Выражение лица Криса в тот момент, когда Кэт вошла на кухню, заставило ее резко остановиться. — Что случилось? — Ты знаешь Алана Ангуса? — Неврология. Конечно… А что? — Его сын из Сейнт Фрэнсиса… На год старше Сэма. — Немного мал для своего возраста? Чуть-чуть… Ну, такой старомодный ребенок? — Он пропал. — Что ты имеешь в виду? — Его подвозили в школу две другие семьи, меняясь по расписанию… Мэрилин Ангус оставила Дэвида у калитки этим утром, как обычно, ждать, пока его заберут… Они должны были приехать через пару минут. И вот когда эти люди приехали, Дэвида у ворот уже не было… Один из детей подошел к дому и позвонил в дверь, но никто не ответил, так что они просто уехали. Подумали, что он мог, например, поехать со своими родителями, а они просто забыли позвонить и предупредить. Но Дэвид не пришел в школу. Они пометили его как отсутствующего и, разумеется, не придавали этому никакого значения вплоть до четырех часов, когда его мать приехала забрать его, а он не вышел. Никто его не видел с восьми утра. — О боже мой. Ноги у Кэт подкосились, и она быстро присела на диван. Ее глаза наполнились слезами. — Как ты узнал? — Только что, по местному радио, — он сел. — Это не Сэм, — тихо сказал он. — Это ужасно, и все слишком похоже, но это не Сэм. Кстати. Мне показалось, что я видел машину Карин снаружи. — Так и есть. Она в ванной. Майк ушел от нее. Крис тяжело вздохнул. — Он не мог больше жить с раковой больной и нашел утешение с кем-то по имени Лэйни в Нью-Йорке. Думаю, это еще не все, но она пока мне не рассказала. О, а ее снимки чистые — у нее сегодня была трехмесячная проверка. Они посидели в тишине, Крис положил ладони на живот Кэт. Вверху ванна начала заполняться водой. Ребенок Кэт пошевелил конечностями, задев нерв у нее в боку, но она не шелохнулась. Она внезапно почувствовала, что ее совсем сбила с ног эта лавина событий и лишили сил долгие беспокойные ночи. Она устала и просто сидела, прислонившись к Крису, на теплой кухне, а рядом с ней тихо урчал рыжий кот. А потом она открыла глаза. — Крис? Пойди наверх, проверь Сэма… и Ханну. Крис Дирбон поднялся и вышел с кухни, не сказав ни слова. Тринадцать — Ничего не напоминает? Натан Коутс стоял у окна кабинета старшего инспектора, глядя вниз на разъезжающуюся прессу, — фургоны телевизионщиков и машины радио разлетались в разные стороны, чтобы успеть к следующему блоку новостей. Серрэйлер хотел, чтобы пресса с самого начала оказалась на их стороне, поэтому организовал брифинг и ответил на все обычные вопросы. А теперь он смотрел на карту Лаффертона и окрестностей, закрепленную на дальней стене его офиса, и ничего не отвечал. — Пропавшие люди. Тогда тоже все так начиналось. Отвратно. Лучше дайте мне как следует взяться за тех ребят из Дульчи. Серрэйлер развернулся. — Ты здесь не для того, чтобы делать, что тебе хочется, а для того, чтобы делать свою работу. — Босс. — Детки из Дульчи могут подождать. А вот мы — нет, — сказал он, хватая свой пиджак. Натан последовал за ним, почти бегом, чтобы поспеть за ним по коридору, а потом перепрыгивая через две ступеньки по лестнице. — Куда сначала, босс? — Соррел Драйв. Поговорим с родителями. Криминалисты начнут с дома, а ты знаешь, что это означает. — Ну да, ты сообщаешь о том, что твой девятилетний сын пропал, и через минуту твой дом уже полон людей в белых защитных костюмах, ковыряющихся в твоем ковре. — Ну, мы знаем, что отец был на своей смене в больнице еще до восьми. Мать была последней, кто видел ребенка, когда оставляла его у калитки, и была в своем офисе к половине девятого. Им не о чем волноваться. Они сели в машину. — Это не похоже на тот случай с пропавшими людьми… Ну да, те женщины тогда как будто бы растворились в воздухе, и с мальчиком произошло то же самое, но в этот раз можно сразу исключить целую кучу вариантов произошедшего. — Взрослые женщины могут исчезать по собственному желанию. Девятилетние мальчики — нет. — Ну, такое случается, особенно если над ними издеваются. Моя бабушка винит во всем двигатели внутреннего сгорания. — В каком-то смысле она права. Быстрые машины, скоростные дороги, множество простых способов ездить туда и обратно… Группа людей, живущих в Лидсе, может осуществить серию грабежей в Девоне, педофилы на рекламных грузовиках увозят детей из Кента в Дамфрис… С чего вообще начинать? — Мы сейчас говорим о наших коллегах? — Да… С пропавшими детьми это всегда один из приоритетов. — Тогда, может быть, вы бы хотели привлечь Салли? Салли Кернс была одним из самых опытных детективов в полиции Лаффертона, женой сержанта из дорожной полиции и матерью четверых подростков, и была полностью удовлетворена своей должностью констебля. Это была их козырная карта, когда дело касалось семей и детей. — Салли великолепна и очень внимательна… Но она мать. Это дело обещает быть весьма сложным и неприятным. Салли с этим справится, конечно, но нам лучше оставаться настолько отстраненными, насколько это возможно, и ни у тебя, ни у меня нет детей — конечно, у меня есть племянники, а у тебя младшие братья, и упаси нас бог быть жестокосердными или равнодушными, но то, что мы не родители, позволяет нам сохранять определенную дистанцию. А она нам понадобится. Если бы Натан немножко подумал перед тем, как задать следующий вопрос, он бы, наверное, промолчал, но осмотрительность никогда не была его сильной стороной. — Вы думаете, у вас когда-нибудь будут дети? Когда он потом рассказывал об этом моменте Эмме, он сказал, что на секунду ему показалось, что рядом с его головой пролетело лезвие. Но Серрэйлер сказал только — «Откуда мне знать?» — и они свернули на другую улицу и поехали к дому Ангусов, оклеенному яркой, дрожащей на ветру полицейской лентой. Люди в белых костюмах были повсюду. «Каково это?» — подумалось Натану, когда они входили в просторную прихожую дома и увидели широкую витую лестницу и какие-то пейзажи, которые он счел весьма средненькими, на бледных зеленых стенах. Как это — вот так вот однажды утром выйти на улицу, и все просто отлично, а потом, вечером — оп! — и твоего ребенка нет, просто… нет? Господи. Ему стоило только взглянуть в лицо Мэрилин Ангус, чтобы понять, каково это. Вся боль мира отражалась на нем. Она выглядела отчаявшейся и была не просто бледной, а жуткого воскового цвета, с коричневыми подтеками и припухлостями под глазами, взгляд которых Натан никогда не смог бы забыть. Патрульный полицейский, который сидел рядом с женщиной, ушел сразу по сигналу Серрэйлера, и старший инспектор подошел к ней сам. Он не пожал ей руку, но на несколько мгновений положил ладонь ей на плечо, перед тем как сесть. — Говорить, что мы сочувствуем, сейчас не имеет смысла, но я надеюсь, что вы знаете, как мы к вам относимся, и в этот момент сказать вам, что мы перевернем небо и землю, чтобы вернуть вашего сына как можно скорее, смысл имеет. Я серьезно. Натан посмотрел на своего старшего инспектора. Вот что его выделяло — его железобетонная уверенность, его прямота, то, что и когда он говорил, то, как он говорил правду. Вот почему он последовал бы за Серрэйлером куда угодно и надеялся, что сможет стать хотя бы вполовину настолько же хорошим полицейским, как он. — Я так полагаю, я вам что-то должна… Серрэйлер прервал ее движением руки. — Миссис Ангус, вы знаете, как все это работает, мне вам объяснять не надо. Вы знаете, что я обязан задать вам много вопросов, которые вам уже задавали, и что это будет неприятно, и что вы смущены и запутаны. Но все, что вы нам скажете, может оказаться полезным. У меня была беседа с патрульными, которые говорили с вами с самого начала, но некоторые вещи я должен услышать сам. Не беспокойтесь, если вы вспомните что-то, что тогда забыли, или будете противоречить тому, что сказали ранее, такое случается, когда люди находятся в стрессовой ситуации. — Спасибо… Это утро — словно видеоролик, снова и снова прокручивается у меня в голове. Что он сказал, что я сказала, как он выглядел… Все, что произошло накануне вечером. Его лицо. Я просто вижу перед собой лицо Дэвида. — Да. И я приложу максимум усилий к тому, что вы увидите его снова, такого же как раньше, и что ему не будет причинен никакой вред. — Уже был. Разве к этому моменту ему уже не был причинен вред? Мэрилин Ангус поднялась, встала у каминной полки и начала поправлять маленькие золотые часы, поворачивая их из стороны в сторону. — Я хочу спросить у вас, как у Дэвида со школой. — Он обожает Сейнт Фрэнсис. — Хорошо. У него есть там какие-то особо близкие друзья? — Ребята, с которыми он вместе ездит… У них что-то типа банды… Ну, не в плохом смысле «банды», просто… они всегда вместе. Каспар ди Ронко… Джонатан Форбс… Артур Маклин… Нед Кларк-Холл… — Они ссорились? — Они всегда ссорятся… мальчишки постоянно это делают… У них вечная возня и драки между собой, но все всегда заканчивается миром. Они терпеть не могут долгих ссор, затяжные обиды не про них. — Есть кто-то, с кем он не ладит?