– И вас не беспокоит, что вы не можете вспомнить, чем закончился вечер? Такое раньше бывало? Профессор тяжело вздыхает: – Раз или два, к вашему сведению. Обычно после шампанского. Вчера мне следовало держаться подальше от «Болянже»[25]. Проклятье, а ловко она вывернулась… – В таком случае, когда мы здесь закончим, я попрошу нашего офицера-криминалиста взять у вас анализ крови. Чтобы мы могли абсолютно точно установить, сколько алкоголя вы выпили. Фишер смотрит на Кеннеди, та кивает: – Они имеют право это сделать. Асанти сдвигается на край стула. – Что насчет платья? Фишер хмурится: – А что насчет платья? – Почему вы ринулись сдавать его в чистку? – Я же сказала вам. Я пролила на него вино. И не хотела вешать его в шкаф в таком виде. Боялась, что пятно останется, если не вывести его сразу. – Но ведь дело было не только в чистке? Вы попросили сделать мелкий ремонт. По лицу Кеннеди пробегает тень, и она не успевает скрыть это; для нее это новость. Я открываю картонную папку и достаю лист бумаги. Это отсканированная копия страницы из книги учета в химчистке. – «Отремонтировать разорванный вырез и пришить оторвавшиеся пайетки (пакет с пайетками предоставлен клиентом)». Закрываю папку и смотрю на Марину. – Профессор Фишер, что произошло? Как случилось, что на таком строгом и солидном приеме вы повредили столь дорогое платье? – Я не помню. – А может, вы повредили его не на приеме? Может, после приема, когда вернулись домой? Фишер открывает и закрывает рот. – Я же сказала вам, – после паузы говорит она, – я не помню. * * * ВЭ: Итак, она стала дотрагиваться до вас. Что было дальше? КМ: Мне удалось отстраниться, и я повернулся, чтобы вылить шампанское в мойку. Я практически не пил его. ВЭ: А сколько выпила она? КМ: Думаю, к этому моменту она пила второй бокал. ВЭ: Что потом? КМ: Я стоял у мойки и почувствовал, как она прижимается ко мне сзади. Она обхватила меня руками и стала тянуть руки к моим шортам. Ну, понимаете ли, засовывала их внутрь… пыталась добраться… гм… до моего пениса. ВЭ: Что вы сделали? КМ: Я повернулся и вытащил ее руки. Сказал, что не хочу этим заниматься… что и она не хочет этим заниматься. Она сказала, что я веду себя нелепо… Что мы оба этого хотим. Я спросил, а как же Фрейя, и она просто засмеялась. Сказала что-то типа того, что зачем пить просекко, когда есть нечто получше. Потом обхватила рукой мою голову и стала тянуть ее вниз… ну, чтобы поцеловать. ВЭ: А вы пытались ее остановить? КМ (краснеет): Я схватил ее за запястья… пытался остановить, оттолкнуть. В одной руке она держала бокал, и вино вылилось. Можно сказать, произошла потасовка. (Пауза.) Наверное, тогда она и оцарапала меня… в тот момент я ничего не заметил. Сомневаюсь, что она сделала это намеренно – она все еще тянула меня к себе, ее рука была у меня на затылке, и вот тогда случайно поцарапала. (Глубоко вздыхает.) Послушайте, в конечном итоге я оттолкнул ее, хотя и не горжусь этим. ВЭ: Насколько сильно вы ее толкнули? КМ (снова вздыхает): Достаточно сильно. Правда, не в полную силу – я понимал, что надо быть осторожным: она была пьяна, а я значительно сильнее нее. Но я просто не знал, что делать, она не воспринимала мои «нет». * * * Адам Фаули 7 июля 2018 года 19:53 – Профессор Фишер, вы готовы отвечать на дальнейшие вопросы? Кеннеди многозначительно изгибает бровь. – Позиция моей клиентки абсолютно ясна. Все эти утверждения являются ложными, надуманными и, весьма вероятно, злонамеренными. Никакого инцидента не было, что означает по определению, что вы не найдете доказательств, подтверждающих его. – Как ваш клиент может быть в чем-то уверена, если она утверждает, что не помнит ничего после того момента, когда было открыто шампанское? Фишер начинает отвечать, но Кеннеди опережает ее: – Потому что она профессионал. Потому что поведение такого рода абсолютно не в ее характере, что, я уверена, с радостью подтвердят вам ее коллеги. Как я сказала, если вы найдете какие-то доказательства тому, что какой-либо инцидент имел место, дайте нам обязательно знать. Но поверьте мне, вы ничего не найдете. – А какой мотив может быть у мистера Моргана, чтобы делать ложные утверждения? У него есть что терять, а пользы никакой. Адвокат изгибает бровь: – Вот об этом, инспектор, вам придется спросить у него. * * * [26] 129 комментариев * * * Клайв Конвей покончил с обследованием дома на Сент-Люк-стрит. Делать ему там было особо нечего. Два бокала из-под шампанского уже были вымыты и высушены, а так как очевидные признаки борьбы отсутствовали, он не представлял, что еще уголовный розыск рассчитывал найти. Он заканчивает фотографировать, напоминает себе, что нужно забрать пустую бутылку из мусорного ведра, и убирает бокалы в пакеты. И уже собирается уходить, когда звонит его телефон. – Конвей? Это Энтони Асанти. Мы допрашиваем Марину Фишер, и тут кое-что всплыло. – Да? – У нее с собой нет мобильника. Она думала, что взяла его, но в сумке его нет. Она думает, что он либо в ее кабинете в Эдит Ланселев, либо дома. Можешь поискать? Конвей оглядывает кухню: