— Сожалею. Но я не могу. Я нахмурился. Мне потребовалось много времени и сил, чтобы прийти сюда сегодня и попросить его поехать ко мне, несмотря на то, что меня могли услышать любое количество людей вокруг меня. Мы долго и напряженно смотрели друг на друга, прежде чем он заговорил. — Я должен вернуться к работе. — Окей. Рад был увидеть тебя, — я схватил бутылку пива так сильно, что удивился, что она не треснула. Когда чуть позже Эллен принесла мне еду, я спросил, как Максим выглядел последние пару недель. — Хорошо, просто отлично, — беззаботно сказала она, прежде чем уйти. Это меня разозлило. Как он может быть в порядке? Краем глаза я заметил, как он улыбается кому-то в конце барной стойки. Высунувшись со своего места, чтобы рассмотреть, кто это был, я почувствовал, как огонь пробегает по моим венам, когда увидел, что это был другой парень. Высокий, с темными волосами, бородатый, стройный, но мускулистый. Очевидно, Максиму такие нравились, судя по тому, как он пожимал руку и смеялся над тем, что тот говорил. Я закипал, из ноздрей, казалось, пошел пар. Одно дело смотреть, как женщины флиртуют с ним, но совсем другое дело, когда это делает мужчина. Я хотел сломать руку тому парню за то, что он прикасался к Максиму. Усилием воли я переключил внимание на свою тарелку и продолжил есть, но не мог даже сказать, что это было. Я никогда не чувствовал себя таким несчастным. Неужели я все испортил? Что, если я совершил ошибку? Мне нужно было с кем-то поговорить, но с кем? * * * На следующий день, после субботней изнурительной тренировки в тренажерном зале я пришел домой, принял душ и вышел где-нибудь позавтракать. Я возненавидел есть в одиночестве на своей кухне. Сидя один за столиком на двоих, я заказал яйца с беконом и картошку, старясь не загоняться по поводу пустого стула напротив меня. Две женщины по пути к двери прошли мимо моего столика, и одна из них остановилась. — Привет, Дерек. Я посмотрел вверх и увидел Кэролин. — О, привет. — Ты здесь? — Да, — я, должно быть, выглядел слишком расстроенным, потому что ее лоб сморщился от беспокойства. — Хочешь, составлю тебе компанию? Я пожал плечами. — Конечно. — Дай мне одну секунду. Мы уже собиралась уходить, так что позволь мне попрощаться с моей подругой, — она похлопала меня по руке. — Я сейчас вернусь. Через мгновение она вернулась и заказала чашечку кофе. — Так что рассказывай, что с тобой. Что происходит? Мгновение я изучал ее. Без макияжа, с волосами, убранными в хвост, она выглядела красивой, расслабленной и счастливой. Я ей завидовал. — Давай сначала о тебе поговорим. Что нового? Она болтала о своей тренировке по марафонскому бегу, своей племяннице, работе, а затем покраснела, девичья улыбка осветила ее лицо. — И я кое-кого встретила. — Ты? — мне принесли еду, и я с вилкой замер на полпути к тарелке. — Это замечательно. — Он классный, — прошептала она. — Он тоже марафонец, мы встретились в обувном магазине. Он только что переехал из Сан-Франциско. Мы вместе хорошо проводим время. — Ого, — я ткнул вилку в картошку. — Я очень рад это слышать. — Спасибо. У меня хорошее предчувствие насчет него. Но достаточно обо мне, — она махнула рукой в воздухе. — Что насчет тебя? Как работа? Как жизнь? Ты выглядишь немного подавленно. Я приподнял плечи, боясь открыть рот. — Дерек, что? — она сделала глоток кофе, затем опустила кружку и коснулась моей руки. — Слушай, я знаю, что у нас все пошло не так, но я хотела бы быть тебе другом. И я действительно хороший слушатель. Если ты… — Ты была права, — проговорил я. — Обо мне. И Максиме. Ты была права. Ее рот распахнулся. — Правда? — Да. Она отмерла и, в конце концов, кивнула. — Окей. Ну… Это кое-что объясняет. Я закрыл глаза и выдохнул, затем почувствовал ее руку на своем запястье. — Эй, я не имею в виду, что в плохом смысле. Для меня это большое облегчение. Я никак не могла понять, что я делаю неправильно. — Ты ничего плохого не сделала. — Мозгами я это понимала, — она застенчиво улыбнулась. — Но женщины беспокоятся о таких вещах. Я очень рада слышать, что дело не во мне, что я что-то не так сделала, или наоборот, не сделала. — Это не так, — заверил я ее. — Так в чем же проблема? — она снова взяла свой кофе. — Он не отвечает тебе взаимностью? — Нет. Он тоже…, — сказал я хмуро. Она моргнула. — Итак… вы должны быть вместе. Хотя бы попробовать. — Это не так просто, — раздраженно сказал я. — Я не могу вот так внезапно стать геем. Что подумают люди? — Пофиг на людей! — вспышка, исходящая от нее, меня удивила. — Если они не рады за тебя, тогда к черту их! Может быть, они не понимают, как трудно встретить кого-то, кто тебе нравится и кто отвечает тебе взаимностью. Гоняя еду по тарелке, я думал об этом. — Люди будут говорить обо мне. — Пусть говорят. Ты сам знаешь, какой ты. — Они будут говорить гадости. Они превратят то, что мы с ним чувствуем, во что-то мерзкое. — Кому. Какая. Разница, — она грубо поставила свою чашку. — Я серьезно, Дерек. Ты не можешь прожить всю свою жизнь, пытаясь угодить другим людям. Ты сойдешь с ума. Ты никогда не будешь счастлив. И ты знаешь, что то, что в твоем сердце, — это не мерзко. — Но это… это то, как меня воспитали. Считать это неправильным. Думать об этом как о дефекте. Я считаю себя в некотором роде таким. Это заставляло меня постоянно работать над собой, чтобы быть нормальным, правильным. Кэролин наклонилась вперед, сложив руки на столе. — Так чего же ты хочешь? Быть правильным каким-то бессмысленным, устаревшим, несправедливым и бесчеловечным образом? Или быть счастливым? — Но я хочу семью, — сказал я. — Хочу быть отцом. — Так имей семью. Будь отцом. Она рассуждала как Гейдж, как будто это было так просто. — Я не знаю, смогу ли я иметь своих детей. Воспитывать их в этом… — Любящем доме? Послушай, даже если не с Максимом, нет причин, по которым ты не можешь иметь детей. Ты был бы отличным отцом, Дерек, — она протянула руку и снова коснулась моей руки. — Ты будешь замечательным отцом. Ты сможешь сделать это сам. Можешь быть опекуном. Ты добрый, отзывчивый и сильный. — Нет, я не такой, — я покачал головой. — Я слабый. А Максим сильный. Он сказал, что любит меня, но ему придется уйти, если я не расскажу о нас. Она прикусила губу. — Ты любишь его? Я кивнул, горло сжалось.