— Кстати, Пия, почему вас не было дома? — спросил он. — Я… я… — женщина всхлипнула, — с тех пор как умер Леннарт, я практически не выходила из дома, но сегодня мне позвонили и сказали, что меня ждет посылка в ближайшем магазине «Ика» и ее надо забрать до четырех часов. Я поехала на велосипеде, погода хорошая. Она указала рукой на ясное небо. — Но, когда я приехала в магазин, они не смогли найти мою посылку. И никто не признался, что звонил мне. Может быть, она в другом месте — никакого порядка. Раньше-то мы все получали на почте. Винстон и Эспинг переглянулись. В конце улицы появился служебный автобус Тиры Бурен. — Нам необходимо провести криминологический осмотр дома, — сообщил Винстон. — Это займет несколько часов. Отправляйтесь пока к кому-нибудь из друзей или родственников. — А что, если вор вечером придет снова? — испуганно проговорила Пия, вытаскивая из сумочки никотиновую жевательную резинку. — Мне кажется, по этому поводу вам можно не волноваться, — ответила Эспинг немного любезнее. — Его интересовала чаша. Пия кивнула и громко высморкалась. — Последний вопрос, — сказал Винстон. — Вы сказали «Пия-Мия»?.. Женщина грустно улыбнулась. — Леннарт любил придумывать людям ласковые прозвища. Меня зовут Пия Мария, он сократил мое имя и звал меня Пия-Мия. Извините… Она снова высморкалась и постаралась взять себя в руки. — Позвоню сестре в Кристианстад, попрошу ее приехать и забрать меня. Достав мобильный телефон, Пия отошла на несколько шагов. Винстон и Эспинг остались стоять у клумбы с пионами. — Это Данне позвонил Пии, сделав вид, что он с почты, — сказала Эспинг. — Хотел обманом выманить ее из дома. Поэтому он так спешил, когда мы навестили его. Понимал, что у него мало времени. — Точно! — откликнулся Винстон. — Какой позор! Если бы я раньше сообразил, что видел чашу в туалете у Пии, то у нас было бы преимущество. А теперь она снова пропала. Тира Бурен припарковала свой автобус, вышла и направилась к ним. — Так-так, опять все тот же злоумышленник? — спросила она, не без труда натягивая белый полиэтиленовый комбинезон. — Именно так, — ответила Эспинг. — У нас есть подозреваемый, и мы прямо сейчас отправимся по его следу. Все, что нам нужно, — отпечатки пальцев или что-то еще, что привязывает его к этому месту, и дело пойдет. — Сделаю все от меня зависящее, — ответила Бурен и исчезла в доме. На несколько секунд Винстон задумался. Помимо того что они сейчас упустили и чашу, и Данне-Отмычку, было еще одно обстоятельство, вызывавшее у него тревогу. Он жестом подозвал Эспинг. — Одного я до конца не понимаю, — проговорил он, понизив голос. — Как Данне узнал о Пии? В газетах о ней ничего не писали, и никто из наших подозреваемых о ней, похоже, не знал. — Йимми знал, — возразила Эспинг. — Даже выяснил, где она живет. — Это так. Но Данне уже порылся в грузовике Йимми в поисках чаши. — Об этом мы, строго говоря, знаем только со слов Йимми, — возразила Эспинг. — Вполне может оказаться, что Йимми замешан в деле. Он мог нанять Данне. Винстон сделал скептический жест, потом бросил взгляд через плечо, желая убедиться, что их разговор никто не слышит. — Может быть, но тогда почему бы ему не устроить взлом в доме у Пии сразу? Зачем было ждать до сегодня? — Он покачал головой. — Что или кто заставило Данне отправиться сюда именно сегодня? Откуда информация, если не от Йимми? Эспинг приподняла брови: — Хочешь сказать, что у нас утечка информации о следствии? — По крайней мере, этого нельзя исключать, — задумчиво ответил Винстон. — Что-то мне подсказывает, что мы должны как можно скорее отыскать Данне-Отмычку. Ради его же безопасности. Глава 44 Часы показывали одиннадцать вечера, когда Даниэль Педерсен припарковался за бензозаправкой самообслуживания. Заглушил двигатель, опустил стекло с водительской стороны. Одна из ламп дневного света под крышей заправки слабо мигала, а у реки чуть в стороне хор лягушек исполнял последние песни лета. То и дело серенаду амфибий прерывал доносящийся откуда-то издалека собачий лай. Через открытое окно Данне выплюнул очередную порцию снюса. На земле под окном уже образовалась небольшая коллекция. Привычным движением он открыл табакерку, чтобы достать новую дозу — и вынужден был констатировать, что она последняя. Проклятие! Он засунул снюс за губу и бросил пустую табакерку в отделение под ручным тормозом, где уже бренчало несколько таких же. Ему следовало бы уменьшить дозу табака. В последние дни он тянул в рот одну порцию за другой. От никотина голова становилась тяжелая. Но снюс давал ему чувство безопасности. Кстати о безопасности. Наклонившись вперед, он пошарил рукой под сиденьем. Пистолет он нашел несколько лет назад, обчищая дом в Чивике: немецкий «парабеллум» времен войны, старый, но вполне рабочий. Маленькая страховка на случай, если дело пойдет не так мирно и спокойно, как он надеялся. Изначально идея была проста. Он достанет чашу в обмен на кругленькую сумму. Небольшая кража со взломом — примерно так он это себе представлял. Но со временем дело все больше и больше запутывалось. Становилось труднее. Опаснее. А в последние дни у него начала появляться весьма неприятная мысль: что его заказчик — вероятно, убийца. Он подрегулировал положение «парабеллума» — из-за скользкого нейлонового коврика под сиденьем пистолет постоянно оказывался слишком далеко. На большой дороге появилась машина, но не показывала никаких признаков того, что будет заезжать на парковку. Данне проводил взглядом ее задние огни, снова посмотрел на часы — уже, наверное, в десятый раз. Заказчик опаздывал на полчаса, и сам он в такой ситуации должен был бы давно уехать. Но ему нужны наличные — толстая пачка, чтобы исчезнуть из страны, надолго залечь на дно, пока все не успокоится. Теперь он намеревался запросить куда больше, чем оговаривалось изначально. Хотя его заказчик вряд ли откажется. Чаша наконец-то добыта, а учитывая все, через что ему пришлось пройти, более чем логично, что ему положен больший кусок пирога. Приблизилась новая машина. Данне навострил уши. Он услышал, как изменился звук двигателя, когда водитель отпустил педаль газа. — Про черта речь, а он навстречь, — пробормотал он себе под нос. Снова запустил руку под водительское сиденье. Холодный металл придавал ему спокойствия. Скоро он будет сидеть на пароме в сторону Польши с полными карманами денег. Оставит все это дерьмо позади. Машина заехала на заправку и остановилась в тени чуть в стороне. Данне сделал глубокий вдох, приготовился. Дверь машины открылась, но свет внутри не зажегся. Водитель, одетый в спортивный комбинезон, в низко надвинутой на глаза кепке, вылез и огляделся по сторонам. — Давай уже, — проворчал себе под нос Данне. — Не всю же ночь мне тут торчать. Заказчик медленно подошел к его «тойоте», открыл переднюю дверь и плюхнулся на пассажирское сиденье. С глухим стуком закрыл за собой дверь. — Опаздываешь, — недовольно проговорил Данне. Собеседник проигнорировал его комментарий, молча протянул конверт. — Чаша у тебя с собой? Данне взял конверт и засунул в карман на двери. Слегка похлопал себя по нагрудному карману. — Она в надежном месте, — ответил он. — Но цена выросла. Еще сто пятьдесят тысяч. Наличными. Заказчик сделал недовольное лицо. — Так ты хочешь нарушить наш уговор? Пытаешься выдоить из меня еще денег? Данне как можно небрежнее пожал плечами. — Работы оказалось куда больше, чем ожидалось. Пришлось дать по кумполу этому китайскому старикашке у него в квартире. Нанесение тяжких повреждений — это уже не взлом, это совсем другая статья. Риск выше. Срок больше.