– Нет, извини, старина. Я уже все сказал. Асанти скрежещет зубами: – Почему, если вы закончили обработку? Послушай, если тебе нужны документы… Парень ухмыляется: – Нет, старина, дело не в этом. Платье почистили, да. Но оно не здесь. Машина забрала его час назад. – Не догоняю. – Чистим мы здесь, но мелкий ремонт – подол и все такое – делают в другом месте. Как указано в перечне работ, платье надо было починить. Асанти прищуривается: – О какой конкретно «починке» ты говоришь? * * * Адам Фаули 7 июля 2018 года 18:43 Я не присутствую, когда эксперт-криминалист берет пробы у Марины Фишер. Жду у кофе-автомата. В коридор выходит Нина Мукерджи. Она совсем не удивлена, когда видит меня. – Ждешь новостей? – Взяв бумажный стаканчик, подставляет его под кран. – Мы взяли все обычные мазки, но единственное, что удалось разглядеть невооруженным взглядом, – это небольшой синяк на правом запястье. Я хмурюсь – не помню, чтобы я его видел. А ведь у сарафана рукавов нет… Но тут меня осеняет. У нее на одном запястье был тяжелый серебряный браслет. Достаточно широкий, чтобы закрыть любое повреждение. И надет он был на правую руку. – Что она сказала на этот счет? О синяке? – Утверждает, что, вероятно, нанес ребенок, но не может вспомнить, когда точно это случилось. Если хочешь знать мое мнение, синяк слишком велик для маленького ребенка, но доказать это мы не сможем. – А он не мог появиться раньше вчерашнего дня? – Невозможно сказать наверняка. Стоило бы просмотреть фотографии с ужина и проверить, есть ли там что-нибудь. – Нашли что-нибудь для анализа ДНК? Нина изгибает брови: – Я бы не рассчитывала на это. Я взяла соскобы из-под ногтей, но сомневаюсь, что они что-то нам дадут. Однако ты сказал, что Морган не мылся, так что если на нем есть какие-нибудь отметины и они нанесены ею, тогда у нас отличный шанс доказать это. – А как она вообще показалась тебе? Мукерджи размышляет. – На удивление хорошо владеет собой. Немного нервничала, когда вошла, да и от адвоката, что хлопотал над ней, как наседка, проку было мало, но как только мы приступили к делу, она тут же успокоилась. – Как я понимаю, она ученый. Ну, из ученой среды. – Забавно, но именно это она и сказала. Что окружающая среда действует на нее успокаивающе, так как это то, к чему она привыкла. Мукерджи берет стаканчик: – Одно точно: она владеет собой лучше, чем большинство в ее положении. Адвокат не мог дождаться, когда уберется из кабинета, а Фишер сочла нужным перед уходом поблагодарить меня. Она сказала, что у меня такая же работа, как у нее: добывать факты. И что факты докажут, что она говорит правду. * * * Когда Клайв Конвей приезжает к дому на Сент-Люк-стрит, дверь ему открывает полицейский констебль в форме. – Привет, Путтергилл. Что, вчера тут кто-то отрывался? На ступеньках осколки стекла… Вид у Путтергилла непонимающий, потом он высовывает голову наружу, чтобы взглянуть. – Разве? Я ничего не вижу. – Это проклятье криминалистов, – со вздохом говорит Конвей. – Каждый кусочек мусора кажется уликой. – В холле он ставит на пол свой чемоданчик и закрывает за собой дверь. – Значит, тебя сюда откомандировали, да? Путтергилл усмехается: – Я и так в наряде, а здесь чертовски приятнее, чем в отделении на Коули-роуд. Главное, не воняет капустой. Коули сухо улыбается. Путтергилл всего полгода назад окончил полицейский колледж. Ничего, научится. – Кто еще здесь? Путтергилл кивает: – Уборщица, смотрит за ребенком. Забавный засранец: взглянул на меня и дунул прочь со всех ног. Лицо Конвея приобретает сардоническое выражение. – В следующий раз не корчи рожи и не пугай детей. Путтергилл смеется: – Ничего, вот скоро он увидит тебя в скафандре для ядерной войны… Криминалист чертыхается – в такую жару работать в герметичном комбинезоне! – В общем, если ты не натолкнулся на труп в оранжерее, то я могу приступать. – Он открывает чемоданчик и надевает маску. – Чем быстрее начну, тем раньше получу пиво. * * * Видеозапись допроса Калеба Моргана, состоявшегося в Центре консультативной помощи изнасилованным «Хэум-Оак», Оксфорд 7 июля 2018 года, 6:15 вечера Присутствуют: ДК В. Эверетт; при наблюдении из соседнего кабинета ДК Куинна ВЭ: Итак, как я уже говорила, я намерена внести в протокол как можно больше деталей, чтобы у нас сложилась как можно более полная картина. Если получится этого избежать, мы не будем просить вас пройти через это снова, поэтому, пожалуйста, расскажите мне все, что можете вспомнить, ладно? КМ: Ладно. ВЭ: Хочу предупредить, что мы записываем наш разговор и, если дело дойдет до суда, эта запись будет представлена в качестве доказательства. Вам нужно еще что-либо пояснять касательно этого? КМ: Нет, я понимаю. И я получил листовки и прочее. ВЭ: Итак, я прошу вас начать с рассказа о том, как вы вчера вечером оказались в доме профессора Фишер. КМ: Я сидел с ее ребенком. Она была на ужине, поэтому я сидел с Тобином. ВЭ: Вы и раньше этим занимались? КМ (кивает): Да, я часто это делал. Деньги студенту не помешают, а Тобин замечательный парнишка. У меня есть брат, он чуть старше него. Ну, по сути, единокровный брат, так что я привык общаться с мальчишками его возраста. ВЭ: Это обычная практика, что преподаватели используют своих студентов в качестве нянек?