Дверь в палату тихонько отворилась, и вошли Матвей и Света. Взгляд Лысого вмиг преобразился. Брат Маши кинулся вперёд, схватил Олега и потащил к выходу так грубо, как можно было, соблюдая порядок в помещении. Жена старалась убедить его отпустить парня, но безуспешно. Через минуту Суховой вылетел в коридор. Он не был таким беспомощным, как казалось, просто понимал Матвея, поэтому не сильно сопротивлялся. Будь он на его месте, то, скорее всего, поступил бы также. Олег не сердился на друга, но чувствовал себя отвергнутым. На улице уже темнело, когда он вышел из больницы. До дому ему нужно было идти два часа, а ждать автобус не хотелось. Вот и отправился парень пешком по дороге, кое-где покидая её, чтобы сократить путь. В очередной раз оставив дорогу и бредя не спеша по тропинке через небольшой лесок, Суховой услышал легкий шорох за спиной. Обернувшись, он прислушался и стал внимательно всматриваться в темноту между деревьями. Что там? Смех?! Вдруг откуда ни возьмись, на тропинку выбежала девушка. Олег не верил своим глазам, это была та самая, что из берёзовой рощи. Она на мгновение остановилась, посмотрела на ошеломлённого парня и улыбнулась самой сказочной улыбкой, что можно было представить, затем пустилась со всей своей грацией дальше в темноту леса. Ну, что он тут стоит? Давай, за ней! Быстро! Суховой бросился следом. Несмотря на сгустившиеся сумерки, бежал он не осторожно и то и дело цеплялся ногами за опавшие ветки, камни и другие препятствия, которых здесь имелось достаточно. Как ни пытался он догнать красавицу, расстояние между ними не сокращалось. Одна награда всё же имелась в этой погоне – Олег видел её дольше одного мгновения, и это было восхитительно. Чёрт! Нога парня зацепилась за толстую ветку, и он со всего размаху поздоровался с землёй. Больно. Сразу вскочив, Олег кинулся искать Её, но, сколько ни бегал, никого не нашёл. Опять упустил. Но, несмотря на это, он был в восторге. Радостно смеясь, парень обнял дерево, затем отправился дальше. В пути он заметил, что поранил ногу, когда упал, но это его не волновало. Всё нутро радовалось после встречи с любимой девушкой, а боль и кровавые джинсы – чепуха. Дома Суховой всё-таки выбрал время, а точнее, изъявил желание и промыл рану. Та уже перестала кровоточить, поэтому оставалось только дезинфицировать. Олег использовал для этого попавшийся под руку одеколон и вскоре забыл про царапину. Теперь парень остался один. День сменялся, и ничего не происходило. Суховой жил и питался только своей любовью. Он мечтал о Ней и надеялся встретить. Ежедневно с наступлением темноты спешил к берёзовой роще, сидел там часами, но ни разу не был осчастливлен Её появлением. Ему часто казалось и мерещилось лёгкое движение где-то рядом, но никто не производил его. Звуки в роще принадлежали только свободному, шаловливому ветерку, играющему среди ветвей. За прошедшие недели парень оброс, похудел, стал мрачным и не только на вид. На работе уже грозили увольнением, но это всё не имело больше значения. Суховой сходил с ума и осознавал это, но сдаваться не собирался. «Они недостаточно сильно любили Её и были слабаками, Старик, - спорил он в мыслях с человеком, рассказавшем ему о волшебном образе. – О, да, никто из предшественников моих, как ты их назвал, не смог найти Её, но оборвать жизнь самоубийством… это было легче». Олег стал резким в обращении с другими. Нет, конечно, он не был особенно грубым, но начал больше говорить прямиком, что думал, не считаясь с чувствами других, и пропускал мимо ушей любую критику, а её было в последнее время в избытке. Чужое мнение не интересовало теперь совершенно. Как бы встретить Её и удержать? Вот о чём грезил парень. Но, к сожалению, это возможно только в мечтах. Уже полгода истекло взволнованными буднями человечества, а состояние Олега не улучшилось. Его выгнали с работы, но, как и всё остальное, это не изменило его. И вот одним днём в дверь кто-то постучал. Заболевшая фантазия Сухового подняла его с… места, где он тогда… был, и понесла к входу. Ожидания не оправдались. Это была Света, жена Матвея. Интересно, зачем она пришла? Сейчас станет известно. Олег впустил её, не пытаясь скрыть удивление. - Здравствуй! – приветствовала она парня. – Я пришла поговорить. Хозяин проводил нежданную гостью в комнату, посадил на стул, а сам уселся на кровати. - Рассказывай, раз пришла. - Ты же знаешь, что я была беременна. Как видишь, уже нет, поэтому я хотела пригласить тебя к нам домой, чтобы ты посмотрел на моего первенца. - Почему? - Я хочу видеть тебя крёстным отцом моего ребёнка. - А Матвей? - Он ещё ничего не знает... - Я догадался. Иначе тебя бы здесь не было. Разве ты не разделяешь мнение мужа по поводу меня? - То, что мы женаты, ещё не говорит о том, что у нас должно быть во всём одинаковое мнение, - немного обиженно возразила Света. - А почему ты хочешь, чтобы я стал крёстным отцом? - Я так решила давно, потому что ты отличный и заботливый парень. Я всё ещё вижу в тебе члена нашей семьи, хоть Матвей и отказался от этого взгляда. И, вообще, я считаю, ты совершил ошибку. Знаешь, после больницы Маша почти всё время живёт у нас. – Олег слегка усмехнулся, откинувшись назад, мол, так вот, зачем она пришла. Но Света, заметив это, лишь горячее продолжила. – Каждый день вижу её муки. До сих пор она так страдает. Ведь столько времени прошло, а она никак от тебя освободиться не может. Недавно, когда она умывалась, я увидела, её руки. Они были изрезаны. Я спросила, зачем она это сделала. Ответ меня с ног сшиб. Маша сказала, что ей так легче отвлечься от внутренней боли. Понимаешь? Она так страдает, что пытается причинить себе боль снаружи, чтобы хоть на немного забыть о потере тебя. Ты можешь себе такое представить? Вместо ответа Олег снял рубашку, и Света от ужаса прикрыла рот ладонью. По всему телу выше пояса виднелись длинные красно-коричневые полосы. Некоторые раны, те, что светлее, были сделаны, очевидно, совсем недавно. - Как видишь, - произнёс Суховой, - я прекрасно могу понять состояние Маши. - Кошмар! Что ты с собой сделал? - А как ты думаешь? Я влюблён в девушку, которая не со мной. Я ищу её каждый день, а думаю беспрерывно. Меня уволили, и деньги скоро кончатся, но мне это всё безразлично, потому что живу только мыслями о ней. С того самого момента, как увидел Её впервые, всё происходит, словно в сумасшедшем сне. То я счастлив, то несчастен, а чаще всего и то, и другое одновременно, причём боль, появляющаяся при мысли невозможности быть с ней вместе, становится всё сильней и сильней. Когда только влюбляешься, чувствуешь себя прекрасно. А когда ничего за этим не следует, любовь обрастает болью всё больше и больше, пока ничего другого не проникает в душу. И такое состояние только тем отличается от смерти, что больней. Я не из тех, кто жалуется на свою судьбу, но впервые за всю свою бредовую жизнь я жалею, что родился человеком, способным чувствовать. Я жалею, что я... мужчина. – Олег посмотрел вниз, на органы, располагающиеся ниже пояса. – Чёртов самец! – выкрикнул он, ударяя со всей силы по кровати рядом с вышеуказанным местом. – Примитивное, уродливое животное, движимое этим кошмарным преобладающим инстинктом. Раньше я бы назвал его прекрасным, чудом природы – чтоб она провалилась – а сейчас знаю какой он на самом деле. Иногда я думал вернуться к Маше. У нас ведь всё замечательно было, верно? – Света кивнула. – Разум готов сделать это, а сердце, да и всё остальное, противится и тянет в обратную сторону. Я будто распят. Пленён где-то между реальностью и сказкой, где нет времени, а постоянные всплески шизофрении. Почему я не родился ничтожной амёбой? Прежде чем Олег успел продолжить, Света обняла его и начала гладить по голове, пытаясь успокоить. - Бедный парень, - бормотала она. – Что ж ты с собой сделал? - Хорошо, я приду, - спустя минуту ответил Суховой. - Вот и отлично. Может, встреча со старыми друзьями поможет тебе вновь стать таким, как прежде. - Посмотрим. Приход жены Матвея был не только неожиданным, но и единственным за столь долгое время. Никому, похоже, Олег и не нужен был. А, скорее всего, потому что и ему, в общем-то, никто, кроме Неё. Наступил тот вечер, когда Суховой должен был прийти по приглашению Светы, и он пришёл. Дверь отворил сам хозяин. При виде неожиданного и с его стороны нежеланного гостя, он рассвирепел и кинулся на Олега. Ему не требовалось причины для этого, потому что каждый день, с утра до вечера он должен был видеть свою сестру, молчаливую, несчастную, потерявшую желание жить. Матвей старался сделать всё, чтобы она вновь встрепенулась и почувствовала себя легче, но не мог ничего изменить. Лысый стал швырять не сопротивляющегося парня по всей полянке перед домом, бил, хватал, снова кидал на землю. Ни Света, ни Гуркий, выбежавшие на шум, не могли успокоить гневного брата. Но вот, когда Матвей в очередной раз замахнулся, рука Маши опустилась на его занесённый для удара кулак. - Уйди, сестрёнка! – проговорил неровным голосом Лысый. – Пожалуйста! Это было мгновение, когда все замерли, с разными чувствами ожидая ответа Маши. Вовка боялся за Олега, Света тоже, но и волновалась за Матвея по своим причинам, а сам Матвей жаждал завершить начатое. - Твои удары попадают не в его лицо, а моё сердце, - прошептала, наконец, сестра, повернулась и зашла обратно в дом. Рука Лысого опустилась, а Света поспешила завести всех в комнату и, отведя мужа в сторону, призналась в том, что сама пригласила Олега. После короткого спора, Матвей все-таки согласился с доводами жены и не пытался выгнать бывшего друга из дома. Немного успокоившись, он даже подсел к Суховому, скромно расположившемуся на диване. Хозяин ничего не говорил, но было видно, что ему есть, что сказать. Очевидно, он боролся с гневом внутри и не знал, как начать. Желая хоть чуть-чуть разрядить напряжение, Света позвала Олега в спальню, где в колыбельной лежал младенец, смешно и неуклюже махая руками в попытках дотянутся до висящей над ним игрушки. - Славный мальчуган, - произнёс Олег, хотя подумал гораздо больше. – Как вы его назвали? - Сашей, - ответил Матвей, подкравшийся сзади. – Света, оставь нас на минутку, пожалуйста. Жена предупреждающе посмотрела на него, но он успокоил её своим взглядом, вроде как «не бойся, драться снова не стану». - Когда он родился, - начал молодой отец, после ухода Светы, - я, помимо той радости, что появился сын, родная плоть и кровь, надеялся, что Маша отвлечётся от своей грусти, понянчится, да ей и легче станет. Но она взглянула на Сашку, улыбнулась, и по щекам потекли слёзы. Ты прекрасно знаешь, как она любит детей, а из-за тебя поверила, что никогда не родит своих. Матвей хотел продолжить, но Олег повернулся и ушёл обратно к дивану. Там он сел и смотрел то на одного, то на другого. Старые времена ушли, и всё стало иначе. Друзья перестали быть друзьями. Боб Гуркий нашёл работу, у него появились новые приятели, и он теперь очень редко заходил к Матвею, которому надлежало больше работать, ведь семья увеличилась. Света же заботилась о ребёнке и справлялась по хозяйству, так что дел было невпроворот. Да, всё изменилось. И он теперь совсем другой. Странно, но почему-то каждый раз, когда он смотрел на Машу, её взгляд устремлялся к нему, и Олег вспоминал последние слова Матвея. Так прошло полчаса. Парень встал и вышел на улицу. Как всегда, его потянуло в берёзовую рощу. Забредя вглубь, уселся на камень и просто уставился в пустоту. Олег давно устал от мыслей и сейчас, когда они вдруг отступили, отдыхал в тишине. Однако недолго. Тихие шаги позади, вновь подняли бурю мыслей в голове. Суховой обернулся, но радостный и слегка сумасшедший огонёк в его глазах тут же погас. Перед ним стояла девушка, но не та, которую он мечтал увидеть. - Что тебе нужно? – спросил Олег грустно и без всякой невежливости. - Хочу посмотреть на свою соперницу, - ответила Маша, садясь на соседний камень. - Почему ты просто не можешь забыть меня? Почему? Начни новую жизнь и будешь счастливее прежнего. Забудь меня! - Скажи, ты можешь забыть ту, которую так сильно любишь? – Парень отрицательно покачал головой в ответ. – Вот видишь? Некоторое время они сидели так, молчали. Каждый думал о своём. - Оставь меня, пожалуйста, - попросил Олег, очевидно, не дождавшийся, пока Маша сама уйдёт. Та медленно поднялась и ушла, удержав свои чувства и мысли при себе. - «Мы любим тех, кто нас не любит, и губим тех, кто любит нас», - процитировал чей-то знакомый голос рядом. - Только не надо мне мудрости разные излагать, - ответил парень, вышедшему из-за берёзы Старику. – Без них тошно. - Я вижу, ты уже не далёк от правды. - От какой ещё правды? - От той, которая опаздывает на жизнь, - с досадой и сожалением произнёс старец и ушёл. Суховой вскочил, словно опалённый. Последние слова Старика напомнили о первом разговоре, где упоминалась скала. Почему-то парня ужасно потянуло туда. Сильное чувство, твердящее: «Она там», подгоняло его. Мчался Олег изо всех сил. Ни расстояние, ни сгущающиеся сумерки не могли придержать его стремление. Восемнадцать километров до моря он преодолел без единой остановки. Уже почти полностью стемнело, и силы ушли из тела, но скала Безнадёжных была близко и чётко вырисовывалась тёмным силуэтом над неспокойной пучиной внизу.