ты переживаешь за нее? Правда? Вильям кивнул. — Ты бы лучше о себе побеспокоился, вот что я думаю, — предупредил папочка. — Скажем так, я переживаю за нас обоих, так что… Прошу, развяжите нас. Обещаю, что мы будем сидеть смирно. У меня болит плечо и… — Боль — отличный товарищ, сынок. Потому что она вернее всего на свете. Патрик подмигнул ему перед тем, как выйти на кухню. Вилли услышал, как он насвистывает, готовя себе кофе. Он вернулся через десять минут с огромной кружкой в руке, прошел перед заложниками, не обращая на них внимания, и закрылся в своем кабинете. 4:45 На это понадобилось время. Около часа, чтобы распутать узлы, которые завязал Патрик. Двум девочкам. Каждой из них пришлось справляться одной рукой, зубами. Но все же в конце концов Джессика и Орели смогли освободить Рафаэля. Он в свою очередь попытался сделать то же самое для них. Но ничего не вышло. Если бы у него были все его силы, он, конечно, смог бы сломать перекладины кроватей. Но тут он только напрасно себя измотал. Так быстро… Тогда он попробовал вышибить дверь их камеры. Папочка ничего не делал наполовину: дверь оказалась усиленной. Вооруженный битой, Рафаэль разнес на куски оконное стекло. И тотчас обрушился на ставни. Крепкие как скала. Он потерял массу времени и сил. Осмотрев ванную комнату, он обнаружил, что там нет ни дверей, ни окон. Но он хотя бы смог вволю напиться и наполнить бутылки девочек. А еще он плеснул водой в лицо, смыл запекшуюся кровь. Никакого зеркала, так что он не смог увидеть свою рожу, но это даже к лучшему. Они не могли выйти, поэтому им придется ждать, пока кто-то не войдет. Пусть. Рафаэль был готов, как никто на свете. Он уселся у двери на стуле, с битой в левой руке. Он был правшой, но папочка все-таки отведает его яростной мощи, пусть только сунется в комнату. — Вы думаете, он скоро придет? — прошептала Джессика. — Ясное дело. Когда-нибудь он обязательно придет. И тогда… — Вы его убьете? — Возможно. Я его порву, ты хочешь сказать! На куски настрогаю! Орели вернула кровать к стене: войдя, папочка не должен видеть ничего необычного, если допустить, что у него вообще будет время, чтобы увидеть что бы то ни было. Они продолжали ждать, окрыленные новой надеждой. Папочка, ты наделал глупостей! — подумал Рафаэль, пытаясь согреться. Если честно, я думал, что ты умнее. 7:15 Теперь спустилась Сандра. Прямые джинсы, черная блузка, длинные волосы собраны в высокий пучок. Она весьма элегантна. Помедлив мгновение, молодая женщина все же приблизилась к Вильяму. Но когда их взгляды встретились, она направилась к выходу. — Сандра! Не уходите, прошу вас… Вильям задержал дыхание. И она осталась. — Сандра… Я связан, почему же вы убегаете? Она опустила голову, с неожиданным интересом разглядывая свои туфли. — Сандра… вы же врач, разве нет? — Ветеринар, — поправила она жестким тоном. — В любом случае вы спасли мне жизнь. А теперь вы… — У меня не было выбора. Ваш брат угрожал, что убьет меня, если я не помогу вам. — Он ни за что не стал бы вас убивать, — прошептал молодой человек сдавленным голосом.