Его выражение лица стало еще более озадаченным, а затем подозрительным. — Опять проблемы русских? Я почти улыбнулся. — Да. Выдохнув, он включил двигатель. — Рискуя испортить тебе ауру или еще что-то в этом роде, я посмотрю, смогу ли помочь тебе найти что-нибудь. У Эллен в баре может быть для тебя работа. — Я хотел бы работать на Эллен. И у меня есть некоторый опыт работы в баре. — Отлично, — сказал он, вливаясь в движение. — Хотя ты знаешь, какая Элен. Она утверждает, что нанимает людей на основе их аур, а не их резюме. Как твоя аура? — Я надеюсь, довольно хорошая? — засмеялся я. — Хотя не совсем понимаю, что такое аура. — Я тоже, — он покачал головой. — Но каким-то образом до сих пор с ней это срабатывало. В баре все в полном порядке. — Это замечательно. — Это так. Я рад за нее. Какое-то время я волновался, что она никогда не устроит свою жизнь. Назови профессию, и она в момент хотела ее: космонавт, циркач, ветеринар, балерина, стюардесса. Она хотела попробовать всё. Совершенная противоположность мне. — Но вы так хорошо ладите. — Стараемся, — размышлял он. — Это забавно, потому что наш брат, Дэвид, как бы противоположность нам обоим. Он никогда не хотел работать в семейном бизнесе, потому что не хочет иметь ничего общего с корпоративной культурой. Говорит, что у него не хватает смелости для переговоров. Но он всегда был сосредоточен на изучении морской биологии и на том, чтобы стать профессором. — Профессор. Классно. Дерек пожал плечами. — Он кажется счастливым, особенно сейчас, когда женат и имеет ребенка. Я бы хотел, чтобы они жили ближе, хотя он, вероятно, рад удаленности от моих родителей. Он не очень хорошо ладит с отцом. Я не знал, что сказать. Любопытство разъедало меня, но я ничего не спрашивал. К счастью, Дерек говорил дальше. — Ничего особенного, они просто очень разные. Наш папа был жесток с нами, когда мы росли. Очень религиозный и требовательный. Но всегда очень гордился нами, когда мы оправдывали его ожидания. Я справлялся с давлением лучше, чем Дэвид. Я кивнул, принимая все это. — Ваша семья религиозна? — Мои родители. Нет, на самом деле, нет. Но я ходил в католические школы. Я был послушником и все такое. Я не всегда соглашаюсь со всем, что говорит и делает церковь, но, когда у тебя есть догмы, закладываемые в тебя так долго, дома и в школе, некоторые из них остаются с тобой, хочешь ты этого или нет. — Ох. — Мне нравятся некоторые из основных идей, — продолжал Дерек, — ценность человеческой жизни, важность семьи и общества, обязательство помогать другим. — Я могу однозначно подтвердить, что ты и твоя сестра любите помогать другим. Его щеки окрасились, он казался немного смущенным от комплимента. — Что насчет твоей семьи? Вы близки? — С мамой, да. Своего отца я едва знаю. — Серьезно? — Да. Он и моя мать были очень молоды, когда я появился у них, и вскоре он ушел. — А что насчет твоей сестры? — У нас разные отцы. Но этот парень тоже сбежал. — Черт. Думаю, у твоей мамы есть типаж выбора определенных мужчин. — Да. Но я чувствую себя ужасным сыном. Я думаю, она всегда хотела идеальную семью. Он ничего не ответил. Возможно, он думал о том, что она должна была быть более благоразумнее, способной контролировать свои чувства, не поддаваться им, когда было ясно, что она не будет счастлива. Но на самом деле я этого не понимал — как ты можешь воздействовать на свои чувства? Что еще можно было предпринять? Через несколько минут мы подъехали к его дому. — Черт возьми, — сказал он, замедляясь и снижая скорость. — Что случилось? — Я просто заметил, что озеленители еще не показывались. Они должны были прийти сегодня утром. Не знаю, почему я даю этим засранцам второй шанс. — Что нужно сделать? Дерек издал какой-то звук. — Все. Я, конечно, могу делать кое-что из этого, я унаследовал с домом эти гребаные розовые кусты, которые требуют более высокий уровень обслуживания, нежели чем красивая женщина. И если бы мне не нравилось, как они выглядят, я бы вырвал их к черту. — Я могу позаботиться об этом. Он смотрел на меня, как на сумасшедшего. — У тебя и опыт озеленения тоже есть? Я пожал плечами. — У меня было много разных работ. В детстве я проводил каждое лето в загородном доме бабушки и дедушки и помогал ухаживать за садом. И да, у нас были розы. Моя бабушка обращалась с ними как с младенцами. — У вас есть розы в России? — Да, Дерек, — я смеялся, наслаждаясь ощущением его имени на языке. — Там не все время снег и лед. У нас даже бывает солнце и тепло летом. — Извини, — поморщился он, въезжая в гараж. — Я обещаю исправить свои предвзятые представления о том, откуда ты родом. — А я обещаю помочь тебе здесь и потом, через две недели, убраться с твоего пути. Дерек отключил машину. — Ты не стоишь у меня на пути. Мы сидели в затемненной машине, и я думал, что он еще что-то скажет, но он промолчал. На заднем дворе были клумбы и сад. Дерек, нахмурившись, остановился на подъездной дорожке и посмотрел на часы. — Черт, уже два часа, а я еще даже в магазин не съездил. Скорее всего, сегодня вечером у меня не получится использовать внутренний дворик. Здесь все такое заросшее. В действительности, это не было так, двор на самом деле выглядел очень ухоженным, и внутренний дворик был красивым. Но я знал, что для Дерека не было такого понятия, как «достаточно хорошо» — все должно быть идеально. — Я могу все это сделать. Честно. Просто покажи мне, где все, и за несколько часов я все сделаю. Он посмотрел на меня искоса. — Ты уверен? — Уверен. Мне нравится такая работа и с руками у меня все в порядке. Солнцезащитные очки закрывали его глаза, но небольшой наклон головы позволил мне подумать, что он посмотрел на мои руки после того, как я сказал это. Через секунду он прочистил горло. — Хорошо. Работа твоя. Я вычту из твоей арендной платы. — Нет. Это помощь, Дерек, — сказал я, когда мы направились к дому. — Я все равно заплачу полную арендную плату. Толкнув, он открыл заднюю дверь. — Как угодно. Но тебе также понадобятся деньги на одежду. О, да. Я вроде как забыл об этом. Пока я пытался найти решение, он продолжил. — Давай пока не будем беспокоиться об аренде, хорошо? — он положил свои ключи и солнцезащитные очки на полку и снял обувь. — Когда твои деньги будут у тебя, мы сможем поговорить. Я помогу тебе с бюджетом. И мы найдем тебе работу, чтобы ты мог начать экономить на занятия. Я снял обувь и пошел за ним на кухню. — Это звучит идеально. Я не знаю, как тебя благодарить.