Намрата похлопывает меня по макушке. — Не мудри. — Хадсон , — вдруг раздается искаженный динамиком голос, и я застываю. Намрата и Джульетта застывают. Весь мир застывает. — Хадсон, ваш заказ готов. — Артур. — Джульетта прижимает ладонь ко рту. — Это не он. — Откуда тебе знать? — Это не может быть он. Такое было бы уже… чересчур. — Я мотаю головой. — Никаких шансов. Наверное, это какой-то другой Хадсон. — Мы недалеко от почты, — замечает Джульетта. — Может, он здесь живет или работает. Имя не такое уж популярное. — Надо проверить, — решительно заявляет Намрата. — Да бросьте. Это уже ненормально! — Еще как нормально. — Намрата без малейшей обходительности подталкивает меня к стойке выдачи. Там, спиной к нам, стоит парень в джинсах и облегающей рубашке-поло — белый, выше меня, цвета волос не видно из-за низко натянутой бейсболки. — Это он? — Не знаю. — ЭЙ, ХАДСОН, — громко говорит Намрата. У меня сердце уходит в пятки. Парень оборачивается с легкой тревогой на лице. — Я вас знаю? — спрашивает он Намрату. Это не он. Не Хадсон. То есть да, это очевидно Хадсон — по крайней мере, он откликается на Хадсона, — но это не мой Хадсон, если моего Хадсона вообще так зовут. У меня начинает кружиться голова. Этот Хадсон тоже ничего: выразительные скулы и просто невероятные брови. Теперь он смотрит на нас с выражением явного недоумения, а я готов провалиться сквозь землю. — Хадсон. Из летнего лагеря? — без запинки спрашивает Намрата. — В жизни не был в летнем лагере. — Ох, простите. Наверное, я обозналась. — А вашего знакомого тоже зовут Хадсон? — Ага, — отвечает Намрата, глазом не моргнув. — Хадсон Панини. Какого черта? То есть Намрата только что на полном серьезе изобрела друга из летнего лагеря и назвала его Хадсоном Панини?! — Ух ты. Звучит куда эпичнее, чем Хадсон Робинсон. — И не говорите. — Намрата хватает меня за руку. — Ну, удачи с вашими тостами, Хадсон Робинсон. — Я заказывал панини, — отвечает тот растерянно, но мы уже на полпути к столику, за которым нас ждет Джульетта. — Ну?! — спрашивает она, как только мы плюхаемся на стулья. — Я убью Намрату, — мрачно сообщаю я. Она фыркает. — Прошу прощения? — ХАДСОН ПАНИНИ? — Вдохновлялась тем, что видела. — Гениально, — вздыхает Джульетта. Я сползаю по спинке стула. — Господи, какое унижение. — Да ладно? — вскидывает брови Намрата. — Ты даже рта не раскрыл, маленький неблагодарный засранец. — Потому что это не он! Не тот парень. — Прикинь, я догадалась. Не похоже, чтобы он тебя узнал. — Значит, это вообще левый Хадсон? — уточняет Джульетта. — Или бывший бойфренд, — пожимает плечами Намрата. — В таком случае ты должен мне коктейль, потому что я раздобыла тебе его фамилию. — Погодите-ка, — бормочу я. Остаток мысли сметает эмоциональным ураганом. Потому что Намрата может ошибаться. А может и не ошибаться. Возможно, Хадсон Робинсон — Хадсон в бейсболке, Хадсон с потрясающими бровями — и вправду бывший Парня-с-коробкой. Это, кстати, объясняет бейсболку: наверняка он с самого расставания пребывает в такой депрессии, что даже голову не моет. Срань господня. Хадсон Робинсон . Нет, я не сталкер, не подумайте. И не собираюсь заявляться к нему на порог. Но ведь все мы есть где-то в интернете, верно? Что, если мне действительно суждено было встретить Парня-с-коробкой? И что, если мне суждено найти его снова? Пусть даже таким странным способом, как слежка за парнем, который в первую очередь и привел его на почту. «Хадсон Робинсон» — набираю я в гугле. И нажимаю Enter. ГЛАВА ВОСЬМАЯ БЕН 12 июля, четверг После очередного утра на галерах мне меньше всего хочется знакомиться с будущей бывшей девушкой Дилана. Однако я все равно еду в центр — просто чтобы оказаться подальше от школы и неожиданной боли, которую причиняет смех Хадсона и Харриет над их новыми общими шутками. Шутками, к которым я больше не имею отношения. Когда я выхожу из метро, Дилан ждет у аптеки с термосом Dream & Bean в одной руке и роскошным букетом в другой. — У тебя Лицо Убийцы, — заявляет он вместо приветствия. — Более того, Лицо Раскаявшегося Убийцы. Можешь сменить его на какое-нибудь более приличное, пока мы не дошли до Саманты? Если мне уместно высказать мнение, модель «Счастливый Лучший Друг» была бы в самый раз. Окей, будет Дилану Счастливый Лучший Друг. Хотя меня искренне выматывает каждый раз знакомиться с его подружками, сближаться с ними, а потом терять их расположение сразу, как только Дилан с ними порывает. — Пожалуйста, — отвечаю я, нацепив фальшивую улыбку. — А розы — не слишком банально? — Когда мы вчера смотрели «Титаник», Саманта упомянула, что это ее любимые цветы, — говорит Дилан с такой гордостью, будто помнить слова собеседника дольше двадцати четырех часов — выдающаяся способность, доступная далеко не каждому. — Вы ходили на свидание? — Нет, устроили киносеанс по скайпу. — На три часа? Он же целую вечность идет! Дилан важно кивает.