— У Поппе есть средства, — фыркнула Кристина. — Кроме того, это проект в поддержку старины и культуры. Винстон допил кофе. Он получил назад свою записную книжку, выдержал допрос по поводу здоровья и личной жизни, а также вежливо выслушал о планах бывшей жены по обустройству сада. Настало время вернуться к работе. Дверь, ведущая на террасу, распахнулась, из нее появился Поппе, за которым по пятам следовал Фабиан Андерле с телефоном у уха. Он помахал им и отошел в сторонку, желая поговорить без посторонних ушей. Поппе же направился прямиком к столу. — О, у нас гости! — сказал он, пожимая руку Винстону. — И бабушкин старинный фарфоровый сервиз, как кстати! Когда я был маленьким, он стоял в шкафу в большом зале — его вынимали только тогда, когда кто-нибудь отмечал круглую дату. — Да-да, я искала всякие предметы, которые можно было бы оценить, раз к нам приедет «Шоу антикваров», — ответила Кристина. — У нас ведь все шкафы доверху забиты всякими старинными штучками — я подумала, что пора нам начать использовать этот сервиз по назначению. — Само собой, разрази меня гром, — рассмеялся Поппе. — Лучше так, чем он просто будет стоять и пылиться. А это что такое интересное? Он постучал пальцем по зеленой папке, лежащей на столе. Винстон поспешно поднялся. — Я уже собирался уходить, работа ждет. Спасибо за кофе! Он направился к двери. Когда он проходил мимо Андерле, тот как раз закончил разговор. — Петер, рад тебя видеть. Скажи, как идет следствие? Вы уже задержали отравителя? Винстон остановился. — Мы работаем над этим. Кстати, мне нужно задать тебе парочку вопросов. Достав из внутреннего кармана выцветшую фотографию, он протянул ее Андерле. — Ух ты, это же я! — воскликнул тот и указал на паренька с картиной в руках. — Еще совсем желторотый птенец. — Но уже вовлеченный в тайные связи с Мелькером Фальтином, — констатировал Винстон. — Ты рассказывал ему, какие поступили предварительные заявки, так что его сотоварищи могли назвать цену чуть выше. — Э-э-э… — Андерле с беспокойством бросил взгляд через плечо, в сторону Поппе и Кристины. — Пошли прогуляемся. Он указал на каменную лестницу, ведущую в сад. — Так оно и было, — негромко проговорил Андерле, когда они спустились на газон. — Но с тех пор прошло больше тридцати лет. Я был юн и несмышлен, учился в университете и, как большинство студентов, почти всегда сидел без денег. Он медленно пошел по газону, и Винстону не оставалось ничего другого, как последовать за ним. — Мелькер Фальтин был знаком с моим отцом, — с грустью в голосе продолжал Андерле. — Это Мелькер устроил меня в аукционный дом. Поначалу это была просто подработка, чтобы пополнить студенческий карман, но чем больше я узнавал об антиквариате, тем больше увлекался. У меня был явный талант в данной отрасли, уже через полгода меня повысили до звания посыльного. В те времена покупатели расплачивались наличными прямо в процессе аукциона. Чтобы не сидеть на миллионах крон, устроители аукциона то и дело посылали доверенного человека в банк. Ты только представь себе: когда тебе двадцать и у тебя в рюкзаке лежит полмиллиона крон — какое высокое доверие! Держать в руках такие ценные предметы с такой удивительной историей. Я просто прирос душой к этому делу. Отбросил свои весьма туманные планы по поводу академической карьеры и решил с головой окунуться в мир антиквариата. Андерле остановился перед небольшим участком сада, где воткнутые свежие колышки указывали на планы Кристины. «Приправы» — было написано на поперечной планке. Он снова взглянул на фотоснимок. — Мелькеру Фальтину я обязан всем. Ты наверняка знаешь, что его уже нет в живых. Кризис девяностых сломил его. — А двое других? — спросил Винстон. — Насколько я понял, Тедди и Линдеман когда-то были компаньонами. Из-за чего они рассорились? Андерле криво улыбнулся. — На самом деле я не контактировал с ними напрямую. Мелькер следил за тем, чтобы наша договоренность оставалась в тайне. Когда мы встречались все вместе, то делали вид, что не знаем друг друга. Но он многое рассказал мне потом, когда их компаньонство прекратилось. — И что же он поведал? — спросил Винстон. Андерле встряхнул головой. — Как говорят французы, ищите женщину. В это трудно поверить, но в те времена Сусси Раск была настоящей красавицей. Линдеман и Сусси встречались еще со школы. Этакие Ромео и Джульетта — семья Сусси торговала антиквариатом, а отец Матса Линдемана держал аукционную фирму в Тумелилле. Он протянул Винстону фотографию. — В начале девяностых Тедди сотворил очень некрасивую штуку. Он напоил Линдемана во время поездки в Копенгаген и уложил его в постель с другой женщиной. Потом распространил слух о том, что случилось. Сусси безоговорочно порвала с Линдеманом. — И тут вперед выступил Тедди? — Именно так. Он принялся красиво ухаживать, дарить цветы и подарки, говорить комплименты. А что было дальше, мы все знаем. Они поженились, завели ребенка, и Тедди стал распоряжаться фирмой Расков. На солнце становилось жарко, и Андерле расстегнул свой блейзер. — Задним числом легко предположить, что Тедди скорее интересовала фирма, нежели Сусси. Но почему ты обо всем этом спрашиваешь? Вы подозреваете, что эта давняя история каким-то образом связана со смертью Тедди? — Пока не знаем, — правдиво ответил Винстон. — Но мы обязаны во всем разобраться. Они пошли обратно к замку. — Вернемся к Мелькеру Фальтину, — предложил Винстон. — Насколько я понял, он был специалистом по китайскому фарфору? Андерле поправил очки. — Мелькер был специалистом во многих областях. Но ты прав: у него имелось большое собрание китайского фарфора. Сегодня оно стоило бы много миллионов. Но все это было до того, как китайцы начали выкупать обратно свое культурное наследие. Когда грянул финансовый кризис, ему пришлось продать свою коллекцию. На тот момент я уже начал работать в Bokowskis, так что помог ему, о чем сегодня сожалею. Но Мелькер настоял на том, чтобы его коллекцией занимался я, а не кто-нибудь из опытных сотрудников. Таким он был: щедрым, заботливым. Андерле горько покачал головой. — Он и умер так же, как жил. Далеко не все спиваются на дорогих винах бордо. — А дочь Мелькера, Анна Тюхе? — спросил Винстон. — Помогаю ей по возможности, — ответил Андерле. — Мне кажется, я в долгу перед Мелькером за все, что он в свое время для меня сделал. Он остановился у основания каменной лестницы. — Не то чтобы ей требовалась моя помощь, — поспешно добавил он. — Она прекрасно разбирается в современном дизайне, и у нее великолепный бутик. Но если она станет экспертом в «Шоу антикваров», это откроет ей многие двери. Они стали подниматься обратно на террасу. — Послушайся моего совета, Петер, — сказал Андерле. — Никогда не начинай собирать антиквариат. Если чему-то и стоит научиться, чтобы выжить в этой отрасли, так это тому, что от вещей надо избавляться. Эмоциональная стоимость — это для новичков. Сам я наслаждаюсь красивыми вещами, но не влюбляюсь в них. Нахожу покупателя и продаю дальше. Предпочитаю тратить деньги на хорошую еду и вино. На прощание Андерле похлопал Винстона по плечу. — Наслаждайся жизнью, пока она продолжается, — подытожил он. — А мне пора вернуться к хозяевам. Он указал на Поппе и Кристину, увлеченных оживленной дискуссией по поводу папки и сада. — Бедняга Поппе, — проговорил он с улыбкой. — Ему придется дорого заплатить за сад, которым он не сможет наслаждаться. — В каком смысле? — спросил Винстон. — А, так ты не в курсе? — рассмеялся Андерле. — Поппе же дальтоник. Мы с ним вместе изучали в Лунде ботанику, там, собственно, и познакомились. Мне пришлось помогать ему во всем — для него все растения выглядят одинаково. Подмигнув Винстону, он присоединился к Поппе и Кристине. — О, гортензия! — воскликнул он с преувеличенным энтузиазмом. — Это ведь твой любимый цветок, не так ли, Поппе? Винстон невольно усмехнулся. Усевшись в свой «сааб», он опустил все окна, чтобы немного проветрить салон. Достал свою записную книжку и нежно провел пальцем по кожаной обложке. Наконец мировой порядок восстановлен. Записав то, что рассказал ему Андерле, он завел мотор. Размышлял обо всем этом, медленно выезжая по аллее замка. По словам Андерле, Тедди сознательно испортил отношения Линдемана и Сусси, чтобы запустить лапы в ее семейное предприятие и спасти свою шкуру во время кризиса. Стало быть, у Линдемана однозначно имеются мотивы для убийства, и не зря говорится, что месть — блюдо, которое подается холодным. Но чтобы прождать целых тридцать лет? И с какого бока появляется загадочный Мелькер Фальтин? Человек, который был вынужден продать свое изысканное собрание китайского фарфора, а потом спился на дорогих винах. Винстон подумал о переполненном складе Анны, откуда она его буквально вытолкала. Наверное, ей передались от отца гены коллекционирования? Может быть, она привязывается к вещам и ей трудно с ними расставаться? В животе у него заурчало. Встал он сегодня рано, а сейчас часы уже показывали второй час. Он задумался, поискать ли ему место для обеда по пути в Симрисхамн или же взять еду с собой в участок. Может быть, Эспинг тоже проголодалась? Она ответила после первого же сигнала: — Йес! От такого приветствия Винстон поежился. Иногда ему казалось, что он последний из могикан, соблюдающий правила вежливости по телефону. Выяснилось, что Эспинг уже пообедала, так что он стал рассказывать ей о том, что сейчас услышал от Андерле. — Интересно, — ответила его коллега. — Однозначно подкрепляет версию заговора между Сусси и Линдеманом. Тридцать лет — конечно, немалый период, чтобы вынашивать планы мести, но, может быть, Пия, развод и угроза ликвидации семейного предприятия оказались последней каплей? — Кстати о каплях: что слышно по поводу яда? — спросил Винстон. — Пока ничего, — вздохнула Эспинг. — Бурен говорит, что задача очень сложная, если не знаешь, какой именно яд искать. Пройдет немало времени, прежде чем появится что-то новое. И я не нашла ничего интересного про Данне-Отмычку, что помогло бы нам продвинуться дальше, хотя изучила под лупой аппетитный микс из его приговоров.